Хранитель - Александр Гончаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Но мы могли с боем уйти, - возразил орк.
- Могли. Но мою клятву, которую я дал, когда был пограничным егерем, никто не отменял.
При этих словах у Станта и Лоттана глаза полезли на лоб. Оказывается, Маро служил в самом элитном подразделении королевских войск, и никто об этом не знал.
- Я сказал, что потом все объясню, - сказал кузнец ребятам, когда увидел их вытянувшиеся лица.
Орк расслабленно опустил свое оружие, и его напарники сделали тоже. Когда их руки безвольно повисли, вожак резким движением вогнал один меч в одного своего подчиненного, а другой, соответственно, в другого. Потом он выхватил кинжал и добил раненного, лежащего на полу. Выронив оружие, он поднял руки вверх, увидев, что Маро собирается броситься на него.
- Я все расскажу, только пообещайте сохранить жизнь моему сыну. Мы последние в роду Черных Росомах. Вождь знал об этом, но все равно послал меня с сыном в этот поход.
- Слово, - сказал Маро, поднимая вогнутую в локте правую руку.
Орк присел на край верстака и принялся рассказывать. На сборе шаманов орочьих племен во время камлания было видение, что нужно отыскать и собрать как можно больше небесного металла, который поможет создать оружие, с помощью которого орки вернут свои земли. У гномов этим заниматься было бесполезно, так как все их запасы этого металла хранятся под землей в их мастерских. А людские запасы более доступны. Были разосланы группы, которые продвигались в глубь всех королевств в поисках небесного металла. Некоторые группы удачно справлялись с заданием и возвращались домой с хорошей добычей. Некоторых постигала такая же участь, как и группу орка из рода Черной Росомахи.
- И сколько нужно этого металла собрать? – спросил Маро.
- Шесть тысяч фунтов, - ответил орк.
- Ого. А сколько собрали.
- Я слышал, что половину.
- И что же будут делать с ним шаманы?
- Не знаю. Нам, простым воинам, об этом не говорят. Помни, кузнец, ты обещал мне. Я свое слово сдержал.
- Не сомневайся, - ухмыльнулся Маро, - твой парень будет жить. А теперь, протяни руки, я тебя свяжу.
Орк криво улыбнулся, схватил свой кинжал, быстро приставил его на уровне сердца и упал на верстак, лишая себя жизни. Маро бросился к нему, но конвульсии тела орка дали понять, что он ушел к предкам.
- Да, - хмуро сказал кузнец, - старой закалки воин. Что ж, так всем и расскажем. Пришли, сражались, погибли.
- А как ты его сына не отдашь в руки Тайной канцелярии? – спросил Стант.
- Я все-таки пограничный егерь, хоть и на пенсии. Но у меня есть право брать все, что я возьму в бою. Этого орчонка я пленил. Вы тому свидетели. О, на улице уже совсем рассвело. Нужно идти к старосте, и все ему рассказать. Стант, сгоняй к нему. А мы тут с Лоттаном приберемся чуток.
Когда Стант убежал выполнять поручение отца, Маро кивнул Лоттану на лежащих на полу орков, и, перетаскивая их за руки и ноги, кузнец и сын мельника сложили трупы в ряд около кузни.
- Пойдем к орчонку, - велел Маро. – По дороге расскажешь, как ты их обнаружил. Ведь такаярань была. Вон, они прошли мимо моего Станта, и тот их не услышал. Прибили Звонкого так, что тот и пикнуть не успел. А ты, находясь почти в половине мили от меня их увидел и услышал.
Лоттан понимал, что история о том, что вышел в туалет и все увидел, тут не пройдет, что нужно поведать кузнецу все. Тем более, как оказалось, он пограничный егерь. А это многого стоит.
- Ты же слышал, где прошла моя молодость, - подбодрил парня кузнец, - давай, рассказывай.
И Лоттан рассказал все. И о дочке гончара, и об Аллене, и об отце. Когда он закончил свое краткое повествование, они уже подошли к поляне, где стояли лошади орков, а под деревом лежал ставший последним в роду Черных Росомах орчонок. Он уже пришел в себя и злобно смотрел на подошедших людей.
- Парень, - начал Маро, - твои яростно сражались, но теперь они на тропе, ведущей в долины предков. Я – пограничный егерь. На пенсии. И я пообещал твоему отцу, что ты будешь жить. Тебя я взял в бою, и теперь властен распоряжаться тобой, как хочу. Ни король, ни святые отцы не могут забрать тебя. Так изложено в Хартии, подписанной сотни лет назад. Ни одного раза не было, чтобы изложенное в ней нарушалось. Если ты пообещаешь, что не будешь дурить, то, может быть, вскоре окажешься у себя дома.
Орчонок сник, его тело обмякло, взгляд затуманился, а выражение лица стало отрешенным.
- Я знаю, что ты последний в роду Черной Росомахи. Твой отец не хотел бы, чтобы его славный род прервался. Поэтому пообещай, что не будешь дурить, выполнять все мои приказы, а в свою очередь обещаю, что сдержу свое слово, которое дал… Как звали твоего отца?
- Ирган, сын Гирнана, - тихо ответил орчонок.
- Тебя как звать?
- Лахаш, сын Иргана.
- Так ты даешь слово, Лахаш, сын Иргана, внук Гирнана, что не убежишь, что будешь выполнять все мои приказы?
- Слово, - сказал Лахаш, с хрустом сжимая зубы.
- Вот и хорошо, - сказал Маро, ловко распутывая веревки.
Лахаш медленно поднялся, растирая затекшие руки. Он с тоской посмотрел на лошадей, потом в сторону леса, а потом в глаза Маро.
- Не дури, парень, - сказал кузнец. – Ты дал слово. И я дал слово. Не позволь прерваться своему роду. Я и два юнца уложили пятерых ваших опытных воинов. Тебя уж и подавно усмирим. Не усугубляй свое положение. Ты же не хочешь провести свою жизнь в колодках? – Лахаш отрицательно мотнул головой. – Вот и чудесно. Сейчас берите лошадей, Лоттан, и ведите их к дому старосты. Три лошади принадлежат тебе. Ты тоже участвовал в бою.
- Как получилось, что вы нас учуяли? – спросил вдруг Лахаш.
- У нас в деревне есть свой Хранитель, - просто ответил Маро.
-
