Студия "Боливар" - Радов Анатолий Анатольевич

— Чё смотришь, дура? — крикнул я.

Я был уже, или лучше сказать, снова навеселе, поэтому такое внимание птицы ко мне, сильно меня раззадорило. Я даже, подняв небольшой камешек, бросил его в направлении так внимательно рассматривавшей меня птицы-дуры. Птица-дура не разделила со мной моей пьяной веселости и, решив, что я представляю для нее пусть и не самую большую в ее жизни (камешек пролетел достаточно далеко), но все-таки угрозу, взмахнула крыльями и быстро полетела прочь. Я еще какое-то время провожал ее взглядом, пока она полностью не растаяла вдалеке.

— Надо идти — подумал я, допив пиво, и сжав пустую банку — Чем быстрее  разберусь с этим идиотским делом, тем быстрее вернусь в город и куплю еще выпить. Значит так, от конечной остановки нужно пройти метров пятьсот по проселочной дороге — я посмотрел по сторонам.

За шоссе была лесополоса, сквозь которую проглядывалось поле с какой-то чересчур зеленой растительностью. С этой стороны, где стоял я, от шоссе влево отходила проселочная дорога, по обеим сторонам которой тянулись лесополосы. Я понял, что помимо нее, никаких других дорог подходящих под определение «проселочная», больше нет.

— Тем лучше — решил я — Не надо выбирать.

Я поискал глазами урну. Ее на остановке как обычно не оказалось.

— Да, ладно — сказал я себе — Все равно, кроме меня здесь ни черта никого нету — и бросив банку под ноги, я безмятежно  зашагал к единственной видной отсюда проселочной дороге.

Пройдя по ней примерно метров пятьсот (этот факт был установлен мною путем подсчитывания шагов от нечего делать), я увидел тропу уходящую влево. Тропа была шириной не больше метра, трава на ней практически отсутствовала, словно по ней постоянно ходили.

— Так, потом пройди по тропе метров триста, и увидишь дом. Интересно, а отсюда его что, не увидишь? Обязательно нужно пройти эти триста метров? Да это сто пудово, дурацкий розыгрыш. И на хрен я повелся?

В тот миг я практически был готов развернуться и уйти. Уйти, навсегда оставшись в «ДО ЭТОГО». Но я сделал шаг на тропу и оказался полностью погрязшим в новом, таком сложном и необъяснимом «ТЕПЕРЬ». Хотя, возможно, у меня уже не было выбора.

Сделав с сотню шагов, я увидел дом. Это было совершенно нелогичным, а потому непонятным. Еще с дороги дома не было видно совсем, и вдруг он стал видим отчетливо. Обычный, из обычного белого кирпича, одноэтажный. На фасаде черная дверь, хотя по моим представлениям, черный цвет не совсем подходящий для дверей, но хозяин, как известно — барин. Мне захотелось вернуться, и посмотреть еще раз с дороги, возможно, я просто не разглядел его. Или здесь есть небольшой бугорок, который и скрыл его от моих глаз. Но, решив, что и так уже достаточно протопал за сегодняшний день, я направился вперед, собираясь разобраться с этим феноменом на обратном пути, или расспросить о нем у тех, кто живет в доме.

Я подошел к двери. Стучаться не пришлось. Только я занес руку, как дверь открылась внутрь, и всего в метре от себя я увидел своего вчерашнего собеседника.

— Я ждал тебя — он сделал шаг назад — Проходи.

3

Я вошел и оказался в огромном холле. По дому снаружи никак нельзя было сказать, что внутри может поместиться таких размеров холл.

— Какой-нибудь обман зрения — решил я — Такое бывает. Например, если повесить на стенах много зеркал. Правда, здесь нет никаких зеркал. Но зато много дверей.

В холле действительно было много дверей. По три в каждой из трех видимых мною стен. Три впереди, три слева и три справа. Всего девять.

— Вы пришли — мой вчерашний собеседник улыбнулся — Это хорошо. Я был почти уверен, что вы придете.

— Я сам еще пару часов назад не был уверен — сказал я, но почему-то мне показалось, что я лгу, ну или, по крайней мере, слегка кривлю душой — И здесь только потому, что абсолютно свободен сегодня. Вот и подумал, а не зайти ли мне?

