В любой гадости ищи свои радости - Штаний Люба

десяток коней с трудом держались на ногах, истекая кровью.

Внезапно один из них зашатался и тяжело рухнул на землю, едва не придавив своего седока. Тот

лишь в последний момент успел отскочить в сторону, и, грязно выругавшись, принялся стаскивать с

коня седло и какие-то притороченные к нему тюки. С губ скакуна на утрамбованную до состояния

асфальта землю падали кровавые клочья пены, когда его всадник, оттащив поклажу в сторону,

вытащил из поясных ножен кинжал с локоть длинной и без замаха одним движением перерезал коню

горло.

От ужаса у меня перехватило дыхание. На мгновение показалось, что это из моего

располосованного горла фонтаном хлынула кровь. Что это я бьюсь в предсмертной агонии на жёсткой

сухой земле, закатив глаза и оскалив крупные жёлтые зубы.

И дело было даже не в том, что смерть сама по себе страшная штука. Просто, когда тяжёлый

острый запах крови заполнил ноздри, я вдруг окончательно и бесповоротно поверила в реальность

всего происходящего и к тому же со всей убийственной ясностью осознала уязвимость собственного

положения.

Каким-то совершенно диким образом я оказалась в теле лошади, а это значит. . Значит, мне с

лёгкостью точно также могут перерезать горло небрежным движением руки, или заморить голодом,

или забить до смерти или вообще отдать на колбасу! И ведь не пожалуешься никому и помощи ждать

неоткуда... Как ни крути – скотина она и есть скотина. Господи Боже!!! Что же мне делать теперь? Как

вернуться домой?

Я тупо пялилась на труп, не в силах отвести глаз. Как быть? У всех героев книг, которые мне

довелось прочитать, оставался, по крайней мере, статус разумного существа и способности к более

или менее связной речи. Угу... Полезную и так необходимую мне сейчас информацию по поводу того

как вернуться домой, можно добыть двумя способами: прочитать или услышать.

Только вот лошадей в библиотеки обычно не пускают, да и друзей и соратников в таком виде

завести будет несколько сложновато... Почувствовав, что ещё чуть-чуть и мозги просто вскипят, я

потрясла головой в безуспешной попытке привести её содержимое хотя бы в слабое подобие

порядка. Фокус не удался, и единственным результатом моих мучений стало понимание: если не

постараюсь вести себя, как обычная лошадь, меня, скорее всего, сочтут бешенной. Последствия,

думаю, не заставят себя долго ждать.

Мысли, спутанные и неясные, бились о стенки черепной коробки, словно мошки в лобовое стекло

летящего по трассе автомобиля. Внезапно коленки задрожали, и я почти наверняка упала бы, будь у

меня только две ноги.

Вот чёрт! Тогда мне точно несдобровать. Учитывая тот факт, что я довела чуть ли не до истерики

Ванятку и корявого, выставив себя идиоткой перед кучей народа, мне просто необходимо произвести

благоприятное впечатление на вновь прибывших. Не думаю, что вести на своём хребте вооружённого

до зубов мужика – лёгкая задача. Однако, даже принимая во внимание гибель нескольких скакунов,

оставаться здесь для меня куда опаснее.

Вряд ли Ванятка сможет продать меня кому-либо из тех, кто видел его позорное бегство, а в этом

случае конская колбаса – наиболее вероятный исход. Бежать же мне просто некуда. В лесу – волки,

да и в городе одинокая лошадь вряд ли долго останется таковой. В последний раз тряхнув головой, я

сцепила зубы и, старательно изображая святую невинность, подняла взгляд на людей, споро

освобождающих раненых скакунов от поклажи.

Глава 2

Слава Богу, на моё смятение никто особого внимания не обратил, благодаря тому, что

остальные лошади, почувствовав кровь, забеспокоились и принялись беспорядочно носиться по

загону. Их испуганное ржание раздавалось вновь и вновь, пока не подал голос красавец, мрачно

кивнув в сторону убитого коня.

– Убрать.

Несколько человек, тем временем спешившихся и уже расседлавших своих раненых скакунов,

отреагировали моментально и без лишних слов оттащили труп.

От толпы, опасливо жавшейся поодаль, отделился крепкого сложения, слегка сутулый мужчина. Лет

пятидесяти на вид, он был одет в простую, но явно добротную одежду и тёмные сапоги. Судя по

вполне определённому сходству, он приходился Ванятке кровным родственником.

– Господину нужны лошади? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он без

особенного заискивания, но и не без опаски.

