Внуки лейтенанта Шмидта. Политический детектив - Бернард Задунайский

Свой очередной заезд он надеялся посвятить выборам в местные самоуправления, уже вернувшим к жизни духов прошедшей эпохи. Тени из прошлого подстерегали резидента у крепостных стен и ворот древнего города.

Тысячи эстоноземельцев, у которых рыцари Шермана отняли работу, семью и родину, рассеялись по миру. А многие уже нашли последний приют на городских кладбищах. Оставшиеся аборигены просто выживали в этом чужом для них городе, потеряв надежду на светлое будущее. Ввиду нехватки учеников закрывались опустевшие школы. Ненужные городу детские сады переоборудовались в дома престарелых, а спортивные площадки – в кладбища.

Страна медленно вымирала. Одинокие прохожие словно не замечали шикарных витрин дорогих магазинов, где цены соревновались с растущей квартплатой.

Этим вечером жертвы его политических авантюр бесцельно слонялись по Таллину, не замечая главного виновника своих бед. Один из авторов гнусной интермедии «Чемодан-вокзал-Россия» не афишировал своих заслуг, предпочитая славе достойный гонорар.

Вопреки безоблачным прогнозам, густой туман перерос в мелкую морось, а затем в мокрый снег. Шерман закурил сигариллу и залихватски повернул кепку козырьком назад. Редкие зеваки и алкотуристы не обращали на него никакого внимания.

Все горемычные были словно на одно лицо, несущее печать нищеты и лишений. Американец вдруг заметил живое воплощение своих свершений: перед зданием бывшего союзного НИИ «Промпроект» опустившийся интеллигент лабал на баяне незабвенный «Paranoid» от «Black Sabbath».

В вечернем сумраке перед взором пронеслась целая портретная галерея ликвидированных по его приказу агентов-двойников.

Глава 2. Дебют

Соучастники:

Майкл Шерман – агент-стажёр ЦРУ

Лори Майлс – советник советского отдела

Наши:

Володя Романов – диск жокей из Таллина

Михаил Казаков – майор КГБ

Красотки комсомольского возраста

Время и место:

1979 год, Нью-Йорк, Москва

Подрывные материалы:

Альбомы Led Zeppelin III & IV, кофе растворимый

Бруклин

Американец в третьем поколении Майкл Шерман связал свою судьбу с разведслужбой сразу после окончания Колумбийского университета, где дополнительно изучал русскую филологию. Университетский городок располагался в Манхэттене в пяти минутах ходьбы от дома, что и определило выбор отрока. Кроме того, этот всемирно-известный научный центр фигурировал в личном деле, как альма-матер Шерман-старшего. А авторитет главы семьи граничил с культом и не обсуждался.

Дед Майкла попал в Штаты безусым юнцом, не приняв революции. Шерманы драпанули из России летом 1917 года, успев продать ювелирный магазин и доходный дом в Петрограде. С собой прихватили, сколько смогли увезти драгоценностей и акций «Круппа» да «Сименса».

В еврейской семье Шермановичей языки изучали с детства: в клиентах ювелирного магазина значились столичные дипломаты из Европы и Америки, а их юные отпрыски часто гостили в родовом гнезде на Мойке. Поэтому натурализация прошла успешно, а сбережений хватило для открытия небольшой лавки в Нью-Йорке.

Дед быстро разбогател на торговле драгоценностями из России, которые скупал по всей Америке у таких же белоэмигрантов.

Бывший приказчик их Питерского магазина осел в Таллине, куда широким потоком контрабанды уплывали ценности, конфискованные революционными матросами у буржуазии. Курьеры фирмы Шермана на торговых судах доставляли эти сокровища в Нью-Йорк, где драгоценности бесследно исчезали в банковских сейфах миллионеров.

После открытия второго фронта отец Майкла прервал учёбу в университете и записался в армию добровольцем. Тысячи русских эмигрантов, забыв былое, надели американскую форму чтобы, помочь своей исторической родине. Шерман-старший и не мечтал попасть в военную контрразведку, куда его привели навыки радиосвязи, а также знание языков и прекрасная физическая подготовка.

Целый год во Франции и Бельгии он отлавливал немецких шпионов, которых потом под крышей «Организации Гелена» готовили для борьбы с Советами. Затем ему поручили заниматься пленными власовцами и фашистскими прислужниками из белоэмигрантской конторы НТС. Приходилось проводить селекцию среди этого сброда. Наиболее перспективные экземпляры попадали в разведшколу, а остальных отправляли в лапы СМЕРШа на убой. Захватывая разведцентры Абвера в Гамбурге, Мюнхене и Киле, американцы обзаводились немецкой агентурой на советской территории, планируя в дальнейшем использовать её против сегодняшних союзников.

