Семь чудес театра оперетты - Диана Галли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Растягивает гармошку Александр Николаевич Маркелов. И дирижёр, автор музыки, Андрей Семёнов, как в забытой сказке, кланяется зрителю. Кланяется! Это не трек на пульте звукорежиссёра, это не трек в наушниках! Оркестр набирает воздуха, оркестр вступает, и музыка рождается на твоих глазах – живая музыка, настоящая.
И летят со сцены голуби. Чистые и непорочные, как наша память о родителях. Души белые. Мы забыли ремень и наказания, получку и бедность. Но мы помним, что у папы был точно такой же коричневый костюм, как у Васи. И улыбка была – Васина. А дядя Митя был на любой улице, неважно, в деревне или в городе. Балагур, мелкий бог местного разлива в прямом и переносном смысле. Была и Надюха, которая так любила своего мужа, что даже помыслить не могла, что он со зла такое «учудит». А они, мужья, потому и не чудили, что была у них Надюха. Душа в душу жили, детей поднимали, в армию провожали.
Грустная нота – мы похоронили родителей. Похоронили советское кино. Проводили уже многих, кто снялся в том фильме. Мы проводили и отплакали. Мы остались с детьми, которым не особо нужны. Наши дети из другого мира. Мы остались в этом мире, за дверями театра. Мы идём в метро и думаем о том, что завтра на работу, которая не в радость. Мы включаем смартфон, а наши дети опубликовали фанфик…
Но сегодня вечером в Театре Оперетты Александр Николаевич Маркелов, Игорь Балалаев, Анна Гученкова, Василиса Николаева, Инара Александровна Гулиева – вернули нам улыбку родителей, вернули нам потерянный мир, уму и сердцу.
Это невероятно добрый и светлый спектакль. Ни страстей, ни мук, ни тягостных раздумий. Даже сожаление о потерянном мире – не ранит тебя. Невозможно создать спектакль только из светлых оттенков, скажете вы. А вот ведь, ёшкин кот, получилось!
12.02.2019
Джейн Эйр
Это самое сложное задание в моей журналистской практике. Потому что написать рецензию на идеальную работу – сложно. Но я постараюсь.
Против всех правил рецензии начну с финала. Зрители не поняли, когда закончился спектакль, на коде финальной арии поднялись и пошли к выходу. До поклонов. Актеры слегка опешили, но сдержали эмоции. Капельдинеры вынесли цветы. Если спектакль кончается так – это провал?
Если бы не одно «но»! Это мюзикл «Джейн Эйр» Московской оперетты. Эпитеты оставим эпилогу.
Театр Московская Оперетта – именно театр, а не оперетта в привычном понимании слова. Здесь идут репертуарные спектакли, здесь идут блокбастеры «Монте-Кристо», «Граф Орлов», «Анна Каренина». И «Любовь и голуби», «Фиалка Монмартра», «Собака на сене». Увидеть в репертуаре «Джейн Эйр», программную вещь из школьного курса. Купить билет, прихватить бинокль. Войти в великолепный старинный зал – и потеряться.
Спектакль идет около двух часов. На сцене привычные декорации – пианола, кресло, вазы, стулья, кушетки. И вместе с тем – два огромных проекционных экрана: передний – занавес-экран, задний – собственно, задник сцены. Между ними – движущиеся декорации, фрагменты стен замка Рочестера, они же в нужный момент – стены колледжа Джейн.
Живой оркестр. Дирижер – Станислав Майский. Поклон зрителям. Жаль, он не видит нашего ему поклона за работу.
Свет. Актёры. Всё. В сухом остатке – идеальный спектакль, учебник и пособие по новому русскому театральному искусству. Проблем нет.
Потерянный зритель, описанный выше, не сообразил, когда поклоны, когда финальный выход, финальная важная песня. Это проблема постановщика, нужна только одна пауза, одна на весь спектакль, логическая пауза перед поклонами. Или, что еще страшнее – проблема в зрителе. Или…в эпилоге постараюсь осмыслить.
История гувернантки, книга Шарлотты Бронте, жанр мюзикла, уже не новый для России. Что там играть – она бедная, он благородный, обман, разлука, пожар, воссоединение? Роман середины XIX века, чопорность, приличие, порядочность, скука. Даже в школе – читать трудно.
Разводит крылья занавес, загорается первый занавес-экран. И взмах дирижерской палочки виден всем. И ты забываешь человеческую речь.
Потому что ты в соборе, где девочка-Джейн просит душу своей мамы о судьбе. И по собору переливаются радужные зайчики, витражи собора порождают их. Джейн выпускается из школы. Первый глоток горькой свободы, неопределённость юности. Но гувернантки требуются всегда, и на сцене уже дом Рочестера, где миссис Фейрфакс тепло встречает девушку. Маленькая Адель, воспитанница Джейн поёт песенку, чтобы понравиться своей учительнице. И время бежит, весна, первый ливень и встреча с Рочестером. И знакомая всем история о пленительной сказке сердца – поступок и признательность, надежда и сомнение, отчаянье и признание. Казалось бы, счастье: предложение руки и сердца – и следом катастрофа. Безрадостный период разлуки, пожар в усадьбе, возвращение и воссоединение. Весь сюжет в одном абзаце. Что там смотреть? Смотреть нужно всё, от начала до конца.
Это сложный для восприятия, безумный по насыщенности спектакль. Действие сопровождает новая технология – проекции на задник и на передний занавес создают ощущение, что ты смотришь голливудский или китайский фильм со спецэффектами. Очень дорогой качественный фильм.
Акварели Джейн Эйр оживают на глазах. Ты перелистываешь страницы на самой сцене! Ты идешь вместе с персонажами по коридорам усадьбы. Невозможно описать свадьбу, но сцена с актёрами буквально проходит вместе со зрителями в собор на венчание. Во время пожара – полыхает вся сцена настолько реалистично, что не можешь не прислушиваться к запахам – вдруг пожар, ведь дым перед тобой! Слава Богу, неправда, но как, как это сделано?
Ветви дышат от ветра, дождь стеной, раскаты грома и вспышки молнии – зритель ошеломлён, а спектакль спецэффектами не раздавлен, а обогащён. Отводишь взгляд, видишь дирижёра над оркестром – и не веришь, что живые картины на занавесах – наяву. И тебя «добивает» живая музыка, смычки делают выпад, и ты убит окончательно.
Во всем этом великолепии – потерять актёров несложно. А потерять их – невозможно. Актеры переигрывают все спецэффекты, не напрягаясь. Школа. Качество. Московская оперетта.
Джейн Эйр. Анна Подсвирова. До слёз, до спазма – английская девушка из романа Бронте. Чистая душа – она и в игре, и в вокале
