Нашествие упырей - Р. Стайн

Со стоном я снял рюкзак и прислонил к дереву. Потом нагнулся и попытался поднять тяжеленный камень, чтобы установить на место.

— Ох ты ж, — прокряхтел я.

Он весил, должно быть, тонну. Я его и сдвинуть не мог.

— Эй, кто-нибудь, помогите! — позвал я. Но все уже спускались с холма. И даже Одра.

— Эй! Погоди минутку! — крикнул я ей.

Я отпустил злосчастный камень, встал и сделал шаг к воротам.

А потом из земли взметнулась рука и схватила меня за лодыжку.

4

Я открыл рот, чтобы закричать, но из горла вырвался лишь жалкий писк.

Рука стискивала мою ногу все сильнее и сильнее. Я мог чувствовать леденящий холод мертвой плоти.

— Нееееет, — в ужасе простонал я и дернул ногой что было сил.

И вырвался на свободу.

Я бросился наутек. Бейсболка слетела. Я не остановился, чтобы ее поднять. Я спасался бегством.

Я вылетел за сломанные ворота.

— Стойте! Стойте! — завопил я. — Рука! Рука из могилы!

Одра, Фрэнк, Бадди и несколько других ребят повернулись и уставились на меня.

— Спенсер, ты чего? — воскликнул Бадди.

Я дико обернулся и уставился на кладбище позади.

Рука. Холодная-холодная рука, высунувшаяся из земли… да где же она?

Где?

И след простыл.

На кладбище царили тишина и покой. Только крошечный бурундучок метался среди покосившихся надгробий. Я стоял и смотрел на него, переводя дух и ожидая, когда меня перестанет всего колотить.

Неужели меня на самом деле схватила рука? Рука кладбищенского упыря?

А может, я зацепился ногой за сорняк или лозу?

Я вглядывался в высокую траву между надгробиями. Ни малейшего движения.

Ничегошеньки здесь нет.

Вздохнув, я повернулся и поспешил за остальными. Они уже были на полпути с холма.

Припустив во весь дух, я все-таки сумел нагнать Одру. Она взглянула на меня подозрительно.

— Что стряслось, Спенсер? Что с тобой случилось?

— Ничего, — ответил я. — Люблю, понимаешь, кладбища. Я того… э… атмосферу нагнетал.

Ага. Конечно.

Чтоб мне никогда больше здесь не бывать! — пожелал я себе.

Где же мне было знать, что еще до рассвета я вновь окажусь на кладбище. Без малейшей надежды выбраться оттуда живым.

5

— Где мой рюкзак?! — донесся снизу истошный вопль Джейсона.

Я сидел у компьютера — заканчивал домашнее задание по английскому. Я слышал, как внизу вопят друг на друга мои младшие брат и сестра. И возмущенный голос мамы: «Я не буду с вами разговаривать, пока вы двое не прекратите орать. Сейчас же прекратите! Пожалуйста!»

Я пытался отвлечься от всех посторонних звуков и сосредоточиться на домашке. Но Джейсон сунул голову ко мне в комнату.

— Где мой рюкзак?! — требовательно спросил он.

— Почем я знаю? — соврал я.

— Он нужен мне завтра, а в шкафу его нет! — заныл Джейсон.

Я уставился на него. Припоминая. Припоминая…

И тут я понял, где рюкзак. Я забыл его на кладбище!

— Ведь на полке же стоял! — причитал Джейсон. — И он мне позарез нужен утром! — Его голос делался все пронзительнее и пронзительнее.

— Э… Я, кажется, знаю, где он, — сознался я.

Я закрыл глаза. Я припомнил свои действия на кладбище этим утром. Я прислонил проклятый рюкзак к стволу дерева.

Когда ледяная рука схватила меня, я еще потерял кепку, вспомнил я. Но не остановился, чтобы ее подобрать. Я улепетывал со всех ног. И о рюкзаке тоже напрочь забыл.

И что теперь?

— Так сходи за ним! — возмущенно потребовал Джейсон. Он попытался стянуть меня со стула за плечо. — Нечего брать мои вещи. Иди за ним, Спенсер, или я пожалуюсь!

Я все еще слышал вопли Реми и Шарлоты внизу, и гневные окрики мамы, требовавшей, чтобы они прекратили орать.

Если сейчас признаться маме, что я взял рюкзак Джейсона, да еще и умудрился забыть на кладбище — она меня убьет!

— Нет проблем, — сказал я братишке. — Угомонись. Схожу я за твоим рюкзаком.

Зачем я это сказал? Неужели и впрямь решил подняться на кладбище Хайгрэйва ночью?

А был ли у меня выбор?

Я отослал Джейсона в его комнату, чтобы не мешал думать. Потом принялся расхаживать по своей комнатушке — три шага туда, три шага сюда — напряженно размышляя.

Я не могу идти туда в одиночку, понял я.

Я будто вновь ощутил, как холодные пальцы сжимают мою лодыжку.

Нетушки. Не пойду я туда один.