– Да, ты прав, – холодно отозвалось голубоглазое чудо, снимая с пояса небольшой мешочек, в

котором вполне явственно позвякивали деньги.

– В таком случае я могу предоставить господину богатый выбор кобыл, в основном двухлеток.

Жеребцов, к сожалению уже разобрали, а те, что остались, не достойны Вашего внимания. – ответил

распорядитель (ну, или продавец) старательно делая вид, что кошель в руке всадника его интересует

мало. Однако взгляд, словно помимо воли хозяина, то и дело возвращался к туго набитому мешочку:

– остались только два чалых мерина да три тяжеловоза.

– Раз так, мы возьмём дюжину кобыл. Наших раненых жеребцов я оставляю на твоё попечение. С

ними останутся двое моих людей, а на обратном пути мы заберём и тех и других. Да смотри, если что-

то пойдёт не так – головой ответишь!

– Конечно, господин. – почтительно поклонился мужчина и, обернувшись, обвёл наш загон

задумчивым взглядом.

Я приосанилась, стараясь выглядеть максимально подходящей для немедленного приобретения.

Сейчас не время думать о моральной составляющей данного процесса, очень уж жить хочется.

Хорошо бы ненавязчиво прогарцевать мимо голубоглазого красавчика, только, боюсь, ничего

путного из этого не выйдет. В моей голове пока как-то не укладывается факт наличия целых четырёх

нижних конечностей. Запутаюсь ещё...

– Мы вернёмся через час. Постарайся не разочаровать меня. – коротко бросил брюнет и, развернув

своего коня, поехал прочь.

Несколько воинов спешились и, сняв поклажу, большую часть которой составляло разнообразное

колюще-режущее оружие, передали своих израненных скакунов подбежавшим босоногим

помощникам распорядителя.

Через минуту, вся команда местных терминаторов скрылась в дверях двухэтажного дома,

виднеющегося неподалёку. Видимо, загон находился на окраине какого-то небольшого городка,

окружённого лесом. А, может, лес только с нашей стороны? Не знаю.

А тем временем наш ‘хозяин’ и единственный обладатель обуви из всего ‘прилошадного’

обслуживающего персонала, видимо, определился с выбором. Взмахом руки он подозвал пару

нескладных подростков, смачно украшенных россыпью веснушек пополам с прыщами.

Чуть склонив голову, распорядитель тихо заговорил. Слов его я не слышала, но он несколько раз

указывал на ту или иную лошадь в загоне, что-то приглушённо втолковывая пацанам.

Наконец, они согласно кивнули, смешно тряхнув рыжими вихрами, и моментально смазали.

Шустрые какие!

Не прошло и минуты, как оба парня, словно чёртики из табакерки, влетели в загон. У каждого вокруг

пояса и на плечах висели какие-то верёвки. Я затаила дыхание. Ясно же, что они не макраме плести

будут.

И как ни унизительно было заполучить на шею верёвку, всё же я надеялась именно на это. Слишком

уж однозначной и незавидной вырисовывалась моя участь, останься я здесь. Особенно, учитывая

последний многообещающий взгляд Ванятки.

Привлекая внимание распорядителя ярмарки и его помощников, я пару раз бодренько топнула

передним правым копытом и гордо вскинула голову. Осторожно переступила ногами. К моему

величайшему изумлению, последнее далось легко, без каких бы то ни было сложностей и негативных

последствий. Видимо, организм знал лучше моего, как управлять сразу четырьмя опорными

конечностями.

Обнадёженная этим открытием, я небрежно прогарцевала вдоль заборчика, косясь на

‘обсапоженного’ мужика. А подростки уже выводили из загона первую пару лошадей.

Парни обошлись без лихого свиста и забрасывания лассо. То ли фильмы про ковбоев лгали, то ли

местные лошади были покладистее, но ребята как-то очень ловко и без напряга надели на выбранных

распорядителем кобыл странноватые, на мой взгляд, конструкции из верёвок и удалились.

Вернулись они быстро. История повторилась, и в загоне стало ещё на две лошади меньше.

Через полчаса, когда нас осталось чуть больше половины от первоначального количества, я

поймала задумчивый взгляд распорядителя. Он указал помощнику на меня, и я едва сдержала

радостный вопль.

Но тут к нему подлетел Ванятка и что-то затараторил, склоняясь к самому уху!

Чё-ооорт! Теперь я уже с трудом сдержалась от разочарованного стона. Что бы ему чуть позже

подойти, а?!

Выгоревшие белёсые лохмы возмущённо вздрагивали. А распорядитель, тот от кого на данный