Тринадцатый сектор - Вячеслав Шалыгин

Однако так все обстояло приблизительно до Рождества. А потом вдруг изменилось. В жизни Андрея вновь появилась Татьяна, теперь всерьез и надолго, и оказалось, что Луневу есть за кого переживать.

Старый нащупал телефон, отклонил звонок и осторожно высвободил руку, на которой спала Таня. Высветившаяся на экране картинка говорила Андрею о многом, но в первую очередь о том, что абонент непременно перезвонит. Чтобы новый звонок не разбудил подругу, Старый бесшумно поднялся и вышел на кухню.

Абонент перезванивать не спешил. Видимо, давал время проснуться. Андрей не обольщался. Дело было не в тактичности звонившего, а в его расчетливости. Лучше выждать пять минут и потом поговорить с нормально соображающим человеком, чем тратить время на повторы и выслушивать ответное полусонное мычание. Старый включил чайник и достал из шкафчика растворимый кофе. Андрей мог поспорить на миллион, что сварить нормальный кофе времени не будет. «Ночным звонящим» был генерал Остапенко. Автоматически этот факт означал, что «спать сегодня накрылось».

Изощренность генерала не знала границ. Он перезвонил, как и предполагал Андрей, ровно через пять минут, но не Старому, а Татьяне. Этот финт не понравился Луневу по двум причинам. Во-первых, он был слишком коварным, а во-вторых, означал, что Остапенко намерен привлечь к своей новой авантюре и Таню, внештатного сотрудника научного отдела контрразведки МИС. Ладно, если в качестве эксперта, который будет «на берегу» анализировать собранные Старым в Зоне факты и улики. А если генерал прикажет ей идти в Зону вместе со Старым? С этого изверга станется. Ему совершенно плевать, что Татьяна Сергеевна, высокая зеленоглазая шатенка, красивая и, что удивительно при этом, умная, не приспособлена для работы в Зоне. Генерал считал, что для достижения высоких целей (а других Остапенко перед собой не ставил) сгодятся любые средства. Он не моргнув глазом посылал людей на верную гибель, сочинял замысловатые комбинации, в которых хладнокровно жертвовал «пешками», и заставлял подчиненных плевать на все: от совести до безопасности, лишь бы выполнить задание.

В общем, ничего хорошего от дублирующего звонка Татьяне ждать не приходилось.

Щелкнул выключатель чайника, и почти одновременно клацнул язычок замка в двери спальни. На кухне, с телефоном в руке, появилась заспанная Татьяна. Щурясь от света, она окинула взглядом обстановку и вздохнула.

— Тебе тоже позвонили? — Она сдержала зевок.

— Пять минут назад. Кофе будешь?

— Манера шефа. — Таня кивнула. — Чего хочет, не сказал?

— А тебе?

— Я не успела спросить, он сбросил.

— Хулиган. — Старый усмехнулся.

В этот момент вновь зазвонил телефон, и Андрей нажал кнопку ответа.

— Собирайтесь оба, жду в ангаре, — коротко и строго приказал Остапенко.

— И вам «здравствуйте», добрый человек, — недовольно проворчал Старый. — Почему сейчас? Утро вечера мудренее, не в курсе?

— Отставить дерзость. — Генерал чуть смягчил тон. — Сбор в ноль тридцать. Форма одежды — полевая. Конец связи.

Андрей выключил телефон и задумчиво повертел его в руке.

— Генерал перешел на военный жаргон.

— Он же генерал. — Татьяна пожала плечами.

— Нет, обычно он выражается по-человечески. А сейчас, видимо, настраивается. Что-то будет. Кстати, он в курсе, что мы… сейчас вместе.

— Разведчик. — Таня сделала глоток кофе и отставила чашку. — Все равно иди один. Я минут через десять.

— Стесняешься? — Андрей взглянул на нее исподлобья. — Чего? Моего прошлого?

— Это твое, и это прошлое. — Она подошла и прижалась к Старому. — И оно не такое ужасное, как тебе кажется.

— Я убивал за деньги. — Старый покачал головой.

— Никто не вправе тебя судить, Андрей. Никто. Во всяком случае, здесь, в Зоне. Иди, встретимся в ангаре…

…Последний месяц зимы в Зоне мало отличался от первого. Да и от поздней осени или ранней весны он был тоже почти неотличим. Разве что ветер дул сильнее, а вечный дождь шел не круглые сутки, а только с утра и до полудня. Но ежедневно. Что же до температуры, она не опускалась ниже нуля и не поднималась выше десяти с декабря по начало марта. Для любителей прохлады — просто рай.

Старый не относился к таким любителям. Он предпочитал сентябрьскую погоду. Практически лето, но уже не такое жаркое. А точнее, не настолько похожее на баню. Теплый душ, да и только. С точки зрения Старого, если бы не аномалии и мутанты, Зона в это время могла бы считаться самым комфортным местом на планете.

