Ураганные Хроники - Александр Василенко

— Хм-хм-хм-хм… Ха-ха-ха… — Сперва сдержанно, а затем и во весь голос рассмеялся Кабуто. — Даже с расстояния в пару сотен метров, я вижу и чувствую их смятение и шок. Особенно твоего сына… — Произнёс Кабуто в момент, когда в чёрных белках мертвеца с потрескавшейся кожей появились зрачки, и он обрёл сознание.

«Сына?» — Подумал Сакумо, глянув вперёд на собравшихся шиноби с протектором Конохи.

«Это… Что здесь происходит? Похоже я многое пропустил, но этот парень опять вызвал меня в бой техникой Второго… Чёрт бы его подрал, теперь он заставит меня сражаться с шиноби Листа?» — Сделал Сакумо вывод исходя из их протекторов и присмотревшись на их лица округлил глаза с дрожью осознав кто стоит среди противников.

— К-Какаши… — Прошептал он дрожащими губами.

— Ну, что Сакумо-сан… Покажите новому поколению вашу легендарную силу?

— Сволочь! Разве ты сам не из Конохи?! — Возмутился Сакумо сжимая кулаки.

— Я никогда и не говорил, что я из Конохи, хотя, скорее всего, это может быть и правдой… У меня нет в этом мире родины или привязанностей. Всё чего я хочу – это достичь совершенства, а текущий мировой порядок не даст мне этого сделать…

— Тц… Говоришь, как сумасшедший… Мировой порядок – это не та вещь, которую можно изменить в одиночку, даже обладая столь огромной силой!

— Хех… Ну разумеется, Сакумо-сан. Вам ли этого не знать… Вы ведь уже попытались пойти против правил и чем в итоге всё закончилось? Чтобы смыть пятно позора со своего сына, вам пришлось пойти на самоубийство. Я не такой каким были вы… Если кто-то и должен умереть ради моих целей, то, пусть умрут другие. Неважно кто… Знакомые, сограждане, друзья, учитель… Хм… — Вспомнил он об Орочимару. — Родственники или даже мать… — Нахмурившись произносил Кабуто. — Если так подумать, то, с Орочимару-сама мы теперь тоже родственники, в каком-то смысле… Но и у меня есть понятия и некоторая честь или принципы… Я никогда не заставлю кого-то пройти через то, что не пробовал сам. Боль, отвращение, страх, пытки, сожаления, тренировки, бой, война, ложь, убийства, предательство, даже родных и друзей… Кажется, не осталось того, через что я ещё не проходил в этом мире! И я всё ещё стою здесь, и я всё ещё молод… Теперь ваш черёд, Сакумо-сан. Я посмотрю, как вы, даже после смерти и другие, кто до сих пор смотрит на меня с высока при жизни, пройдут через всё это. И ничто не доставит мне большего удовольствия… — Округлив глаза, произносил Кабуто рывком скидывая плащ на землю и обнажая рельефный и мускулистый бледно-серый торс. Левая рука, по самое плечо была покрыта чем-то вроде чешуи и впившись ногтями правой в собственное левое плечо, он трансформировал свою руку в живую белую змею, которая, бесконечно удлиняясь бросилась в атаку. Сакумо также побежал вперёд, оббегая пни и заходя с правого фланга. С левого наперерез змее, выбежали Воробей и крыса. Зафиксировав две цели, змея мгновенно разделилась надвое и змей стало две, по одной на каждую цель. С огромной скоростью они попытались опутать ноги, но Воробей подхватил под руку Крысу и что было силы подпрыгнул вверх ещё и дополнительно оттолкнувшись от воздуха, совершая двойной прыжок. Удерживая напарницу под руку, Воробей силой дополнительно подкинул её выше, а сам, управляя потоками воздуха раздвинул руки в стороны и полетел в сторону противника. Крыса, быстро сложив печати, выдохнула поток огня прямо по змеям, которые, поспешили врыться мордами в землю. Приземлившись на ноги на дымящуюся и в некоторых местах, всё ещё горящую землю Крыса глянула на обугленную змеиную кожу и в следующую секунду поняла, что они просто её сбросили. Обе змеи с большой скоростью вынырнули из-под земли и в секунду опутали девушке руки, ноги и корпус, набросившись на неё рывком с двух сторон дополнительно кусая и вводя мгновенно парализующий яд. Воробей завершал свой полёт бросившись сверху с мечом на Кабуто, но тот лишь подставил под удар руку, превратившуюся в змею, позволяя противнику её отрезать. После того как Воробей с размаху отсёк Кабуто его руку-змею, то, будто не чувствуя боли, Кабуто с размаху ударил его кулаком прямо в лицо, разбивая маску на осколки и ломая нос. От удара, Воробей отлетел на десяток метров кувыркнувшись назад в воздухе и дополнительно ещё пропахал немного по земле, тормозя мечом и телом.

— Ааарх… — Раздалось от Воробья из носа и нескольких порезов от осколков маски на лице текла кровь, пока он пытался встать на ноги. Подняв глаза, он увидел улыбающегося во все зубы Кабуто. Даже стоя с одной рукой и обильно кровоточа, он, похоже совсем не испытывал дискомфорта по этому поводу. В ушах звенело, а голова сильно кружилась. Воробей едва смог встать на ноги, всё же удар был очень сильным. От такого и помереть недолго. Сложив несколько печатей, молодой парень с тёмно-карими острыми волосами и узкими глазами вдохнул воздуха в грудь, атаковал на дистанции используя технику.

— «Ветер: Вакуумные пули!» — Будто выплёвывая их из себя он направил в Кабуто рой из чуть больше двадцати пуль, выпустив их за три-четыре секунды. Взмахнув правой рукой от груди в сторону, выставив вперёд два пальца, Кабуто без всяких печатей поднял волну режущего ветра сметая пули противника и оставляя рассечение на его сером бронежилете дополнительно откинул его ещё на несколько метров назад. По корпусу пошла кровь, разрез был достаточно глубокий, чтобы рассечь кожу и даже слегка задеть грудную кость.

— И это всё, на что способен АНБУ Корня? Хех… А я ведь узнал тебя… Даже жаль потраченного времени Орочимару сама на тебя девятнадцать лет назад. — Произносил Кабуто, шагая вперёд. — Твои фотографии были в одном из старых лабораторных журналов. Даже мне было слегка противно перечитывать процессы старых экспериментов Корня и Орочимару-сама.

— Зат… кнись… — Откашливаясь и держась за окровавленную грудь, произносил Воробей.

— М? Тебя это не удивило? Так ты знаешь и из-за этого решил предать Данзо?

— Я же сказал тебе заткнуться…

— И только из-за этого мне молчать? — Произнёс Кабуто и за один удар сердца оказался в упор перед противником, который даже не поняв, что случилось, получил удар в горло от хватки Кабуто, поднявшего его над собой заставив сморщится от боли и выронить меч. — Ни один жалкий