Архитектура города - Альдо Росси

Эта идея тесно связана с архитектурой города, поскольку архитектура является неотъемлемой частью человека как такового и в немалой степени формирует его. Архитектура – это неизменные «декорации», в которых разворачивается человеческая жизнь. Она включает в себя переживания многих поколений, общественные события, личные трагедии, факты новой и древней истории. Коллективное и частное, общество и индивид взаимодействуют и сталкиваются в пределах города, который состоит из множества отдельных существ, стремящихся найти свое место в нем и – в то же время – свое собственное ограниченное пространство, соответствующее пространству общему.

Жилые дома и территория, на которой они располагаются, становятся в своем развитии знаками этой повседневной жизни.

Взгляните на горизонтальные срезы города, которые показывают нам археологи: это изначальная и вечная «канва» человеческой жизни, ее неизменная схема.

У каждого, кто помнит облик европейских городов после бомбежек Второй мировой войны, стоят перед глазами картины разрушенных домов и сохранившиеся среди руин остатки жилищ с выцветшими обоями, висящими в пустоте рукомойниками, переплетениями труб – осколки чьей-то частной жизни. А вспомните, какими постаревшими кажутся нам почему-то дома нашего детства в потоке городской истории. Картины, гравюры и фотографии разрушенных жилищ могут дать вам представление об этом. Снос и разрушение, экспроприации и резкие изменения в использовании городской территории, а также спекуляции и устаревание – самые распространенные факторы развития города, поэтому я попытаюсь подробно проанализировать их. Но какой бы смысл мы им ни придавали, они остаются символом перемен в жизни индивида, символом его участия (порой тяжелого и драматичного) в судьбе коллектива. Коллектив же, в свою очередь, выражает себя с помощью неких постоянных элементов в городских памятниках. Памятники, знаки коллективной воли, выраженной в архитектурных принципах, функционируют как первичные элементы, опорные точки городской динамики.

Принципы и трансформации реальности и составляют структуру творения рук человеческих.

Итак, в своей работе я попытался систематизировать основные проблемы урбанистики.

Взаимоотношения этих проблем, как и их следствия, связывают урбанистику со всем комплексом гуманитарных наук; но все же, как мне кажется, эта наука обладает определенной автономностью, хотя в ходе своего исследования я не единожды задаюсь вопросом, где проходят границы ее автономности. Мы можем изучать город с разных точек зрения: но он предстает перед нами как самостоятельная сущность, когда мы рассматриваем его как конечный факт, как конструкцию, как архитектурное целое.

Иными словами, когда мы анализируем факты городской среды как они есть, как конечный результат сложного процесса, принимая во внимание все детали этого процесса, которые не включают в себя ни история архитектуры, ни социология, ни другие науки.

Я склоняюсь к мысли, что урбанистика, понимаемая таким образом, представляет собой часть истории культуры и – благодаря своему всеобъемлющему характеру – одну из главных ее частей.

В этой работе я описываю различные методы, которые можно использовать для изучения города; особое место среди них занимает сравнительный метод. И тут методичное сравнение регулярной последовательности усиливающихся различий всегда будет для нас самым надежным способом детального и глубокого исследования. Поэтому я с особой уверенностью говорю о значимости исторического метода, однако я также уверен, что нельзя рассматривать изучение города как чисто историческое исследование. Необходимо уделить особое внимание константам – именно для того, чтобы не сводить историю города к одним лишь константам. Я считаю, что постоянные элементы можно и нужно рассматривать в том числе и как явления патологические.

Роль постоянных элементов в истории города можно сравнить с их ролью в языке; действительно, между урбанистикой и лингвистикой прослеживаются очевидные параллели – прежде всего, в том, что касается констант и сложности процессов изменений.

Обозначенные де Соссюром перспективы развития лингвистики можно было бы применить и к урбанистике: описание современного состояния и истории существующих городов, изучение постоянных и всеобъемлющих факторов, воздействующих на все факты городской среды. И естественно, необходимость определить свой предмет и границы.

