Город-невидимка - Екатерина Неволина

В холодильнике нашлась буженина, и Александра быстро соорудила несколько больших бутербродов, сложила их на тарелку и направилась обратно, очень надеясь никого не встретить.

Ей сопутствовала удача, и девушка уже облегченно вздохнула, взявшись за ручку двери своей комнаты. Еще шаг — и она в безопасности. И тут, конечно, позади раздался знакомый насмешливый голос.

— Подкрепляешься?

Саша обреченно обернулась. Ян стоял за ее спиной, глядя на нее своими наглыми глазами.

— Да, подкрепляюсь, — ответила она, стараясь держаться как можно равнодушнее.

— Хорошо, когда у девушки отменный аппетит, — он внимательно оглядел ее бутерброды. — Солидные куски мяса, прямо как для мужика. Буду знать, если вдруг надумаю пригласить тебя на романтическое свидание.

Александра почувствовала ярость.

— Если вдруг надумаешь пригласить меня на романтическое свидание, — сказала она холодно, — можешь сразу рассчитывать на отказ. Спокойной ночи.

Девушка проскользнула в комнату, стараясь не открывать дверь слишком широко, чтобы Ян не заметил ее ночного гостя. Надо же было встретить в коридоре именно Яна! Вот ведь не повезло!

— Ты с кем-то разговаривала? — синеглазый парень поднялся с кресла, настороженный, готовый чуть что броситься прочь.

— Да это не важно, я потом расскажу. Ешь, пожалуйста, — Александра подала ему тарелку с бутербродами и села на кровать.

Он действительно был так голоден, что не стал настаивать на ответе, а принялся с жадностью поглощать хлеб и мясо. Саша терпеливо ждала, пока парень насытится, прикидывая, как повести дальнейший разговор, чтобы, не дай бог, не спугнуть гостя. Она уже придумала несколько удачных ходов и подходящих фраз, когда все пошло шиворот-навыворот.

— Я чувствую знакомый запах, — сказал вдруг парень, отставляя тарелку. — Ты с ним встречаешься?

Саша смутилась. Она не ожидала, что разговор повернется таким боком, а ситуация будет истолкована столь превратно.

— Ну… приходится, — призналась она, — как и другим.

— То есть?

Ее гость напоминал загнанного зверя. Хищного зверя, тем более опасного. Его ноздри раздувались, а синие глаза беспокойно смотрели то на девушку, то на дверь.

Девушка вздохнула. Придется говорить ему вот так, без подготовки.

— Ян теперь в нашей команде, — произнесла она. — Евгений Михайлович уверен, что он будет нам полезен.

Парень нахмурился.

Честно говоря, Александра разделяла его чувства, а еще она вдруг поняла, что это прекрасная возможность вернуть беглеца в группу.

— Северин, ты окончательно вернулся? — прямо спросила она.

Он задумался:

— Я еще не знаю…

Примерно этого Саша и боялась. Поэтому она придвинулась чуть ближе, заглянула во встревоженные синие глаза. Говорят, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Настало время и Яну принести хоть какую-то пользу. Пусть даже непосредственно не участвуя в этом.

— По правде говоря, я не очень доверяю этому Яну, — тихо произнесла Александра, — и мне бы хотелось, чтобы в команде был человек, способный ему противостоять. Мне страшно. Он может подвести нас — и меня, и Глеба, и Динку…

Северин потер лоб, продолжая хмуриться.

— Я понимаю, — Саша мягко коснулась его руки, — ты не хочешь больше рисковать…

— Нет, не понимаешь! — он резко вскочил, опрокинув опустевшую тарелку на пол. — Я больше не хочу никого терять! И ты, и Глеб, и Дина… Вы не можете рисковать!

Александра улыбнулась.

— А что ты предлагаешь? Кто бы мы были без школы и без Евгения Михайловича? Обычные ничем не примечательные подростки. Никто! А теперь… И мы привыкли к риску, подсели на него, если угодно. Разве можно забыть, отказаться от всего этого? Для каждого из нас выйти из группы — все равно что оглохнуть или ослепнуть — потерять полноту восприятия.

Парень медленно кивнул.

— Ты, пожалуй, права… — Он поднялся с кресла. — Пойду к себе в комнату, спасибо тебе.

Девушка улыбнулась.

Вот и его старая комната. В точности такая же, какой он оставил ее, казалось, уже целую жизнь назад. Северин изменился, комната — нет. Даже брошенная футболка свернулась на спинке стула обаятельным привидением.

