Мафия Блаттера. Оборотная сторона футбола - Эндрю Дженнингс

Выражаю благодарности программе «Панорама» канала BBC, популярному в Британии журналу, выходящему раз в две недели, продюсерам каналов ZDF и ARD в Германии, NPR, PBS и коллективу телешоу «60 минут» с CBS в Америке, а также оказывавшим мне поддержку СМИ из Бразилии, где детям на улицах так нужны новые бутсы.

А теперь пойдемте со мной, повстречаемся с мафией из Палермо, с гангстерами из Рио, научившими Жоао Авеланжа искусству мошенничества и расхищения денег, а также мастерству доения игры, и с нынешней бандой, чьи алчность и продажность наконец подарили нам шанс отвоевать любимую игру с мячом.

Эндрю Дженнингс, Камбрия, июнь 2015

Пролог

В Палермо – изучая мафию

Палермо, февраль 1987-го. Мы стоим посреди апельсиновой рощи за чертой города, снимаем маленькое индустриальное здание. Теперь оно заброшено, но до недавних пор тут располагался завод по производству сока. Согласно заявлениям, поданным в департамент субсидий Европейского союза, здесь находилась самая загруженная фабрика по выжимке апельсинового сока в мире.

Шайка использовала это место для того, чтобы мошенническим образом выдвигать колоссальные требования по субсидиям на производство апельсинового сока, которого никогда тут не было. Они подкупали и запугивали официальных лиц, которые проставляли печати на их прошениях, – и воровали миллионы долларов. Схема была раскрыта, а мафиози улизнули. Но это Сицилия, они тут повсюду наблюдают за происходящим.

Большой черный седан с затемненными окнами подъезжает ко мне и моей съемочной бригаде. Из машины выходит грузный мужчина и направляется в нашу сторону. Указывая через плечо на невидимого нам, но, очевидно, очень важного человека, сидящего за тонированными стеклами авто, он резко заявляет: «Он говорит, вы не снимать тута».

Я притворяюсь, что не понимаю, это дает моему оператору несколько секунд на то, чтобы заснять еще несколько планов заброшенного здания. Глаза парня начинают наливаться кровью, и тут я хватаю его за руку, крепко ее пожимаю, говорю: «Аривидерчи», а затем кричу съемочной группе: «Пора ехать!»

День был неудачный. Чуть раньше мы приехали на машине в маленький городок Альтофонте, расположенный на холмах над Палермо. Мы знали, что здесь – дом босса мафии, который теперь являлся их главным доверенным лицом в Лондоне. Улицы были узкие, высокие пустые стены с обеих сторон нависали над дорогой, грозясь сдавить нашу арендованную машину. Мы наугад повернули, круто вывернув руль влево на узкой улочке, и уперлись в четырех лошадей с черными султанами на головах. О нет! Похороны. Мы нашли узкий переулок, куда смогли протиснуться, минуя лошадей и стеклянный катафалк. Мы избежали сердитых взглядов и даже не смели смотреть в глаза кому-то из шедших позади в колонне скорбящих. Без промедления мы выехали на другую дорогу, которая вела из города.

Спустя сутки на той же неделе вооруженная полиция препроводила нас через толстые пуленепробиваемые двери в бетонные коридоры, которые вели в лабиринт под Дворцом правосудия в Палермо. В конечном итоге мы прибыли в крошечный офис следственного судьи Джиованни Фальконе. Веселый человек, чьи успехи в борьбе с мафией сделали его целью номер один преступников, он на время отвлекся от докладов разведки, которые изучал, извлек из шкафа бутылку шотландского виски и принялся развлекать нас информацией о гангстерах, чьи дела мы расследовали.

Пять лет спустя мафия добралась до Фальконе и его жены. Его машину разнесло на куски, когда в трубе под автострадой, идущей из аэропорта Палермо, сдетонировало полтонны взрывчатки.

Я закончил свой фильм, рассказав миру о том, как мафия отмывала миллионы долларов, полученные от продажи героина в Америке через банки лондонского Сити, откуда они следовали в Беллинцону, что в Швейцарии, и далее поступали, наконец, в Италию. После этого я захотел подробнее узнать о методах работы мафии. Я сидел над статьями и отчетами полицейских ветеранов и криминалистов, изучая описания и структуру организованных преступных синдикатов. Оказалось, что этот опыт стал ключевым в подготовке расследования деятельности международных спортивных федераций.

Я стал принюхиваться к ФИФА в 1990-х, а с 2000 года начал уделять пристальное внимание фигурам Блаттера и Авеланжа. Вскоре я осознал, что снова вернулся к мрачным реалиям Сицилии и криминальной культуре omertà[1], но перенесенной на другой континент. Я путешествовал назад во времени, исследуя материалы, и судьба приводит меня в Бангу 50-летней давности. Из мира bicheiros[2] я вернулся обратно в Европу и раскрыл тайны чемоданов с золотыми слитками, наполняемых в Цюрихе. Проследовав за ними, я совершил полный круг, вернувшись на Копакабану в канун Чемпионата мира-2014.