Падре Шермана стоял у истоков создания ЦРУ и самостоятельного советского отдела, призванного бороться с коммунистической заразой на планете. Ему довелось повстречаться с крупными фигурами Абвера и СД, многие из которых соглашались в дальнейшем работать на американцев.

II Мировую он закончил в Берлине капитаном. Вторым домашним в семье был русский язык, что очень помогло бизнесу, когда до Нью-Йорка докатилась вторая волна нашей эмиграции. С начала 70-х отец с братом держали два магазина грампластинок в Бруклине, где ещё продавались журналы и ноты. И что естественно, выходцы из СССР потянулись к прилавкам Шерманов за родным винилом фирмы «Мелодия».

Воспитанный на Элвисе и «Роллингах» юный отпрыск силился понять, что же так привлекает бывших советских в лирических напевах «Поющих…» и «Голубых гитар»? В магазины, где говорят по-русски, стали забегать советские дипломаты, спортсмены и сопровождающие их лица, которые не успели соскучиться по Кобзону и Лещенко. Номенклатурные совки везли на родину американскую культуру. Как правило, чемоданами!

Большевистские пропагандисты предостерегали сограждан: «Рок-музыка – инструмент культурного империализма в руках западных спецслужб». Из сказанного следовало, что сами рокеры поголовно – агенты ЦРУ и МИ-6. Но в нашем случае, парни из Лэнгли задействовали наиболее смертоносное оружие – жизнеутверждающие аккорды советских ВИА, проложив Шерману-младшему дорогу в разведку.

Щупальца спецслужбы окончательно опутали свежего дипломанта университета в полицейском участке Манхэттена, куда Майкла доставили за торговлю пластинками запрещённого ансамбля «Самоцветы». Их песни, как оказалось, содержали «клеветнические измышления, порочащие американский образ жизни»?! А строчки: «мои номера телефонные разбросаны по городам» предположительно активировали сеть зомбированных агентов-смертников, описанную в фильме «Телефон» с участием литовского татарина Чарльза Бронсона.

После традиционных показательных выступлений по теме: «плохой-хороший полицейский», ему сделали заманчивое предложение: продолжить подрывную деятельность в спецшколе ЦРУ. Под вечер в глубоком раздумье он заехал в семейный магазин и в дверях нос к носу столкнулся с советской хоккейной «звездой», накануне накидавшей «кленовым» полную авоську.

– Камрад, а что сейчас у вас поп? – вопрошала мировая знаменитость на английском с мордовским акцентом.

Майкл радушно ответил ему по-русски:

– Хорошо идёт последний «Pink Floyd», неплохо берут свежий «Led Zeppelin» и просто улетает новый «Santana».

– Ты что наш, из Союза? – испуганно спросил русский форвард.

– Нет я не советский, а американский, но изучаю русский язык. – ответил смущённый Шерман.

– Ты чисто говоришь, но нам запрещают общаться с эмигрантами. За это выгоняют из сборной, – почти шёпотом бормотала «звезда».

– Я здесь родился и никогда не бывал в России, просто знаю язык Пушкина и Ленина. А приходите завтра всей командой за пластинками. В обмен на фотографию с автографом каждому подарим по новому диску «Slade», – предложил начинающий агент.

– Идёт, будем завтра после тренировки, – пообещал хоккеист, – вообще-то, я терпеть ненавижу Нодди Холдера и «Слейдов». По-моему, они монархисты!

Майкл всем телом ощутил опасное погружение в трясину идеологических диверсий. В этот момент раздался телефонный звонок и его попросили зайти в кафе Рабиновича, что в здании напротив.

– Вчера мы с вами уже встречались, дружище! – Напомнил знакомый по полицейскому участку голос «хорошего» вербовщика.

Беседа проходила на втором этаже, где в это время не было клиентов, а на дверях висела такая русская табличка «спецобслуживание».

– Майкл мы хотим слегка проучить ваших красных, если ты не против. Может потребоваться экстренная помощь в магазине. – без церемоний приступил к делу высокий седой агент.

Шерман ответил неожиданно резко:

– Если вас, господа, интересует моё мнение, то я против! Это «звёзды» мирового уровня, отделавшие наглых канадцев. Ребята приедут по приглашению и своей провокацией вы подставите наш семейный бизнес. Распугаете политической шумихой постоянных клиентов, и мы потеряем потенциальные контакты.