Правда, в этом случае вряд ли кто-нибудь оценил бы ее очарование. Ведь без аномалий нет артефактов, а без них — сталкеров и торговцев, которых, словно овец, постоянно выслеживали волки всех мастей: военные, бандиты и члены многочисленных группировок. Сталкеры добывали артефакты, водили в Зону клиентов, зарабатывали другими относительно честными способами, военные пытались их контролировать, а бандиты и прочие — щипать. Понятное дело, не всем это нравилось, и между обитателями Зоны частенько возникали конфликты. И вот уже за этими конфликтами внимательно следили наемники. Всем, кто мог оплатить недешевые услуги синдиката, он охотно помогал устранять конкурентов и особо надоедливых противников.

В общем, постепенно в Зоне сформировалась почти естественная экосистема, со своей погодой, флорой, фауной, населением и аномальной спецификой. Если к ней привыкнуть, а вернее — влиться в нее, или еще лучше — раствориться в ней, Зона становилась, действительно, не таким уж гиблым местечком. Далеко не очаровательным, но хотя бы пригодным для жизни.

Старый влился давно и увяз крепко, но пока все-таки не растворился. Он еще помнил, что такое жизнь за пределами Зоны, и был намерен когда-нибудь в нее вернуться. Когда-нибудь. А сейчас…

Андрей вывернул из-за угла на ведущую к ангару тропинку и едва не столкнулся с двумя субъектами в полувоенной форме. Одного, того что покрупнее, Старый знал неплохо. Второго, мелкого, знал заочно и видел только в оптический прицел. Впрочем, в Зоне было не принято делать вид, что абсолютно не в курсе, кто перед тобой, если хотя бы слышал о человеке от знакомых. Увидев Андрея, крупный знакомец шумно выдохнул и недовольно прогудел:

— Как кровосос возник, мать твою, ниоткуда!

— А в табло? — спокойно поинтересовался Старый.

— Нет, ну не в обиду, но ведь так и до инфаркта можно довести! А у меня еще планы! Здорово, Старый.

— Привет, Бибик. — Андрей пожал здоровяку руку и взглянул на его спутника. — Привет, Скаут.

— Привет, Старый. — Скаут с интересом уставился на Андрея. — Откуда меня знаешь?

— Видел в Зоне. Я думал, ты там и остался. В руинах, неподалеку от саркофага.

— Было дело. — Скаут усмехнулся. — Монолитовцы тогда сильно постарались, но я выжил, как видишь. В госпитале пришлось проваляться вдвое дольше, чем ему (Скаут кивком указал на Бибика), но ничего, опять готов к труду и обороне.

— Славно. — Старый указал на вход в ангар. — Сюда идете?

— Куда ж еще? — Бибик кивнул. — Сбор по тревоге. Остапенко лично позвонил. Серьезное дело, похоже, намечается.

Стену ангара справа от входа вдруг осветили фары подъехавшей машины, из которой в темпе выгрузились двое бойцов и одно гражданское лицо. Это «лицо» было хорошо знакомо и Старому, и Бибику.

Старый проследил за тем, как бойцы, придерживая за руки, подводят субъекта к двери, затем проводил взглядом отъехавшую машину и усмехнулся.

— Оля-ля, однако! Не знаю, насколько дело серьезное, но мутное — точно.

— У Остапенко всегда так, — заметил Скаут.

— О начальстве или хорошо, или ничего, — строго произнес Бибик. — Идемте, пока на дисбат не наболтали.

— А что за барышня? — семеня за товарищами, поинтересовался Скаут.

— Ольга, — коротко ответил Бибик.

— И все?

— И все.

В ангаре было светло, сухо и чисто, как всегда и бывает на военном объекте к моменту прибытия высокого начальства. Двое конвоиров, доставивших Ольгу, стояли у дверей, а барышня сидела у дальней стены помещения за раскладным столиком. Напротив нее сидело, углубившись в чтение каких-то бумаг, то самое высокое начальство: генерал Остапенко собственной персоной. Завидев троицу, генерал взглянул на часы и кивком указал на пластиковые креслица, расставленные вокруг стола.

Когда Старый занял одно из кресел, выяснилось, что кроме ранее замеченных персонажей в ангаре присутствует некто, предпочитающий до поры оставаться в тени. На окна выгороженной в левом переднем углу стеклянной дежурки были опущены жалюзи, и за ними явно кто-то прятался. Старый чуть подвинул кресло так, чтобы между ним и дежуркой оказался Бибик. Не потому, что опасался снайпера, — просто по привычке.

Остапенко заметил подвижку Старого, но ничего не сказал. Лицо генерала осталось, как обычно, непроницаемым, а взгляд — холодным и немного отстраненным. На приглашенных он смотрел, как шахматист на фигуры. Единственное, что можно было угадать по взгляду генерала, — в новой партии Старому отводилась роль ферзя, не меньше. Почему не полковнику спецназа Бибику, пока было загадкой, но Андрей подозревал, что ответ будет простым.