Темная магия - Энгус Уэллс

— Благодарим за помощь, — сказал Каландрилл, крепко пожимая колдуну руку. — В свою очередь я буду молиться о том, чтобы не постигла тебя кара за оказанную нам помощь.

— Все будет в порядке, — с улыбкой успокоил его Менелиан. — Когда явится гонец из Нхур-Джабаля, Киндар, конечно, будет в ярости. Но против меня он не сможет ничего сделать. Ведь, в конце концов, я исполнил свой долг. Мне полагалось выяснить, представляете ли вы угрозу Кандахару. И я выяснил, что нет. Бураш знает: это истина! Да пребудут с вами все боги, друзья мои.

— И с тобой тоже, — сказал Каландрилл. В этот момент с борта судна послышался сварливый голос Калима эк'Барре.

— Пора, — сказал Теккан и торжественно поклонился. — Благодарю, маг.

Каландрилл направился с капитаном к сходням. Брахт поклонился Менелиану, пробормотав слова благодарности, но не тронулся с места до тех пор, пока колдун не отпустил руку Кати.

Они смотрели на закутанную в накидку фигуру Менелиана, стоявшего с поднятой рукой, до тех пор, пока она не растаяла в сером тумане.

— Сажай людей на весла, капитан, — приказал эк'Барре, — Из гавани мы сможем выйти только на веслах.

Теккан отдал распоряжение, и вануйцы запели в такт гребкам. Судно отошло от причала, развернувшись драконьей головой в сторону заграждений. Каландрилл, Брахт и Катя отправились на переднюю палубу, где сразу же поняли, что находятся в полной власти лоцмана. Рассвет приближался, и небо начало светлеть, но туман оставался еще настолько плотным, что не было видно ни зги даже на расстоянии вытянутой руки. О том, что они плывут, можно было догадаться только по качке палубы под ногами да по равномерному плеску весел.

Спереди .до них доносился скрежет уключин и поскрипывание оснастки. Из тумана послышалось сообщение, что цепь опущена, и Теккан налег на румпель. По сторонам проплыли смутные очертания, и судно закачалось совсем по-другому, из чего Каландрилл заключил, что они вышли в открытые воды. Ветер здесь задул сильнее, и туман стал рассеиваться, но все еще оставался настолько плотным, что не было видно даже кормы, не говоря уже о маяках на скалах, хотя близость гор ощущалась чисто физически.

— Что бы мы делали без лоцмана! — пробормотала Катя. — Пошли бы ко дну.

Словно в подтверждение ее слов, ветер стал крепчать, разрывая туман в клочья. Временами показывался мыс, вдоль которого они шли.

— Что бы я делал без твоего средства от морской болезни! — в тон ей пробормотал Брахт, хватаясь за канат — судно начало сильно раскачиваться.

Каландрилл тоже ухватился за первый попавшийся ему канат и, словно во сне, отметил про себя, что они вышли из ущелья. Вишат'йи и устье Иста были у них позади. Качка и ветер усилились, и гребцам пришлось энергичнее налегать на весла, чтобы удержать судно на нужном курсе. Туман висел в воздухе клочьями, обнажая время от времени скалистую стену, нависавшую над правым бортом, и белеющее небо. Светало. Спереди до Каландрилла доносился глухой рокот открытого моря, словно там их поджидал, притаившись, невиданный зверь.

Неожиданно слева от носа судна промелькнула тень. Это произошло так быстро, что Каландрилл даже подумал, не показалось ли ему: в густых клочьях тумана, которые клубились и курились вокруг, может привидеться всякое. Он повернулся к товарищам и, махнув в сторону почудившейся ему тени, сказал:

— Мне показалось или впереди на самом деле что-то есть?

Катя и Брахт всмотрелись в туман, и керниец, обладавший острым зрением, покачал головой.

— Я ничего не вижу.

Но уже через мгновение, когда ветер отогнал туман, Брахт воскликнул:

— Нет, подождите! Это что, лодка?

— Надо предупредить лоцмана, — сказала Катя и, спрыгнув с палубы, твердым шагом направилась на корму.

— Может, это рыбаки? — предположил Каландрилл, когда туман опять заслонил тень. — А может, мятежники? Уж не надумал ли Сафоман напасть на Вишат'йи с моря?

— Судно явно не военное, — пробормотал Брахт.

Ветер со свистом закружил туман в бешеном танце, и в образовавшейся прогалине Каландрилл четко увидел пару узких низких весельных лодок.

— А вон там еще одно! — воскликнул Брахт.

Каландрилл посмотрел, куда указывала рука меченосца, и по правому борту различил еще три подобных судна.

— И это не рыбаки, — пробормотал он.

— Неужели Сафоман? — подивился Брахт. — Прорывается в порт?

— На рассвете? Да с началом отлива? — Каландрилл покачал головой. — Мне кажется, это морская засада.

Брахт перегнулся через борт судна, держа правую руку на эфесе меча.

— Это не корсары. Кто же тогда? Уж не нас ли они поджидают?

Каландриллу сделалось не по себе, когда он представил, сколько людей в каждой лодке. Паруса их были спущены, а сами они настолько низко поднимались над поверхностью воды, что Каландрилл не был уверен в том, сколько у них весел с каждой стороны — то ли шесть, то ли восемь. На банках тоже были люди.

— Кроме нас, за пределами гавани нет больше судов, — хмуро заметил Брахт.

Каландрилл вытащил меч. Вернулась Катя.

— Ахрд знает, я не морской человек, но я сильно сомневаюсь, что эти суда принадлежат ловцам рыбы.

С кормы раздался голос Теккана. Судно вануйцев замедлило ход.

— Наоборот! — закричал Каландрилл, вдруг увидев в прогалине тумана корму. — Полный вперед! Прямо на них!

Катя смотрела на лодки широко раскрытыми глазами. Через мгновение она перевела слова Каландрилла на вануйский. Противоречивые команды сбили гребцов с ритма, лучники бросились к завернутому от сырости в овчину оружию. Будь луки их наготове, у нападавших не осталось бы ни малейшего шанса. Вануйское судно сильно возвышалось над ними и могло без труда разбить вдребезги и затопить любое из утлых суденышек, а лучникам не составило бы труда расстрелять противника еще до того, как он приблизился бы к судну.

Но туман и время были против вануйцев. Лодки, набирая скорость, атаковали раскачивающееся в нерешительности военное судно с разных сторон, как волчья стая.

— Они нападают! — прорычал Брахт. — Прокляни их Ахрд!

По бортам лодок толпились люди, одетые в защитного цвета одежду и с масками на лицах, оставлявшими открытыми лишь глаза. Он бросил быстрый взгляд на корму, и именно в этот момент Калим эк'Барре вытащил из-под овчины дубинку и опустил ее на голову Теккана. Капитан пошатнулся, но не выпустил румпель из руки, защищаясь от нового удара левой, свободной рукой. В следующую секунду он повалился на палубу, и судно вануйцев закружило на месте.

Лодки взяли его на абордаж, и фигуры в сером с кошачьей ловкостью стали взбираться по бортам. Неожиданность и перевес в силе гарантировали им успех. Резкий окрик Брахта заставил Каландрилла вспомнить, что в руках у него меч.