Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

— Осси! — взревел я, — Отпусти её!

Осси словно нас не слышала. Лихорадочный взгляд прикован к лицу Юстины, пальцы еще сильнее стянулись на хрупкой шее. Мне пришлось сжать её ладони, так сильно, что раздался хруст. В ней столько дури, словно она ничем и не болеет! Я надавил, надавил и Дрюня. Мы опасались нанести вред двум женщинам, поэтому приходилось действовать максимально аккуратно. Главное — чтобы наша забота не оказалось смертельной!

Осси начала быстро сдавать. Когда из раскрытого рта Юстины полетели во все стороны слюни, я почувствовал послабление в женских руках. Пальцы на шее разомкнулись и мне удалось развести ладони в стороны. Юстина вырвалась из смертельных объятий, рухнула на бок и начала громко кашлять. Ничего страшного, слегка придушили.

Осси вдруг тяжело задышала.

— Осси, ты слышишь меня? — Дрюня схватил Осси за плечи и принялся трясти.

— Где… где я? — промямлила воительница. — Что случилось со мной?

Одна из женщин с круглим лицом и убранными под платок волосами уселась на колени рядом с Осси и положила ладонь ей на лоб. Воительница не стала сопротивляться. Скривила губы, но дождалась вердикта.

— Температуры нет, — заявила женщина и ушла к Юстине.

Все всё прекрасно понимали. И осознавали, что произошедшее — глупое стечение обстоятельств. Никто не хотел никому навредить, а тем более убивать. Так получилось. Бывает.

Откашлявшись, Юстина даже виду не подала, что где-то глубоко внутри засело семя мести. Она всё прекрасно поняла. Замученный вид воительницы и бледное лицо никак не вязались с желанием удушить первого встречного ради удовольствия.

— Вам лучше оставить её с нами, — прохрипела Юстина, встав рядом со мной.

Возможно, она и права. Осси слаба, и, судя по всему, по-прежнему больна. Подвергать её излишнему риску у меня не было никакого желания. Но, все вопросы нашего отряда решаю не я. Жалею ли я об этом? Нисколько. Мне плевать.

— Я с этими кухарками не останусь! — пытаясь встать с земли, выпалила Осси.

Её голос был тихим и слабым, но в теле самой женщины чувствовался прилив сил. Воительница встала в полный рост, выпрямилась и потребовал вернуть её оружие.

— Позже, Осси, — попытался успокоил её Дрюня. — У меня нет твоего оружия.

— А где оно⁈

— Не беспокойся, оно в надёжных руках.

Осси перевела взгляд на Юстину, а потом сразу же на меня. Мне она чем-то напомнила бухую дворовую бабу с колышущемся от переизбытка алкоголя телом. Голова слегка наклонена, волосы растрёпанные, лыко еле вяжет.

— Инга, — сказала воительница, — я с ними не останусь! Мы идём до конца! Кашель меня отпустил, и я чувствую себя гораздо лучше!

Тут она не обманула, кашель действительно прекратился. Хорошие зелья варит старик! На ноги ставит за пару суток. Но последнее слово не за мной. Дрюня быстро уловил мой вопросительный взгляд, и так же быстро принял решение. Встав перед Осси, могучий воин в гнойном доспехе со всей серьёзностью смерил взглядом женщину.

— Идти сможешь? — спросил он.

— Смогу…

Когда мы уже собирались покинуть Юстину и её женщин, Дрюня вдруг подошёл к ней. Огромный воин в грубом доспехе был выше на две головы. Помолчав, Дрюня вдруг вгрызся пальцами себе в щёку. Маленький кусочек корки треснул, раздался звук лопающейся кожи. Лунные глаза спрятались за веками, а губы еле заметно обнажили гнилые зубы.

— Как же я не на вижу это! — голос Дрюни наполнился болью, а затем страданием, когда он резко дёрнул рук в сторону. — СУКА!

— Зачем мне это? — спросила Юстина, когда Дрюня протянул ей кусок своей кожи.

— Когда доберётесь на Оркестра, на воротах позови Эдгарса. Когда явится старик, передай ему этот кусок и скажи, что это лично от Андрея. Он всё поймёт. Вас накормят, напоят и согреют. Дадут жильё.

Юстина забрала протянутый ей кусок кожи и убрала в карман платья. Напоследок Дрюня окинул взглядом женщин, сидящих вокруг костра, послушал крики детишек. Что-то произошло в его голове, точно не знаю что, но словно на этой поляне он приобрёл недостающую в его сердце частичку доброты. Вполне возможно, что перед нами стояли новые жильцы деревни Оркестр. Пройдёт время, и эти женщины заведут семьи, нарожают детей. Поля для посевов будут увеличиваться в размерах с каждым годом. Людской ресурс бесценен. Или Дрюня определил ему цену?

Юстина поймала на себе взгляд огромного война, подняла голову.

— Здесь мы разойдёмся, — сказал Дрюня, — но мы не прощаемся.

— Хорошо, Андрей. Я верю в вас. Верю в то, что вы справитесь. Спасёте моего мужа!

Дрюня поспешил уйти. Воин вышел на дорогу и тут же скрылся в тумане. Ему нужно вернуться за остальными. Шаркающей по земле поступью ко мне подошла Осси. Я предложил ей дружеское плечо, на которое она тут же бросила руку. Я обнял её за пояс, и мы двинули к дороге.

Такой непроглядный и густой туман мог спрятать под собой целую автостраду. В такую погоду садиться за руль — самоубийство. Между твоим лобовым стеклом и несущейся на тебя пустотой — всего пару метров. Ты даже не успеешь нажать на тормоза. Ты даже не поймёшь — задница какой машины вдруг выскочила перед твоим носом.

За моей спиной раскатился гвалт двух десятков женских голосов, чьи взгляды обратились в сторону дороги. По ней никто не нёсся. По ней мерно вышагивали пол сотни огромных воинов, чьи закованные в уродливый доспех тела еле заметно проявлялись в толще пара.

Я глянул через плечо на обомлевшее лицо Юстины и произнёс:

— Я не обманывал тебя. Пол сотни воинов.

Так сейчас необходимая всем надежда вдруг появилась на прослезившихся глазах Юстины.

Глава 9

Как и предположил Дрюня, дорога до деревни Лофказ заняла двое суток.

Здоровье Осси стремительно улучшалось. Когда первые сутки мне практически постоянно приходилось её тащить с собой рядом, то на вторые — девушка шла во главе отряда самостоятельно. Но, как бы она не старалась изобразить полное выздоровление, в её движениях я отчётливо замечал остатки болезни. Пройдёт еще пару тройку суток, и только потом она окончательно станет здоровой. И даже начавшийся на вторые сутки дождь уже никак не мог повлиять на её самочувствие.

Вновь небо над нашими головами почернело. Яркие вспышки молний кратковременно озаряли тянущуюся к горизонту дорогу. Под ногами хлюпала серая жижа, влажный песок плотно