— И правильно подумали — незнакомец протянул руку для приветствия — Я вчера абсолютно забыл представиться. Меня зовут... Впрочем, я люблю, когда меня называют — режиссер. Знаете, мне кажется, имя не отражает сути человека. Оно всего лишь набор звуков, на который мы привыкаем реагировать. Но то, чем ты занимаешься, отражает твою суть намного точнее. Называйте меня режиссером.

— Добро — я пожал ему руку — Ну тогда, называйте меня — неудачник. Это единственное, чем я занимаюсь в жизни.

— Понимаю, понимаю — закивал головой режиссёр — Если так, то я буду называть вас Инго. По имени главного героя. А теперь пройдемте в кабинет.

Инго. Вчерашний идиотизм был с продолжением.

— Кстати — режиссер внимательно посмотрел на меня — Не хотите проверить свою удачливость? Просто так, для интереса. Видите девять дверей?

— Вижу

— Сейчас попросит угадать за какой из них кабинет — подумал я — Нашел дурака для развлечений.

Я оказался прав. Он предложил угадать, где кабинет. Мне совершенно не хотелось разгадывать его глупые загадки, поэтому я просто ткнул наобум пальцем в направлении одной из дверей. Естественно мимо. Если посчитать, у меня и было то всего чуть больше десяти процентов вероятности указать правильно.

— Нет — режиссер указал на другую дверь — Кабинет там.

— Я рад — меня начинало раздражать это развлечение для дебилов — Я пришел поговорить насчет роли, поэтому, извините, угадывать двери не натренировался.

— Не заводитесь. Это не угадывание. Скорее интуиция — мой собеседник на секунду задумался — Да, чистая интуиция. Ну что же, пройдемте в мой кабинет.

Мы вошли в кабинет. Маленькую, уютную комнатку. В левом углу стоял письменный стол, на стенах висело с десяток картин разных размеров.

— Вы сказали, что снимаете дом, а кабинет называете своим.

— Конечно же, это кабинет настоящего хозяина дома — режиссер сел в кресло стоявшее за столом и указал мне на стулья, расставленные в ряд у стены — Он художник. И сейчас где-то в Европе со своей выставкой. Вернется не раньше чем через пару месяцев. Ну, а на это время, кабинет как бы мой. Все просто.

— Ну, в-общем, да -  я и сам уже понял, что сморозил глупость. Какая в принципе разница, как он называет этот кабинет, своим или не своим. Главное побыстрее понять, действительно он будет снимать фильм, или все это полный бред.

Я присел на один из стульев.

— Хотите выпить? — режиссер указал на бутылку вина, стоящую на столе — Это хорошее вино.

— Что ж, не откажусь — у меня уже появилась небольшая сухость во рту. И немного спиртного мне бы само собой ничуть не повредило.

Он достал из ящичка стола бокал и наполнил его на две трети. Я подошел, взял бокал, вернулся и снова присел на стул. Выдержав паузу секунд десять, я поднял его и отпил от содержимого сразу половину. Я знал, что вино нужно пить небольшими глотками, по крайней мере, для приличия, но привычка и жажда одержали над приличием верх.

— И так, ваша роль — режиссер взял в руку карандаш и стал медленно и равномерно постукивать им по столу — Роль простая. Вы, человек, который оказывается в необычной для него ситуации и пытается приспособиться.

— А можно посмотреть сценарий? — спросил я. По идее, насколько я знал, он мне полагался.

— Сценарий потом — карандаш на секунду перестал стучать по столу, затем стук возобновился — Сейчас мы просто решаем, хотите вы участвовать в моем проекте, или нет? У вас есть телефон?

— Есть — я постучал по карману джинсовой куртки свободной рукой.

— Отлично — режиссер откинулся на спинку кресла — Запоминайте номер — четыре восьмерки, потом тройка и снова восьмерка.

— И все? — спросил я после пятисекундного ожидания.

— Да. Это весь номер.

— Странный какой-то. Разве есть такие?

— Есть — режиссер посмотрел на карандаш, зажатый в руке — В-общем, когда вы взвешенно решите, что вы согласны участвовать в моем проекте, позвоните мне по этому номеру — он пристально посмотрел на меня — Только когда вы решите, что это действительно необходимо. Вы понимаете?