Внизу - Руслан Ряфатевич Агишев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видя, что стоявшая у кабинета баронская стража начинает на него недвусмысленно коситься, Александр направился к двери. Медлить больше было нельзя.
— Отец, — парень распахнул дверь и оказался на пороге просторного кабинета, залитого ярким солнечным светом. Его взгляд сразу же нашел барона, нависшего над старшим сыном. Тот, бледный, как смерть, с дергавшейся щекой, выглядел настоящим покойником.
— Все хватит слушать этот бред! Итак, я принял решение…, - барон Рейван поманил к себе рукой Александра, который тут же сделал в его сторону несколько шагов. На плечо легла тяжелая рука отца. — Старшим наследником баронства объявляю своего младшего сына Александра. В отношении Михаила будет начато дело о его дееспособности и неспособности отвечать за свои действия. Все твои действия за последние тридцать дней признаются юридически ничтожными, в соответствие с чем нашими юристами будет начата процедура отзыва твоих акций. Думаю, имперская судебная палата примет во внимание мои аргументы…
Лицо Михаила пошло пятнами. Судорога исказила щеку. Он явно что-то хотел сказать, но не мог ни слова вытолкнуть из себя.
— С завтрашнего дня ты находишься под домашним арестом и наблюдением медицинских специалистов, — голос барона приобрел особую тяжесть. Становилось ясно, что принятое им решение окончательное и бесповоротное. — Тебе запрещено выходить на связь с кем бы то ни было кроме твоих близких. Будут изъяты все средства внешней коммуникации, заблокирован доступ к личным и родовым банковским счетам и ячейкам, перемещение ограничено твоими личными покоями. А теперь, уходи с моих глаз. До моего особого распоряжения видеть не желаю.
Бывший наследник сгорбившись прошел мимо Александра, даже не взглянув на него. Лишь около порога Михаил на какое-то мгновение остановили и, повернувшись, окинул кабинет взглядом, полным инфернальной, физически ощущаемой, ненависти. Казалось, будь в его руках в этот момент какое-нибудь оружие, он бы ни сколько не раздумывая пустил его в ход. Показалось, конечно же. Разве может сын пойти против отца? Никогда…
Едва в кабинете остались лишь они одни, барон Рейван вновь заговорил. От былой непоколебимости и решительности в его голосе не осталось и следа. Мужчина тоже сгорбился, руки устало опустились вдоль тела. Сейчас особенно стало заметно, как постарел барон: седина в волосах поблекла, набухли темные мешки под глазами, потух блеск в глазах. Видно, что нелегко ему дался этот удар от старшего сына, опоры и наследника.
— Все слышал? — глухо спросил он Александра, молча кивнувшего в ответ. Барон тяжело поднялся с кресла, в которое только что сел, и подошел к сыну. Остановившись на расстоянии шага, долго, очень долго, вглядывался в его лицо, словно пытался найти в нем ответы на какие-то свои невысказанные вопросы. — То, что сделал Александр, может через некоторое время обернуться для нашей семьи и всего баронства очень тяжелыми испытаниями. Скорее всего нас ждет война. Не сразу, конечно. Сначала начнется брожение и бурление всякого говна, что всегда предваряет начало конфликта.
Судя по прогнозу барона Рейвана отсчет до новой великой войны уже начался. Естественно, продажа акций крупнейшей судостроительной верфи нескольких секторов не стала ее причиной, но точно была одним из многих сопутствующих факторов. Теперь часть военных союзов, куда в той или иной степени входило герцогство Торенто получала внушительное преимущество, приобретая возможность быстро строить новые корабли и модернизировать старые. При этом классность корабля и их количество почти не имели значения. Комплекс по размерам был сопоставим с самой планетой, на орбите которой был возведен. Работающие здесь специалисты могли одновременно работать над возведением пол сотни боевых судов первой линии, над модернизацией в десять раз большее количества кораблей.
— …Михаил не прав, говоря, что я не замечаю войны. Я, как и многие другие, все прекрасно вижу. Все идет именно к этому. Волки войны снова поднимают голову, чтобы провыть свою песню, — барон заговорил словами одной из своих любимейших баллад — легенда о Войне. — Их вой заставляет кипеть нашу кровь… Он ошибся. Герцогство нас не спасет. Наоборот, благодаря этому сопляку, оно сделает наше баронство одной из первых мишеней для десантных кораблей. Всякий в этом секторе станет опасен для нас…
Отец махнул рукой, подзывая сына к себе. После небольших манипуляций над столом возникла голограмма с изображением какого-то участка космического сектора, совершенно незнакомого Александру. Вокруг звезды, красного карлика, примерно на одинаковом расстоянии вращалось две планеты. Судя по изображению на них была жидкость, а значит, и условия для жизни.
— Новая война перетасует все наши сектора так, что от старого ничего не останется. Вряд ли кто-то сможет отсидеться. Но есть одно место…, - барон ткнул пальцем в голограммы, в углу которой побежала длинная числовая строка — адрес для гиперпрыжка. — Здесь одна из наших, так называемых, потерянных колоний. Для всего мира ее нет. Смельчаки, что должны были ее основать, затерялись в бескрайнем космосе и бесследно сгинули. На самом же деле на обеих планетах уже создана довольно развитая экономика. Численность населения уже превысила семь миллиардов человек. Мне удалось за последние сорок лет тайно переправить туда большое число специалистов с нашей верфи, наладить регулярную отправку караванов с современной продукцией. Главное, же, за последние восемь лет почти шесть процентов всего валового внутреннего продукта баронства направляется на развитие колонии. Она уже обладает весьма внушительным флотом, в составе которого находится шесть кораблей первой линии и больше пяти десятков второй линии. Это будет не по зубам даже кое-кому из лидеров нашего сектора. Там наше будущее, сынок… Вытяни руку.
Ничего не понимая, Александр протянул руку. Барон прикоснулся к ней каким-то небольшим прибором, размеров с портативный охранный сканер. Что негромко прожужжало и по руке парня растеклось тепло.
— Это голографическая метка — ключ ко всем нашим технологиям и ресурсам, — тихо проговорил барон, указывая на разноцветный штрих код на локте. — Твои команды будут иметь полный приоритет…
После разговора с отцом, оказавшегося особенно трудным и продолжительным, Александр возвратился к себе в лабораторию. Нужно было работать над имплантом, но из головы ни как не вылазили последние события. Сосредоточиться никак не удавалось.
— Эх, Миша, Миша… Зачем