1

Добро пожаловать в Рио

Друзья-гангстеры Авеланжа не могут перестать убивать

Авеню Америкас, Рио-де-Жанейро, 8 апреля 2010 года. Буум! «Тойота королла» защищена бронью, способной отражать пули, но двери из уплотненной стали не могут спасти водителя-тинейджера от взрыва бомбы, подложенной под сиденье. Вооруженные телохранители теперь могут только скорбеть о гибели 17-летнего Диогу Андраде. Вероятно, им никогда не удастся найти все его останки.

Его отец, Рожериу, сидевший на пассажирском месте, бежит с разбитым носом. Позднее, на койке госпиталя в Барра Д’Ор, он начнет составлять план мести. Он знает, кто заказчик. Но как вышло, что охранники не заметили подложенной бомбы?

Шокированные водители, выстроившиеся в вереницу за обломками автомобиля на бульваре в Барра-да-Тижука, идущего вдоль блистающих песком пляжей, выбираются из машин, чтобы понаблюдать за тем, как полиция и медики в резиновых перчатках солнечным утром собирают останки тела убитого, отброшенные в сточную канаву. Они глазеют, раскрыв рты, на дымящиеся обломки «короллы» и другого автомобиля, задетого взрывом. Опять эти войны банд. Когда же они прекратятся?

На дворе весна 2010-го, подрядчики и их влиятельные друзья поражают налогоплательщиков наполеоновскими планами по реконструкции «Мараканы», где общее число зрительских мест должно быть урезано для создания необходимого количества представительских лож, купить билеты в которые смогут себе позволить только крупные международные игроки.

Добро пожаловать в Рио, где ведут свои битвы гангстеры в белых воротничках, нанимающие адвокатов и политиков в качестве инструментов ведения борьбы за то богатство, что сулят им Чемпионат мира и Олимпиада. На Авеню Америкас разворачиваются другие, более заметные глазу конфликты: разрозненные мафиозные кланы борются за контроль над городскими лотерейными точками, игровыми автоматами и торговлей белым порошком.

Позабудьте о мелких сошках-дилерах из фавел с холмов (откуда открываются лучшие виды на океан), обменивающихся очередями пуль с федеральной полицией и армией, тут работают господа, ответственные за этнические чистки, в чьи планы входит освобождение территории для возведения сети отелей. Земля – одно из ценнейших богатств в городе, и если дома нужно снести бульдозерами – пусть, ведь именно так строится экономика первого мира. Прибыль же потечет в карибские банки.

Эти убийцы с бульвара – старинные члены другой городской элиты, получающие почести от СМИ и мира спорта и хорошо защищенные продажными полицейскими и политиками.

ЭХО от взрыва возвращается со стороны холмов. Пустил ли спаситель хоть одну слезу за погибшего мальчишку, стоя на вершине своей горы Корковаду? Жоао Авеланж, отдыхающий в своих элегантных апартаментах, вздрагивает. Такое вульгарное насилие вовсе ни к чему. Разве он уже не сделал все, что мог, для семьи Андраде? Не поставил крестного отца Рио во главе национальной команды? Не обеспечил ли ему престиж в мире футбола? Он ведь пытался предупредить копов из департамента по борьбе с мафией. Когда эта проклятая судья отказалась внимать угрозам, навестив его в тюрьме?

Его старый друг Кастор, двоюродный дедушка погибшего мальчика, держал город в ежовых рукавицах. Минимум убийств. Оплачивал карнавал в Рио для народа. В то же самое время патриций Авеланж изучал механизмы создания международной преступной семьи без смертей, даже без сломанных ног. Деньги были его смазкой, поставляемой ему международными брендами и мировыми телесетями, что соревновались между собой за возможность откусить кусок пирога, который он контролировал.

ГДЕ-ТО В ДРУГОЙ ЧАСТИ города Ромарио общается с официальными лицами Социалистической партии Бразилии. Он хочет вывести на чистую воду Рикардо Тейшейру, многолетнего президента Бразильской конфедерации футбола, продажного интригана, который заправлял бразильской игрой и наживался на ней десятилетиями. И для этого существует один способ – баллотироваться в конгресс через шесть месяцев. У политиков есть власть. А у него есть маленькая Айви, его обожаемая пятилетняя дочка с синдромом Дауна. Ромарио самолично убедился в том, как мало его страна помогает инвалидам и нетрудоспособным гражданам. Иногда по выходным он участвует в благотворительных матчах в маленьких городках, чтобы собрать средства для больниц и лечебных учреждений.