Я тяжело вздохнул, взял трубку и набрал номер Одры.

— Можно попросить тебя о маленьком одолжении? — выпалил я, как только она взяла трубку.

— Об одолжении? А это кто? Спенсер?

— Ага. Это я. Ты бы не могла прогуляться со мной до кладбища — буквально на секундочку? Мне позарез нужно забрать оттуда пару вещей.

Повисла долгая пауза. Потом, наконец, Одра сказала:

— Ты же шутишь, правда?

Я сказал маме и папе, что иду к Одре делать домашку. Потом выскользнул с черного хода, и застегнул куртку, спасаясь от пронизывающего ветра, дующего с холма.

Спеша через задний двор, я проверил фонарик. Тот отбрасывал оранжевый круг света на промерзшую траву.

Одра встретила меня на углу их гаража. Она была в тяжелой теплой парке, а волосы заправила под шерстяную лыжную шапочку.

— И мы действительно идем на кладбище, чтобы забрать бейсбольную кепку и рюкзак? — спросила она, качая головой.

— Я же все объяснил, — сказал я, посветив фонариком ей в лицо. — Рюкзак я обязан вернуть. Мне не разрешается брать у Джейсона его барахло.

Пригнувшись из-за бьющего в лицо ветра, мы начали наше восхождение. Высокая трава на склоне холма была ужасно скользкой из-за замерзшей росы. Во время нашего неспешного подъема Одра взяла меня за руку.

— Фрэнк звонил мне сразу после тебя, — сказала она.

— Да ну? И чего хотел? — спросил я.

— Хотел одолжить тетрадку по истории. Но я ему сказала, что иду с тобой на кладбище, — рассмеялась Одра. — Кажется, он здорово удивился.

— Зачем было сообщать ему, что мы будем делать? — возмутился я.

Она лишь плечами пожала. Мы обошли скопление голых кривых деревьев. Их ветви покачивались на ветру, тихонько потрескивая.

— Отчего ты кричал утром на кладбище? — спросила Одра. — Хоть сейчас-то скажи мне правду.

— Кто, я? Кричал? А мне, э, показалось, что я что-то увидел…

— Ты же не веришь в кладбищенских упырей, о которых писал в сочинении? — Зеленые глаза Одры смотрели на меня с подозрением.

— Нет конечно, — буркнул я.

Я взглянул на вершину Кладбищенского Холма. Не мерцали странные огоньки. Не окутывал землю жуткий серый туман. Луна низко плыла в безоблачном черном небе.

У распахнутых ворот мы остановились.

Луч фонарика скользнул по ряду старых надгробий. Они накренились друг к другу, словно в полудреме.

Я подскочил, когда что-то выпрыгнуло из травы у подножия высокого постамента.

Кролик.

Одра рассмеялась.

— Спенсер, ты подскочил на километр! Это же просто крольчонок.

— Давай заберем уже рюкзак и пойдем отсюда, — пробурчал я. — Я совершенно уверен, что оставил его у двойной могилы.

На луну накатила туча. Я пытался хоть что-то различить в окутавшей кладбище темноте. Я поднял фонарик и провел лучом по рядам могил.

— Жаль, что я фонарика не взяла, — прошептала Одра. Я заметил, что она дрожит. — Тут так темно…

— Просто держись ко мне поближе, — ответил я. Мне было не менее боязно, но я ни за что ей этого не покажу.

Ветер свистел в корявых ветвях деревьев. Голые сучья со скрипом раскачивались. Высокая трава шуршала по бокам покосившихся могильных камней.

Мы прошли к ряду невысоких надгробий.

— Ой! — вскрикнул я, когда моя левая нога провалилась в дыру. Лодыжку прострелила острая боль. Я помассировал ногу.

— Я в порядке. Слегка ногу подвернул, — сказал я Одре.

Пригибаясь, я свернул в следующий ряд могил. И проклятый рюкзак оказался там — стоял, прислоненный к согбенному старому дереву.

Я поспешил к нему, опустился на колени и схватил рюкзак обеими руками. На нем замерзла вечерняя роса, покрыв ткань тонким слоем инея. Я принялся соскребать его одной рукой.

Я слышал, как Одра тяжело дышит у меня за спиной — глубокие, хриплые вдохи и выдохи.

— Что такое? — спросил я. — Почему ты так дышишь?

Она не ответила.

Я продолжал стирать изморозь с рюкзака. Но остановился, услышав, как впереди зашуршали листья.

Я поднял глаза на звук. Я вглядывался в ряды надгробий — как вдруг из-за дерева кто-то вышел.

— Кто?… — начал было я.

Слишком темно, чтобы разглядеть.

Фигура широкими шагами двигалась ко мне.

— Одра! — воскликнул я, когда, наконец, смог ее разглядеть. — Ты что там делаешь?

Но тут же в моем мозгу вспыхнул куда как более насущный и пугающий вопрос: если за деревьями была Одра, кто же так надсадно дышит у меня за спиной?!