Алое сердце черной горы (СИ) - Кирилл Миронов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ты, я вижу, глух, как пробка?
Артемир не дрогнул ни единым мускулом, сохраняя монументальную неподвижность.
Поняв, что Артемир не относится к легко провоцируемому типу рабов, Перст решил ограничиться легким унижением:
— Да, глух, и есть так! Копьем что ли тебе уши то почистить? Хах! — довольный своей безмозглой шуткой, распределитель пару раз сотрясся в смешках, в чем его крайне вяло поддержали солдаты оцепления, дабы подлизать своему командиру.
— Что ж, глухой тетерев, отправляйся-ка ты-ы-ы…, - высунув язык от усердия, злопыханец перебирал разнарядку, пытаясь найти наиболее грязную работу для Артемира, — вот, обновлять выгребные ямы на укреплениях Надзора! — ехидно осклабившись, Перст пером сделал отметки в списках, а Артемир, стараясь поскорее избавиться от неприятного ему общества, быстрой походкой направился в сторону северного побережья, где Надзор возвел свои укрепления. Вдогонку ему понесся натуженный голос:
— И не вздумай отлынивать! Ты отмечен в списках, и если после вечерней ревизии стража укреплений скажет, что к ним никто не пришел, тебя насадят живьем на пику!
«А то я не знаю, мерзкий ты ублюдок…» — вновь про себя выругался Артемир, злобно стиснув зубы.
Покинув, наконец, сие унизительное мероприятие, насильно новоизбранный работник «облегчительного» труда продолжил свой путь. Оставшись в одиночестве, Артемир сбавил темп хода, несмотря на то, что ему нужно было попасть к месту работы до полудня, и завернул в сторону берега скромной илистой речки, берущей начало в проливе Сатис, что окаймляет северное побережье Гунталя, ровном, как обработанная плотником доска. Артемир знал, что речушка проходит через место его назначения(равенцы ничего на землях Гунталя не именовали, дабы помнить, что это не настоящий дом их. Поддерживали они с южнейшим континентом «неприятельские сношения», довольствуясь формальными названиями, данными Надзором, вроде нумерованных околотков). Этим маневром эстет одиночества решил скрасить довольно долгий путь по жаре, хоть еще и не набравшей полную силу. Влажное дуновение легкой прохлады ласково обняло заиспаринное тело Артемира, едва он приблизился к журчащему источнику еды и воды равенского человека. Взбодрив свой дух и тело, Артемир даже будто приосанился, важной походкой преодолевая шаг за шагом по заилистому бережку…
* * *
Потеряв ход времени, убаюканный нежным шепотом вод и монотонным стрекотом кузнечиков, Артемир доверился своим ногам, дав им свободу хода, почти полностью прикрыв глаза. Так бы он и шел, будь его путь нескончаемым, однако, напомнив ему, что любая дорога куда-то приведет, негромкий оркестр околопустыни прервал грозный голос:
— Сто-о-ой, покуда третий глаз тебе на лбу не открыл!
От сильного испуга Артемир подкосил колени и едва не упал, а резко открытые глаза тут же ослезились, получив сильный заряд яркого света Звезды. Придя в себя, путник увидел перед собой немолодого солдата Надзора, нацелившего прямо ему в лицо ружье(судя по всему, заряженное) с взведенным курком, на конце которого трепетал тлеющий фитиль. За солдатом стояли, вкопанные в песок, три ряда острых кольев, а на небольшом отдалении виднелись, высотой в человеческий рост, каменные укрепленьица, между ними были бреши, в зияниях которых проглядывались взведенные артиллерийские орудия. От пушек веяло угрозой, будто от охотничьих псов, потягивающих задранным носом воздух, учуяв волнующий запах добычи… «Уже добрался… Так скоро?..» — с досадой подумал Артемир, но его мысли вновь прервал нетерпеливый вопрос:
— Чего молчишь, со страху в штаны свои наложил, равенец?
Неспешно подняв руки над головой, Артемир отчетливо объяснил:
— Я Эмир из седьмого околотка, прибыл по разнарядке…, - здесь он недовольно повел плечами, — закапывать заполненные выгребные ямы, а также вырывать новые.
Проявив нежданные адекватность и сочувствие, солдат отвернул тлеющий фитилек в безопасное положение, положил ствол ружья на плечо и тихо сказал:
— А-а, так значит?.. Что ж, прости за то, что испужал, вахтенный я, долг мой таков… А и неприятное же дело тебе предстоит…, - почесав коротенькую, округлую седую бородку, вахтенный с состраданием посмотрел на Артемира небольшими голубыми глазами из-под спутанных светлых волос, — но до полудня есть еще время, пройдись со мной, я отведу тебя.
Не имея возможности отказать вооруженному человеку, Артемир обошел вахтенного, оказавшись перед ним, и, минуя ряды кольев, направился в сторону укреплений, а солдат шел позади.
— Уж коли ты мне имя свое сказал, то досуже и мне представиться, — дружелюбным тоном вымолвил вахтенный, — звать меня Йон Аппулий, командировали меня в эти злокозненные места аж из далекой Серединной провинции Саргии. Наверное, стоит быть благодарным лорду за то, что не приговорил к «экспедиции»… — под конец понизив голос, Йон Аппулий печально опустил глаза.
Заинтересовавшись словами Йона, Артемир переспросил:
— «Экспедиции»? Что ты имеешь в виду, Йон Аппулий?
Горестно усмехнувшись, Йон терпеливо объяснил:
— Знаешь ли, не знаешь ли ты, Эмир, но Саргия разделена на провинции, а каждой из них правит лорд, отвечающий лишь перед королем, да и перед Старшим консулом Деятельного совета, пожалуй. Вся власть над простым и военным людом провинции в руках лорда стеснена, и уж он ею как хочет, так и воротит. «Экспедицией» же называют особливо жестокий вид избавления от неугодных и провинившихся. — опять почесав бородку(«Видать, вшей напустил, неряха», — отметил про себя Артемир), Йон поучительно-трагичным тоном продолжил. — Морское дело то у нас дюже убогое, от берега далеко отплывать негоже — потеряешься, да и сгинешь в Вечном Океане, что Нордикт омывает, бесследно. Не научились мы еще в воде дорогу искать, из-за этого все… Вот и ссылают лорды нежеланный народ в открытое море на корабликах малых под черным парусом, в придачу давая немного еды, пресной воды, да весел по паре на беднягу. При том наказ таков, чтобы искать земли заморские, да не сметь возвращаться под страхом смерти, кроме как с доказательствами находки требуемой… — пожав плечами, Йон говорил далее. — Еще никто не вернулся. Потому многие сразу смертную казнь выпрашивают, заместом долгой и мучительной гибели в бескрайних водах… А «экспедировать» меня могли за то лишь, что жена моя давно уже приглянулась соседу, богатому и влиятельному, с лордом дружбу ведущему. Ну не захотел я с ним свою суженную делить, вот и сговорился он от меня избавиться… Лорд, видать, смилостивился, коли так молвить можно, и всего то развел нас с женой и согнал меня сюда…
После печальной истории воцарилось ненадолго молчание, в течение которого конвой из двух человек дошел до стенок, из-за которых вышел еще один
