Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма - Гленн Гринвальд

Чтобы убедить меня последовать его совету, Цинциннат добавил: " Есть люди, с которыми вы бы явно захотели пообщаться, но которые никогда не смогут этого сделать, поскольку не уверены в том, что их письма не будут прочитаны кем-то еще в ходе пересылки".

Затем он предложил мне установить эту программку: "Если нам нужна помощь, дайте мне знать или же сделайте запрос на Twitter. Там у вас найдется немало знакомых, разбирающихся в технике, которые будут рады вам помочь". Далее следовала подпись: "Спасибо. Ц."

Установить шифровальную программу я планировал давно. Уже несколько лет я писал о WikiLeaks, разоблачителях, активисте-хакере по имени Аноним и тому подобном. Время от времени я вел переписку с людьми из государственной службы безопасности. Большинство из них очень серьезно относятся к защите собственной переписки и к вопросу нежелательного контроля за ней. Но эта программа сложна, в особенности для кого-то вроде меня, кто слабо разбирается в программировании и в компьютерах. Поэтому до установки программы у меня руки так и не дошли.

Электронное письмо от Ц. на конкретные шаги меня не подвигло. Поскольку мои публикации на темы, игнорируемые другими журналистами, принесли мне известность, то я часто слышал от разных людей предложения заняться "потрясающими историями", которые на самом деле оказывались ерундой. Обычно я работаю не над одной, а сразу над несколькими историями, поэтому мне нужно что-то совершенно особое, чтобы я бросил все и переключил внимание на что-то новое. Несмотря на туманный намек на "людей, с которыми я явно захотел бы пообщаться", в письме Ц. не было ничего такого, что меня действительно соблазнило бы. Я прочитал его, но не ответил.

Через три дня Ц. снова написал мне: он хотел узнать, получил ли я его первое письмо. На этот раз я ответил быстро: "Я его получил и буду над этим работать. Кода PGP у меня нет, и я не знаю, как его установить, но постараюсь найти кого-то, кто сможет помочь".

Ц. ответил в тот же день и дал четкие пошаговые инструкции, как установить PGP, — по сути это было пособие вроде "Кодирования для чайников". В конце инструкций, которые мне показались сложными и запутанными, главным образом потому, что я в этом деле мало понимаю, он сказал, что это только "самое элементарное. Если вам не удастся найти кого-либо, кто поможет вам установить и запустить программу, — писал он, — дайте мне знать. У меня есть знакомые почти во всех уголках земного шара, разбирающиеся в криптографии".

Письмо заканчивалось очень выразительно: "Криптографически ваш, Цинциннат".

Однако мне так и не удалось найти время, чтобы заняться криптографией. Прошло семь недель, и эта мысль немного беспокоила меня. А что, если у этого человека есть для меня действительно важная история? Возможно, я пожалею, что не установил кодировочную программу. Помимо всего прочего, я знал, что такая программа могла пригодиться мне в будущем, даже если окажется, что Цинциннат в действительности не представляет собой ничего особенного.

Двадцать восьмого января 2013 года я отправил Ц. письмо о том, что найду человека, который установит мне программу, и на это уйдет день или два.

Ц. ответил на следующий день: "Прекрасная новость! Если вам нужна какая-то дальнейшая помощь или если у вас будут вопросы, не стесняйтесь. Примите мою искреннюю благодарность за поддержку в деле обеспечения безопасности коммуникации! Цинциннат".

Но я опять ничего не сделал, поскольку занимался другими темами и по-прежнему считал, что вряд ли у Ц. есть для меня что-то интересное. Осознанного убеждения ничего не предпринимать я не имел. Просто у меня на тот момент было много других дел, поэтому заниматься установкой шифровальной программы по предложению неизвестного человека в ущерб прочему мне показалось занятием не столь важным.

Итак, Ц. и я оказались в заколдованном кругу. Он не спешил делиться со мной деталями и даже не сказал мне, кто он такой и где работает, так как я не обеспечил кодовую систему переписки. Но без деталей мне трудно было поверить в то, что это дело первостепенной важности и что мне нужно как можно быстрее установить программу.

Поскольку я не предпринимал никаких шагов, Ц. проявил инициативу. Он прислал мне десятиминутный видеоролик "PGP для журналистов". В нем компьютерный голос зачитывал инструкции, как без особых проблем, шаг за шагом установить шифровальную программу. Все это сопровождалось наглядной демонстрацией и схемами.