Размышляя над разработкой подобной программы, я попытался особенно подробно рассмотреть вопросы истории и методы описания фактов городской среды, отношения между отдельными местными факторами и структурой городов, определить основные силы, действующие в городах, – силы, постоянно влияющие на все аспекты городской жизни.

Последняя часть этой книги посвящена политической стороне урбанистики; под политической стороной я понимаю проблему выбора, благодаря которой город в своем развитии воплощает собственную идею города.

Я считаю, что значительная часть наших исследований должна быть посвящена истории идеи города; иными словами – истории идеальных городов и городских утопий.

Насколько мне известно, исследования по этой теме весьма немногочисленны и фрагментарны, хотя и существуют отдельные работы в области структуры и истории политических идей.

В действительности между фактами, которые реализуются в конкретном городе, и идеальными представлениями о городе происходит постоянное взаимодействие, обмен, а нередко и борьба. Я уверен, что история архитектуры и реальных фактов городской среды всегда связана с историей господствующих классов; было бы интересно посмотреть, каким образом и в какой степени революции предлагают свой собственный конкретный способ организации города.

В действительности в исследованиях города существует два совершенно разных подхода, и было бы полезно их изучить, начиная с истории греческих городов и противопоставления платоновского государства и аристотелевского анализа конкретных фактов городской среды. Здесь возникают ключевые вопросы метода.

Мне кажется, что аристотелевский подход – изучение конкретных фактов – заложил основы урбанистики, а также исследования городской географии и архитектуры. Однако не приходится сомневаться, что мы не можем адекватно оценить конкретные факты без привлечения обоих методов; ведь некоторые чисто абстрактные идеи существенным образом, прямо или опосредованно, повлияли на темп и направления развития городов.

Анализ этих направлений имеет для нас огромное значение.

При разработке теории города можно опираться на множество исследований; но следует рассматривать эти исследования с самых разных сторон и брать из них то, что требуется для построения общей картины особой теории города.

Не останавливаясь на отдельных трудах по истории урбанистики, можно отметить, что существуют два крупных направления мысли. Одно из них считает город продуктом функциональных систем, определяющих его архитектуру и, следовательно, городское пространство; другое воспринимает город как пространственную структуру. В первом случае город возникает из анализа политических, социальных и экономических систем и рассматривается с точки зрения соответствующих дисциплин; во втором город изучается скорее с позиций архитектуры и географии. Хотя моя работа выполнена в рамках второго подхода, я принимаю во внимание и результаты исследований первого типа, в них были поставлены очень важные вопросы.

Таким образом, в своей книге я ссылаюсь на исследователей разных школ и пытаюсь рассмотреть некоторые тезисы, которые считаю основополагающими, независимо от воззрений их авторов. Трудов, на которые я опираюсь, не так уж много, если учитывать все, что написано по теме; но, не забывая о том, что любая упомянутая книга или автор должны вносить конкретный вклад в конкретное исследование, иначе цитировать их совершенно бессмысленно, я все же решил указать те работы, которые считаю основополагающими. Некоторые изложенные в них теории были сформулированы учеными, чьи воззрения мне крайне близки, и являются рабочими гипотезами моего исследования. С чего бы мы ни начали разговор об отдельной теории города, их идеи невозможно обойти стороной.

За пределами нашей дискуссии остаются, разумеется, отдельные труды, которые имеют основополагающее значение и, несомненно, будут продолжены: например, прозрения Фюстель де Куланжа, Моммзена и др.

Что касается первого из этих авторов, я говорю прежде всего о той огромной роли, которую он отводил социальным институтам как постоянному элементу исторической жизни, и о связи между мифом и социальным институтом. Мифы приходят и уходят, путешествуя с места на место. Каждое поколение рассказывает их по-разному, добавляя новое к полученному от отцов наследию. Но за этой реальностью, меняющейся от эпохи к эпохе, стоит иная, стабильная реальность, в значительной степени неподвластная времени. Она и является истинным стержнем религиозной традиции. Отношение человека и богов в древнем городе, культ, который он им посвящает, имена, которыми он их называет, дары и жертвы, которые он им приносит, – все это подчинено нерушимым законам. Отдельный человек перед ними бессилен.