Снова на Луне - Борис Карлов

А вот г-н Пупс по всем внешним признакам выглядел как типичный «новый коротышка». Он ездил в сверхдлинном автомобиле, имел с десяток ненужных ему домов и загородных вилл, от природы он был толстенький, носил большой пёстрый цилиндр на голове и пёструю бабочку на шее. При всём этом Пупс был совсем не глупым коротышкой: весь этот маскарад требовался ему для того, чтобы «новые» принимали его за своего и в случае чего поддерживали его, а не Спрутса. Именно за «новыми» была, по его мнению, настоящая сила.

Господин Пупс с негодованием отвергает гнусное предложение незваных гостей

Однажды промозглым зимним вечером к дверям загородной виллы г-на Пупса подкатил длинный автомобиль, и перед камерой слежения явились двое коротышек в пёстрых цилиндрах. Швейцар доложил хозяину, что гости представились как владелец парка аттракционов в Сан-Комарике господин Крабс и свободный коммерсант господин Мигс.

— Пусть подождут в гостиной, — приказал хозяин, рассмотрев их хорошенько, но не вспомнив. — Подайте им чего-нибудь согреться.

Гостей усадили и подали им горячего чаю.

Тем временем Пупс позвонил своему управляющему и попросил немедленно выяснить, что за типы к нему явились. Не прошло и пяти минут, как он держал в руках присланную по компьютерной сети подробную распечатку личных дел Миги и Крабса.

Из этих досье следовало, что «свободный коммерсант» г-н Мигс в прошлом мелкий мошенник и несколько раз сидел в каталажке за плутовство. Став казначеем Акционерного общества гигантских растений, бежал с деньгами, прихватив попутно общественную кассу. Господин Крабс оказался бывшим управляющим делами Спрутса, также обворовавшим своего хозяина на несколько миллионов. В настоящее время Мига занимался аферами на бирже ценных бумаг, Крабс же имел в действительности не парк аттракционов в Сан-Комарике, а игорный притон в Лос-Свиносе, записанный на подставное лицо.

— Пусть войдут, — сказал Пупс и, чиркнув массивной золотой зажигалкой, прикурил сигару.

Огромный зал второго этажа был обставлен с невиданной роскошью, окна заменяла стена из сплошного тонированного стекла, по которой снаружи хлестал холодный дождь. Сам хозяин сидел в круглой, интенсивно пузырящейся снизу и подсвеченной изнутри ванне в окружении разнообразных плавающих игрушек. Круглое, блестящее лицо его выражало благодушие и довольство. При появлении незнакомцев он даже не подумал вылезти из ванны и одеться.

Когда остановившиеся в дверях Мига и Крабс робко прокашлялись, Пупс оторвал глаза от огромного телевизионного экрана, где транслировался весёленький кинофильм, и обратился к вошедшим:

— А! Господин Мигс! Господин Крабс! Рад вас видеть, проходите, проходите!

Простите великодушно, что не встречаю вас лично: необходимо, знаете ли, соблюдать назначенный докторами режим. — Про режим он соврал из соображений деликатности.

Ободрённые таким приёмом, Мига и Крабс заулыбались и присели на краешки стоявших недалеко от ванны кожаных кресел. Свои пёстрые цилиндры они сняли и поставили на колени.

— Нет, нет! — запротестовал Пупс и замахал руками. — Ни в коем случае никогда не делайте этого! Вы рискуете попасть где-нибудь в ужасно неловкое положение.

Запомните: «новые коротышки» никогда и ни при каких обстоятельствах не снимают с головы цилиндры — ни в гостях, ни в театре, ни за обедом… Вы меня понимаете?..

Я сам сейчас, как видите, без цилиндра. Но! Если бы мне не было доподлинно известно, что вы, как бы там ни было, коротышки старой, я извиняюсь, формации (хи-хи), вы бы уж непременно застали меня вот в таком, — на голове Пупса, откуда ни возьмись, появился огромный пёстрый цилиндр, — вот в таком виде!

Гости переглянулись и молча нахлобучили на головы свои цилиндры. По правде говоря, они ожидали встретить здесь надутого и немногословного невежу, типичного «нового коротышку». Такая бурная словоохотливость и парадоксальность заявлений хозяина почему-то притупили их собственные мыслительные способности. Заходя в этот дом, они испытывали только естественную робость перед владельцем десяти миллиардов фертингов, а теперь они были напуганы и подавлены личностью этого странного коротышки.

— Однако! — Пупс поднял кверху указательный палец. — При данных обстоятельствах,

— Пупс доверительно понизил голос, — мы не будем идти на поводу у глупых предрассудков, верно? Шляпы долой! — воскликнул он торжествующе и ловко подбросил вверх свой цилиндр, который закрутился и плавно повис на ветвях разросшегося прямо над ванной цветущего, дерева.

