Не гасите газовый свет - Рональд Четвинд-Хейес

Девушка пожала плечами, хотя по спине у нее пробежали мурашки.

— Да. Мама говорила, что меня даже конец света не разбудит. А что?

Миссис Дункан продолжила месить тесто.

— Ничего. Просто я рада, что моя кровать здесь, внизу. А тебе лучше пойти наверх или хозяйка начнет звонить в свой колокольчик.

В тот вечер миссис Максвелл долго не отпускала Майю. Она лежала на огромной кровати с четырьмя колоннами, подпирая голову двумя толстыми подушками, и неотрывно смотрела на Майю, так что ей становилось не по себе.

— Мне никак не спится… Боже мой, никак не могу уснуть. Почитай мне, детка.

Майя покопалась в книгах, выбранных ею в библиотеке, которой давно никто не пользовался.

— Что вы хотите, чтобы я вам прочла? «Джейн Эйр»?..

— Нет, ничего из-под пера мисс Бронте, — отрезала миссис Максвелл. — Ее девки слишком грубые. Знаешь, что мне больше всего нравится?

— Нет, миссис Максвелл.

— Библия. Она лежит в левом ящике туалетного столика. Достань ее, детка.

Майя открыла указанный ящик, достала Библию в кожаном переплете и принесла ее к своему стулу у кровати. Глаза миссис Максвелл были закрыты.

— Открой «Песнь Соломона», главу шестую, детка, и читай, пока я не остановлю тебя.

Библия сразу же раскрылась на требуемой странице, и Майя, откашлявшись, принялась читать:

Куда ушел твой возлюбленный, о прекраснейшая из жен? Куда повернул свои стопы твой возлюбленный? Где мы найдем его для тебя?.

Моя возлюбленная ушла в его сад, на гряды с пряностями, чтобы есть в саду и собирать лилии.

Я принадлежу своему возлюбленному, а мой возлюбленный принадлежит мне…

— Это так правильно, — перебила миссис Максвелл. — Это так правильно. Продолжай, детка.

Но Майя сидела с раскрытой Библией на коленях и со страхом смотрела на закрытую дверь.

— Но… миссис Максвелл… я слышу, что кто-то поднимается по лестнице.

— Неужели, милая? Мне кажется, рановато, но ночи становятся короче, разве не так? Не обращай внимания, здесь уютно и светло. Продолжай, пожалуйста.

Майя посмотрела на лицо своей хозяйки и увидела улыбку, как у гранитной статуи, и прекрасные глаза, озаренные блеском ужаса. Она тяжело дышала, но из приоткрытых губ раздался резкий приказ:

— Читай, девочка. Не бери в голову того, что происходит на лестничной площадке. Читай.

Майя опять опустила голову и заставила свой голос повиноваться.

Ты прекрасна, любовь моя, как Тир, мила, как Иерусалим, ужасна, как армия со стягами.

Отведи от меня свои глаза, ибо они побеждают меня: твои волосы — как стадо коз, что идут с гор Галилейских.

Твои зубы…

В дверь негромко постучали. Совсем негромко, и через некоторое время стук повторился. Майя посмотрела на миссис Максвелл и ужаснулась, увидев ту же улыбающуюся маску, широко раскрытые глаза и длинные пальцы, впившиеся в постель.

— Я… посмотрю, кто там?

Миссис Максвелл рассмеялась. Это был резкий, лающий смех, мгновенно заглушивший непрерывный тихий стук в дверь.

— Ни в коем случае, детка. Если только ты не хочешь, чтобы у тебя глаза вылезли на лоб. Читай. Представь себе, что их там нет. Им скоро надоест этот вздор.

— Но?..

Миссис Максвелл привстала на кровати и выкрикнула одно-единственное слово: «Читай!»

Необходимость повиноваться превозмогла страх, и Майя продолжила чтение дрожащим голосом, перебиваемым настойчивым стуком.

Твои зубы — как стадо овец, идущих с купания, и каждая тяжела двойней, и нет ни одной бесплодной среди них…

Из-под двери донесся слабый шепот, но Майя различила каждое слово.

— Матильда, нам одиноко. Приди к нам… Приди к нам… Приди… Приди…

Миссис Максвелл очень медленно спустила ноги с кровати и встала. Потом она медлен но пошла к двери, странно шаркая ногами по полу, словно ее тащили против воли. Она остановилась примерно в двух футах от двери и заговорила громким шепотом.

— Уходите. Вам не надоело все время докучать мне? Уходите.

Шепот прекратился, и через некоторое время, в течение которого стояла полная тишина, послышались медленно удаляющиеся шаги сначала по площадке, затем вниз по лестнице. Майя слышала приглушенную поступь, скрип плохо закрепленной половицы и внезапно поняла, что странные звуки издавали две пары ног — одна тяжелая, по-видимому, принадлежащая дородному мужчине, и вторая легкая, как у ребенка или изящно сложенной женщины.

Миссис Максвелл вернулась в кровать и приняла прежнее положение: голова поднята на высоких подушках, руки сложены на груди, глаза смотрят через комнату на все еще теплившийся огонь в камине.

— Майя, дорогая, подбрось в огонь еще полено.

Майя взяла полено из кованой поленницы, положила его меж тлеющих углей и подождала, пока оранжевые языки пламени не принялись поглощать сухое дерево, затем она задала самый главный вопрос.

— Мисс Максвелл… кто это был?

Женщина в постели не сказала ничего и не подала виду, что услышала, все так же продолжая смотреть на огонь с явным всепоглощающим интересом. Майя осмелилась предпринять следующий шаг на пути к тайне.

— Я знаю, что все двери заперты и в доме больше нет никого, кроме миссис Дункан и Сагдена. Откуда же они пришли?

Она подождала, пока страх бился в хрупкие пределы самообладания, потом, поскольку хозяйка не произнесла ничего, внезапно вскрикнула:

— Это привидения?

Миссис Максвелл закрыла, потом снова открыла глаза, пытаясь направить мысли в доступное пониманию русло. Внезапно она улыбнулась и похлопала рукой по сиденью стула, стоявшего возле кровати.

— Присядь сюда, детка.

Майя вернулась, села и стала ждать, пока хозяйка не даст всему этому абсурду какое-то логическое объяснение.

— Майя, — мягко сказала миссис Максвелл. — я очень довольна тобой. Так много твоих предшественниц не выдерживали давящего страха и становились совершенно непокорными. Привидения, в конце концов, не более чем говорящие тени, дети страха и темноты. Если ты способна признать их существование, принять правила этой ужасной игры, тогда — я могу сказать с уверенностью — жить можно. Только так можно сдерживать приступы безумия. Это очень важно, ты согласна?

Майя сказала «да», поскольку ей больше нечего было сказать. Миссис Максвелл глубоко вздохнула.

— Очень хорошо. Для девушки твоего происхождения ты обладаешь исключительным хладнокровием, которому позавидуют и более образованные люди. Тебе, разумеется, нечего бояться. Эти негодяи охотятся за мной, надеются, что сломают меня, понимаешь? — она слегка усмехнулась — Чтобы я пошла с ними и провела целую вечность в саду. Но я сыта по горло их проделками… Ты хотела что-то сказать, дорогая?