Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах - Андрей Анатольевич Посняков

– Не надо, Каллимаха, не плачь. – Положив стилос на стол, Диомид погладил ее по плечам. – Я знаю, ты мой верный друг. Самый верный… – Он вновь повернулся к гостю: – Вот контракт, подписывай, уважаемый. Каллимаха будет свидетелем.

Кивнув, Хельги быстро написал на пергаменте свое имя с прибавкой «купец» и с любезной улыбкой протянул его Диомиду.

– Вот и славно! – радостно воскликнул он. – Скажу, не тая, – это будет мое первое самостоятельное дело. И вы все увидите, с каким блеском я его проведу!

– С таким же, как указал мне постоялый двор? – усмехнулся князь.

– Ну, это была просто шутка. – Юноша невинно потупил взор. – Скажи, она удалась?

– Вполне.

Диомид, как и обещал, проводил гостя до самых ворот дворца. Хельги заметил, с каким почтением приветствует юношу стража, и задумался – кто же такая Евдокия? Так и думал всю дорогу до самого монастыря святого Мамы. Уже светилось палевыми красками утро, нежаркое, тихое, как и всегда осенью. В прозрачно-голубом небе летели стаи птиц, звонили колокола в храмах, поспешали к утренней молитве люди, звонко предлагали свой товар водоносы.

Значит, Экзарх. Паракимомен – довольно высокая чиновничья должность для того, чтобы якшаться с ведьмами. Что за ведьма такая?

Очень интересно. Жаль, не спросил Евдокию. Пригласит ли она еще? А как? Она же не знает, где князь остановился… Впрочем, разыскать его можно будет через Диомида, уж с ним-то не раз еще придется увидеться. Вот у него и выспросить поподробней и про паракимомена, и про ведьму. Интересные дела заворачиваются – можно убить одним махом двух зайцев: и выйти на черную душу друида, и отсудить конфискованный товар, что было бы очень нелишним. Деньги нужны – без них в Константинополе ни одного дела не сделаешь.

О заработке думали и «монахи» – воины из десятка Твора. Все, включая Ирсу. Кто-то звал податься в грузчики, кто-то – в носильщики, а Ждан предлагал просто-напросто пойти к морю да запромыслить рыбки.

– Ага, запромыслишь без имперской лицензии, – остудил его пыл вошедший в келью князь. – Живо заплатишь виру, а коль не найдешь, чем платить, – пойдешь в рабство.

– Неужто так строго?

– А ты думал? Где Ирландец, не приходил еще?

– Господин Конхобар вернулся утром, – доложила Ирса. – Посейчас спит, до обеда будить не велел.

– Не велел? – Князь усмехнулся. – А мы все же разбудим.

Ирландец выглядел невыспавшимся, но довольным. Подробно поведав князю о своих приключениях, в свою очередь внимательно выслушал рассказ Хельги. Потом принялись вместе думать. Выходили пока две зацепки – градоначальник Никандр с его пропавшими неизвестно куда девками и паракимомен Экзарх с ведьмой. Обсудили и коммерческие вопросы – а как же без этого? – идея с перевозкой кедров вызвала у Хельги одобрение. В конце концов, под это дело можно было передать весточку Вятше и несколько скоординировать вялотекущую осаду. Чтобы ромеи пошли на уступки, их нужно было сильно напугать. А какой же сейчас испуг, коли в городе осады почти что не чувствуется?

Решение же вопросов, каким образом подобраться к паракимоме-ну и эпарху, решили оставить до прихода Никифора, отправившегося куда-то еще с раннего утра. Ведь именно Никифор был ромеем и неплохо знал город и обычаи его жителей. Правда вот запропал куда-то. И куда, в самом-то деле, делся? Хоть бы весточку оставил.

Никифор объявился почти сразу после вечерни, которую отстоял в храме Святой Софии вместе с одним из ученых-монахов – иноком Ксенофонтом, с которым познакомился на диспуте. Ксенофонт оказался человеком умным, но мнительным и, сойдясь с Никифором поближе на почве общего увлечения древними рукописями, предупредил нового знакомца о том, чтобы тот держался подальше от отца Евтихия и его напарника Харитона – того некрасивого монаха, что провоцировал на антиправительственные выступления экзальтированных юнцов. Евтихий с Харитоном, помимо своих обычных дел, еще имели дела тайные, о которых никто и не догадывался, как они думали. Однако град Константина хоть и большой, а все же слухи ходят здесь резво, особенно среди своих. Как под страшным секретом поведал новому знакомому брат Ксенофонт, Евтихий и Харитон втихую промышляли работорговлей, занятием, в общем-то, банальным, если бы не одно странное обстоятельство – сие коммерческое предприятие не приносило им никаких видимых выгод. Жили оба клирика бедно, даже можно сказать, в нищете, если сравнивать со многими деятелями церкви, а ведь торговля людьми должны была бы приносить им верный доход. Что ж они, на старость себе копили? Причем оба любили гульнуть за чужой счет и ничуть этого не скрывали. И скупыми-то их нельзя было назвать – вот в чем дело! Когда подворачивались некие суммы, расставались с ними не глядя. Странно все это… Ксенофонт хорошо знал обоих монахов, какое-то время даже жил в одной келье с братом Харитоном, из общения с которым вынес стойкое убеждение: Харитон – натура жуткая и даже не вполне христианская, даже, скорее, больше схожая с древними языческими жрецами. Однажды перед заутреней Ксенофонт, к ужасу своему, увидел, как спрятавшийся в кустах за монастырской церковью Харитон, что-то шепча, отрубил голову белому петуху. Что это, как не языческая жертва? Ксенофонт уж так рад был, когда Харитон покинул обитель, и вот вдруг увидел его на диспуте вместе с Евтихием. Евтихий тоже был книжник, только весьма избирательный – собирал книги на арамейском языке – пророчества древних магов. Никто про это не знал, кроме Ксенофонта, как-то раз указавшего Евтихию на одну из подобных книжиц. Так что та еще парочка была – Евтихий с Харитоном!

– Так-так, – выслушав Никифора, усмехнулся князь. – Значит, еще и эти…

Подкомит Филимон Варза нарисовался к вечеру следующего дня. Как и условились, они встретились на площади, прилегающей к церкви Апостолов, подальше от дворца. На встречу Конхобар привел с собой Хельги, которого, не особо погрешив против истины, рекомендовал как своего компаньона.

– Компаньон так компаньон, – кивнул чиновник, на сей раз одетый еще более неприметно, чем прежде, – в бежевый видавший виды тал ар и темно-серую, явно поношенную, мантию. – Условия прежние – пополам. Завтра к вечеру мои люди договорятся с русами. Тогда же узнаете и точное место с товаром. Как его вывезти, проблемы по-прежнему ваши.

– Вывезти-то вывезем, – задумчиво протянул князь. – А куда?

– Есть одно место. – Филимон усмехнулся. – Влахернский дворец, рядом со стеной Константина.

– Дворец?!

– Ну, это он так только называется. Вообще-то там одни развалины… есть куда прятать. И вот еще что. – Чиновник потеребил бородку. – Сделать всё нужно как можно быстрее, может быть, даже завтрашней ночью. Сдается