Гора родила мышь. Бандеровскую - Виктор Полищу

Поскольку «Отчет» зачисляет упомянутые выше формирования в разряд тех, что «боролись за независимость Украины», то необходимо несколькими хотя бы предложениями охарактеризовать их.

Организованная в июле 1920 года Украинская воинская организация (УВО) положила начало украинскому интегральному национализму. В 1919 году галицкая Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР) (она не включала Волыни) потерпела поражение в войне с Польшей, вследствие чего государства-победители в І-й мировой войне, поручили территорию Галичины в административное управление Польши, а в марте 1923 года Совет Амбасадоров этих государств присоединил эту территорию к Польскому Государству. Вследствие этого Галичина стала частью Польского Государства, а ее жители в законном порядке стали гражданами Польши. Гражданство обязывает граждан к лояльности. В противоборстве — в спорте, в дискуссии, даже в войнах — надо уметь не только побеждать, но и с достоинством мириться с поражениями, делая в то же время выводы из поражения, анализируя его причины. Однако группа офицеров Украинской Галичской Армии (УГА) с Евгением Коновальцем во главе, не пошла на такой культурный выход, они эмигрировали в западноевропейские государства и там, на волне фашизма, который в то время там зарождался, на волне недовольства установленным после той войны международным правопорядоком, в сотрудничестве со спецслужбами Веймаркськой Республики, то есть Германии, которая потерпела в той войне поражение, основали УВО, которая по программе, задачам и способам деятельности, была террористической организацией, опирающейся в своей деятельности на деньги враждебных Польше государств — за разведывательные услуги в их пользу, в частности в пользу Германии и Литвы. Разведывательная и шпионская деятельность УВО в пользу Германии, ее финансирование немецкими спецслужбами, видна в рапорте руководителя отдела разведки УВО, Осипа Думина, написанном в 1925 году в адрес Министерства иностранных дел Веймаркской Республики.[14]

Деятельность УВО была направлена против Польши и имела террористический характер — убийства служащих Польского Государства, а также тех украинцев, которые сопротивлялись террористической и диверсионной деятельности УВО, такой, как убийства, поджоги имущества, грабеж денег в сберкассах и т. п… Это была криминальная деятельность, которую не одобряло украинское население Галичины, довольное, что оно оказалось в составе Польского Государства, а не под большевистским режимом.

Деятельность УВО следует квалифицировать как террористическую, как преступную, направленную против международного права и законодательства Польши. Эта деятельность ни в малейшей мере не имела влияния на полученную после распада СССР независимость Украины.

Возникшая в 1929 году Организация украинских националистов, как видно из принятой ею в постановлении идеологии в виде доктрины Дмитрия Донцова, и из принятых программных постановлений, была идеологически-политической организацией, которая ставила своей целью построение украинского государства фашистского типа «на всех украинских этнографических территориях», объемом в 1 200 000 км2, то есть также на территориях, которые принадлежат Польше, Беларуси, Российской Федерации, Молдове, Румынии, Венгрии и Словакии, а это означает войны, действия против установленного международного правопорядока, а поэтому это — преступление. Методом построения такого государства предполагалось устранение с ее территории всех неукраинцев (займанців) во время национальной революции.[15] Вспомним, что «устранять» в украинском языке означает «приводить к исчезновению чего-то, прекращать существование, ликвидировать».[16]) Обратив внимание на момент осуществления этих постановлений в 1943–1944 годах в отношении польского населения Волыни и Галичины, это оуновское «устранение» следует квалифицировать как народоубийство, то есть преступление, которое не имеет срока давности. Более точное определение ОУН можно прочитать в интернете.[17])

ОУН, как это видно также из определения, сделанного Т. Бульбой-Боровцом, должна квалифицироваться как преступная организация, целью которой был захват власти над украинским народом, а не его освобождение.

Про Украинскую повстанческую армию (УПА) уже говорилось и еще будет говориться дальше.