Но я по-прежнему бездействовал. Именно в этот момент Ц., как он мне рассказал потом, начал нервничать. "Вот я, — думал он, — готовый рисковать своей свободой, а может быть, и жизнью, готовый передать этому типу документы величайшей секретности о самой засекреченной организации страны, что станет абсолютно эксклюзивным материалом для десятков, если не сотен, журналистов! А он даже пальцем не пошевелил, чтобы установить программу защиты!"

Так я чуть не упустил одну из крупнейших утечек информации в истории США, которой суждено было иметь самые серьезные последствия для службы безопасности страны.

Следующие новости ожидали меня спустя десять недель. Восемнадцатого апреля я покинул дом в Рио-де-Жанейро и вылетел в Нью-Йорк, где мне предстояло выступить с рядом докладов об опасности государственного шпионажа за гражданами и о нарушениях в области гражданских свобод, совершаемых под предлогом войны с терроризмом.

Когда самолет приземлился в аэропорту имени Джона Кеннеди, я увидел, что пришло электронное сообщение от кинодокументалиста Лоры Пойтрас. В нем говорилось: "Будешь ли в США на следующей неделе? Хотелось бы кое о чем поговорить, но лучше это сделать при встрече".

Сообщения от Лоры Пойтрас я всегда воспринимаю серьезно. Одна из самых целеустремленных, бесстрашных и независимых личностей, которых я когда-либо знал, Лора делала фильм за фильмом в невероятно рискованных условиях без съемочной группы и поддержки каких-либо информационных агентств — всего лишь скромный бюджет, одна кинокамера и решимость. В самый разгар войны в Ираке она отправилась в "суннитский треугольник"[1] и сняла там фильм "Моя страна, моя страна", в котором откровенно показала жизнь иракцев в период американской оккупации. Этот фильм был выдвинут на премию Американской академии киноискусства.

Свою следующую документальную картину «Присяга» Пойтрас снимала в Йемене, где она несколько месяцев отслеживала судьбы двух йеменцев — телохранителя и водителя Усама бен Ладена. После этого Пойтрас работала над документальным фильмом о слежке Агентства национальной безопасности за гражданами. Эти три фильма, задуманные как трилогия о роли США в войне против терроризма, сделали ее объектом постоянных угроз со стороны властей, которые она испытывала всякий раз, когда въезжала или выезжала из США.

Лора дала мне ценный урок. Когда мы впервые с ней встретились в 2010 году, ее к тому времени задерживали раз тридцать в аэропортах при въезде в страну по приказу Министерства внутренней безопасности США. Ее допрашивали, ей угрожали, ее материалы и вещи, включая компьютер, камеры и записные книжки, конфисковались. Но она настойчиво отказывалась обратиться за поддержкой к общественности, боясь, что это может сделать ее дальнейшую работу невозможной. Все изменилось после одного особенно оскорбительного допроса в международном аэропорту Ньюарка. Лора решила, что с нее хватит: "От моего молчания все становится не лучше, а хуже". Она была готова позволить мне написать о ее злоключениях.

Статья, которую я опубликовал в онлайновом политическом журнале Salon, детально описывала постоянные допросы, которым подвергалась Пойтрас, и этот материал вызвал большое внимание, письма поддержки и осуждение властей. В следующий раз, когда Пойтрас летела из США, допросов уже не было, документы и вещи у нее не изымали. Далее в течение Двух месяцев угроз со стороны властей также не поступало. В первые за многие годы Лора могла путешествовать беспрепятственно.

Этот урок был мне понятен: чиновники государственной службы безопасности не любят находиться в центре внимания. Они действуют нагло и незаконно только тогда, когда им кажется, что их никто не видит. Секретность, как мы поняли, — это стержень злоупотребления властью, это его движущий механизм. Противоядием такому злоупотреблению может быть только подлинная открытость.

В аэропорту, прочитав сообщение Лоры, я немедленно ответил: "Вообще-то я только что приехал в США. Ты где?" Мы договорились встретиться на следующий день в вестибюле моего отеля Marriott, в городке Йонкерс. Там в ресторане мы нашли свободные места и по настоянию Лоры до начала разговора дважды передвинули столики, чтобы удостовериться, что нас никто не слышит. Затем Лора перешла к делу. Она хотела обсудить со мной "крайне важный и деликатный вопрос", поэтому все должно было остаться между нами.