Гости быстро сняли головные уборы и снова поставили их на колени.

— Пользуются ли успехом у посетителей ваши аттракционы, господин Крабс? — поинтересовался миллиардер.

— Благодарю вас. Вполне, — ответил Крабс, стараясь вложить в голос как можно больше деликатности.

— Крутятся карусели?

— Да… Крутятся.

— И никаких сбоев?

— Нет. Никаких.

— И все посетители довольны?

— Конечно. Вполне.

— И с полицией договорились?

— Да. Конечно. То есть… — Крабс осёкся, попавшись на крючок. — А при чём тут полиция?

Пупс расхохотался:

— Ну, это дело понятное: если уж ты взялся содержать игорный притон, надо что-нибудь и местной полиции, гы-гы-гы, отмусоливать. — Пупс пошевелил мокрыми пальцами. — Иначе — прихлопнут! — Он весело хлопнул во воде ладошкой в сторону гостей.

Вода обрызгала Миге и Крабсу физиономии. Конфузливо улыбаясь, они утёрлись платками. Не смея первыми заговорить, они терпеливо ждали, когда Пупс опять начнёт задавать вопросы.

Досмотрев забавный эпизод транслировавшегося по телевизору кинофильма и вдоволь насмеявшись, Пупс приглушил звук и повернул своё добродушное лицо к мгновенно напрягшемуся изнутри Миге.

— Рад вас видеть, господин Мигс! — воскликнул он, будто только что вспомнив о своём втором посетителе. — Что же вы сидите и молчите? Игра на бирже всё ещё приносит доходы? В этом деле главное — иметь смекалку и стартовый капитал. У вас ведь был приличный стартовый капитал?

По всей видимости, Пупс намекал на деньги Акционерного общества гигантских растений.

Этот вскользь брошенный вопрос поставил Мигу в тупик. Не подтверждая и не отрицая, он вежливо вскинул брови, как бы выражая предельное внимание к собеседнику.

— Был? — нетерпеливо прикрикнул Пупс.

— Да, — быстро ответил Мига. — То есть нет. То есть… как вам будет угодно.

Пупс захлопал в ладоши и залился весёлым смехом.

— Вы мне нравитесь, ребята! — проговорил он, чуть успокоившись. — Приятно иметь дело с коротышками старой, гы-гы, формации! Я ведь и сам был таким совсем недавно… Эх, хорошие были времена!..

Пупс чиркнул зажигалкой, пыхнул сигарой и, блаженно улыбаясь, задумался 6 тех временах, когда он работал управляющим в магазине и получал из рук покупателей чаевые. Эти чаевые он заботливо откладывал в специальную шкатулочку, а когда в конце недели там накапливалось фертингов тридцать -сорок, он отправлялся в хороший ресторан — непременно такой, где весь вечер и всю ночь бывает представление на сцене. Он садился за отдельный столик в углу зала, который всегда специально для него бронировали на субботний вечер, и, поглядывая на сменяющиеся эстрадные номера, заказывал одно за другим свои любимые кушанья.

Потом, уже глубокой ночью, он оставлял официанту фертинг чаевых (конечно, только в том случае, если официант был с ним достаточно любезен, а уж в этом деле Пупс знал толк, как никто другой); швейцару, который помогал ему одеваться и кланялся в дверях, — тоже давал фертинг; и наконец, ещё один фертинг он оставлял отвозившему его домой шофёру такси. Потом, совершенно счастливый, он укладывался в кровать и некоторое время нежился в перине на чистом, крахмальном белье, припоминая отдельные детали приятно проведённого вечера. Потом он засыпал и видел во сне, как фертинги сыплются на него прямо с неба и он в них купается и в упоении подгребает под себя хрустящие бумажки… При этом во сне он сучил ручками и ножками и счастливо улыбался.

А что он имел теперь? Теперь, когда он мог в любое время потребовать для себя самые немыслимые яства, еда уже не доставляла ему прежнего удовольствия. Став богатейшим коротышкой на своей планете, он не знал, чего ещё можно желать. Любая его дикая причуда, прихоть исполнялись мгновенно, окружающие только и ждали случая, чтобы ему угодить. Если он среди ночи требовал свежей земляники из леса, то земляника тут же находилась; если ему ночью не спалось и приходила фантазия поиграть с черепахой, то и черепаху откуда-то брали.

Такое рабское угодничество Пупсу давно наскучило, ему хотелось снова иметь какую-нибудь, пусть даже маленькую, цель в жизни. Вроде тех великолепных субботних ужинов в ресторане, которые он зарабатывал себе добросовестной и даже, можно сказать, творческой работой в универсальном магазине.