Дружины украинских националистов (ДУН), были сформированы ОУН Бандеры в рамках гитлеровского Абвера, то есть в рамках разведывательной, контрразведывательной и диверсионно-саботажной централи гитлеровского Вермахта. Это были батальоны «Нахтигаль» и «Роланд», преобразованные в конеце 1941 года в 201 батальон Schutzmannschaften (полицейский), который в составе соединений генерала фон дем Бах-Зелевського в течение 1942 года «пацифицировал» (усмирял) белорусское и украинское население на белорусско-украинской границе.[18]

Бандеровские «Дружины украинских националистов» можно бы определить как воевавшие за независимость Украины только при условии, если таковыми признать и гитлеровский Вермахт. В этом случае С. Кульчицкого и его сотоварищей-историков, как и целую плеяду сегодняшних историков и политиков не только Украины, но и Польши, следовало бы поставить перед попыткой теоретического решения так сформулированной проблемы: Воевали между собой большевистский Советский Союз и нацистская Германия, которая потерпела поражение, после которого возникли т. н. государства народной демократии, а впоследствии произошел развал СССР, вследствие чего появилась независимая (?) Украина. Вопрос — а что было бы, если бы победила Германия? После ее победы сразу или спустя десятилетия были бы вообще какие-нибудь Украина, Польша, Чехословакия? Где были бы сегодня потомки уцелевших тогда украинцев? Теория не может избегать разбора и таких теоретических проблем.

С. Кульчицкий не отнес к формированиям, которые «боролись за независимость Украины», дивизию СС-Галичина, даже не упомянул ни об образованном в 1939 году «Легионе украинских националистов» (ЛУН) под командованием Романа Сушко, ни о «Буковинском курене», превращенном осенью 1941 года немцами в Киеве в полицейский отдел (дождется ли изучения проблема этого куреня в контексте его роли в Бабьем Яру в 1941 году?), так же как не упомянул о 31 батальоне СД, который мельниковцы «окрестили» «Волынским легионом самообороны», хотя задача этих формирований ничем не отличались от задач и деятельности «ДУН». Это, наверное, потому, что они были образованы мельниковцами, а не бандеровцами, из чего следует сделать неопровержимый вывод, что С. Кульчицкий & Co ограничиваются только бандеровским толкованием истории, пренебрегая при этом мельниковским видением событий. Все они, упомянутые выше, и бандеровские, и мельниковськие военизированные формирования одинаково «боролись за независимость Украины». А следовало бы осознавать и то, что «ЛУН» принял непосредственное участие в нападении Германии на Польшу в сентябре 1939 года, из-за чего ОУН приняла участие в развязывании Второй мировой войны, а «ДУН» приняли участие в нападении Германии на Советский Союз.

При этом следует указать на следующее: большое количество современных украинских историков и политиков отказывается называть начатую Германией в июне 1941 года войну против СССР «Великой Отечественной Войной», так как, мол, Советская Украина не была для украинцев отчизной. Как-то тяжело даже найти способ опровержения этой бессмыслицы, ведь отчизна, имеет ли она свое государство, или находится под оккупацией, все равно всегда отчизна. А гитлеровская Германия напала не на советский строй, а именно на территорию, между прочим, и главным образом, на территорию Украины. И не для того, чтобы освободить украинцев, а для того, чтобы их поработить. И их помощниками были националисты из обеих ОУН — Мельника и Бандеры.

С. Кульчицкий утверждает, что взаимоотношения немецких войск и гражданской власти на оккупированной территории Украины с ОУН(Б), ОУН(М), УПА… составляют основное содержание проблемы ОУН-УПА, после чего он сразу же перескакивает к современному противостоянию между сторонниками и противниками националистов, между ветеранами ОУН и КПСС, УПА и Советской армии. Таким образом, ограничивая проблему, С. Кульчицкий, признает то, чего нельзя спрятать, то есть противостояние ОУН-УПА и Советской армии, но старается спрятать основное: содеянное формированиями ОУН преступление народоубийства польского мирного беззащитного населения и украинского гражданского, тоже по сути беззащитного, населения. От рук ОУН-УПА (в большой мере «Службы безопасности» ОУН Бандеры) мученической смертью в 1943–1944 годах пало по меньшей мере 120 000 поляков и в 1941–1950 годах по меньшей мере 80 000 украинцев. Об этих последних сейчас никто в Институте истории Украины Академии наук даже не заикнется, а это уже проблема не только научная, но и моральная.