Комната показалась парню чужой. Каково ему, побывавшему в шкуре зверя и едва не позабывшему человеческую речь, возвращаться к обыденной жизни? Каково ему, потерявшему все, снова ходить, сидеть за столом, делать тысячу обыденных жестов, говорить простые слова?.. Весь путь до школы он преодолел в обличье волка. Так теперь было легче, удобнее. Мелкие зверьки служили ему пищей. Он хотел настоящей стычки с кем-то из крупных хищников, но те, видно, чувствовали его природу и спешили укрыться. Нигде, где бы он ни был, ему не встретилось ни одного соперника. Он был самым сильным, он был царем и богом всего природного мира. Вот и сейчас Северину хотелось изогнуться дугой, сбрасывая с себя узы неуклюжего человеческого тела, снова стать могучим и опасным, чтобы хоть немного заглушить боль, что живет в сердце, мысли, что круг за кругом бродят в голове — застилая глаза кровавым туманом, лишая рассудка.

Искушение оборотиться было столь велико, что Северину пришлось приложить громадные усилия, чтобы успокоиться. Он не может навсегда оставаться волком. Может быть, потом, когда дело окажется сделанным.

А сейчас нужно подумать о друзьях. И о мести. Это то, что еще держит его в человеческом мире.

Парень вошел в ванную и встал под ледяную струю душа. «Арина, Арина…» — шептала вода, ударяясь о стеклянную стенку кабинки и растекаясь по ней каплями. На секунду Северину показалось, что она стоит там, за мутным стеклом. Смотрит на него и улыбается.

Он резко рванул стеклянную дверцу, отодвигая ее в сторону.

Увы — снаружи никого не было.

Из горла Северина вырвался глухой вой, и за окном испуганно заскулила собака.

Парень сжал зубы. «Я не позволю себе сойти с ума. Только не сейчас», — повторял себе он, яростно намыливая плечи. Если бы он мог точно так же отмыть свою душу, свою память…

Закончив с мытьем, парень вытерся и лег на кровать, удивляясь этому полузабытому ощущению — спать не на земле, а на кровати, и на него тут же навалилось тяжелое спасительное забытье, лишенное даже малейших намеков на сновидения.

Проводив гостя, Саша посмотрела на часы: пожалуй, пора ложиться, завтра рано вставать.

— Алекс!.. Алекс!.. — прошелестел в ушах голос.

Александре показалось, что в комнате стало темнее. Она зажала уши руками, легла на кровать, отвернулась к стене и принялась вслух читать стихотворение.

«Послушай: далёко, далёко, на озере Чад изысканный бродит жираф», — повторяла она строки Гумилева, стараясь заглушить призрачный шепот.

Когда стихотворение было дочитано, в комнате стало тихо, но Александра так и не решилась отвернуться от стены. Зажмурив глаза, чтобы ничего не видеть, девушка лежала и никак не могла заснуть. Сейчас она согласилась бы на любое общество, только бы кто-нибудь оказался рядом, только бы разделил с ней тягостное одиночество. «Скорее бы закончилась ночь», — думала она, сжав зубы и не решаясь пошевелиться. Страх впивался в душу сотнями маленьких коготков — навязчивый, противный, липкий.

Заснула Саша под утро, когда уже начало светать. Словно бы и не заснула даже, а провалилась в бездонную яму. Девушке казалось, что она падает и летит, летит… Очнувшись от звонка будильника, она почувствовала облегчение.

Страх немного отступил, и Александра минут десять стояла под холодным душем, стремясь прийти в себя, а потом долго приводила себя в порядок, вглядываясь в собственное отражение. Утром зеркало почти ее не пугало — как свидетельствовала практика, опасность обычно приходила под вечер, когда дневной свет угасал, сменяясь неверным электрическим освещением, а комната наполнялась густыми тенями. Это была как раз та темнота, что рождает чудовищ.

Когда Саша вышла к завтраку, выглядела она абсолютно так же, как всегда: невозмутимой и аккуратной.

Северин появился минут через пять после нее. Встретили его все по-разному: Глеб пожал руку с таким видом, словно ничуть не удивился появлению друга; Динка с воплем, похожим на боевой вопль индейцев племени команчей, бросилась ему на шею; Ян иронично приподнял бровь и при этом так взглянул на Александру, что она почти не усомнилась: он отчего-то знает о вчерашнем ночном визите.

За завтраком тема отсутствия Северина дипломатично не поднималась, говорили о предстоящем путешествии, и Северин, вначале настороженный, заметно расслабился, даже немного повеселел.

После завтрака в школу прибыл директор, Евгений Михайлович.

— Ты вовремя! — приветствовал он Северина. — У меня есть для вас новое задание, но сперва расскажи, как ты там.

— Нормально, — бросил парень, отводя глаза. — Со мной уже все в порядке, я вас не подведу.