Следуй за мной (СИ) - Юлия Николаевна Николаева

— В какой-то фирме менеджером.

— Вот и я о том. А работает он у прямых конкурентов твоего мужа, которые последний год пытаются активно вставлять палки в колеса погибшему.

— Не хочешь же ты сказать, что Сережа специально…

— Я вообще ничего не хочу, просто рассказываю по доброте душевной. Так вот, работал твой Сережа, действительно, не примечательным менеджером, но с месяц назад пошел на повышение, причем стремительно. Поговаривают, стал чуть ли не за руку с директором здороваться и на чай приглашать. Странный приступ благоденствия, не находишь?

— Его подкупили, чтобы он избавился от Жени? — покачала я головой, — ни за что не поверю. Риск огромен, а перспективы…

— Это ты на карьеру плевала, а паренек твой амбициозен и жить хочет с размахом. Тут еще ты, которую он получить не может. Чем не повод? И от мужа избавится, и по служебной лестнице продвинется.

— Не мог он, — покачала я головой, — мог согласиться на то, чтобы на меня влиять, но чтобы убить… Кишка тонка.

— Не спорю, но иногда мы так мало знаем о тех, кто находится рядом с нами, примером тому хотя бы твой муж.

— Не будем об этом. Наши отношения с Сережей и так катились к финалу, а последние недели две вовсе были ни к черту. Убийство вряд ли бы помогло нам сойтись снова, как и вышло.

— Тем не менее он мог надеяться, и не забывай о повышении по службе. Ты рассказывала ему о компромате?

— Нет.

— А разладилось после него?

— Да.

— Видишь, парень находился в неведении и надеялся на лучшее. Ну или придумал какой-то новый план. Впрочем, это только фантазии, а мы о фактах. Кто у нас еще остался? Сыночек.

— А он что? — бросила я на Данилу быстрый взгляд.

— Мать его, действительно, умерла от рака, болела долго, так что тут не подкопаться. Сразу после ее смерти сынок отправился сюда.

— Ему захотелось, чтобы рядом был кто-то родной.

— В таком случае он мог пойти в соседний дом, где живет сестра его матери. Или еще к кому-то, родни по матери в городе немало. Однако он срывается сюда, к отцу, которого не видел с младенческого возраста. Причем едет один, хотя женат.

— Он женат? — чуть не крикнула я, до того эта мысль меня шокировала.

— Вижу, ты удивлена, — усмехнулся Красовицкий, приглядываясь ко мне. — Да, женат, три года как, детей нет.

— У него нет кольца на пальце, — пробормотала я, лишь бы что-то сказать.

— Снять его не проблема, для этого не надо палец отрубать. В общем, его скорый отъезд, пожалуй, самое странное. По образованию парень музыкант, преподаватель по классу фортепиано, работал в музыкальном магазине, подрабатывал преподавателем игры на сем же инструменте. Недели за три до смерти матери уволился, чтобы быть рядом с ней. После сразу уехал сюда. Родные в недоумении, жена отмалчивается.

— А с Жениной стороны родни нет?

— Нет, он поздний ребенок, кто отец — неизвестно. Мать умерла примерно через год после его первой женитьбы. Из ее родни тоже никого, правда, есть престарелая тетка, то ли сестра ее, то ли, правда, тетка, не понять, но она, похоже, мало что соображает.

— Как ее зовут? — спросила я.

— Тебе зачем? — удивился Красовицкий, я пожала плечами. — Сейчас уже не вспомню, все это я узнал, когда еще под Романова копал. Найду данные, сообщу. Вернемся к сыночку. Единственный повод избавиться от отца — деньги. Он видел, что тот богат, а парень беден, как церковная мышь. При молодой хваткой жене он мог вообще ничего не получить, вот и решил рискнуть.

— А если бы у Жени было завещание?

— Я только строю версии, а не утверждаю. Даю понять: повод найдется у всех, было бы желание до него докопаться.

— У всех, кроме тебя, — хмыкнула я, складывая на груди руки, Данила тоже усмехнулся.

— И у меня найдешь, если целью задашься. Как говорится, кто ищет… А ты, значит, вычисляешь убийцу?

Я рассмеялась, вышло немного истерично.

— Шутишь? С моими талантами только этим и заниматься. Боюсь, вокруг все такие ушлые, что в итоге меня засадят в тюрьму.

— А что говорит следователь?

— Ничего толкового. По крайней мере, со мной своими догадками не делился. Правда, уверен в том, что кто-то из присутствующих мой любовник.

— Что ж, если парнишка будет молчать, тебе может и повезти.

— Больше рассказать нечего?

— Тебе мало?

— На сегодня хватит, — я поднялась, он встал вместе со мной, бросив на столик деньги, вышел следом и проводил до машины.

— Если что еще появится, держи меня в курсе, — заметила я, Данила усмехнулся и поцеловал в щеку, весьма дружески, кстати.

— И ты тоже, красотка.

Домой я ехала в состоянии прострации. Все, что узнала, не укладывалось в голове, я не могла вместить в себя это. Но чем ближе была к дому, тем больше думала о Роме. Он женат. Однако спит со мной, что это — не устоял против желания или таким образом издевается, мстит? Отцу за упущенное детство, мне за мое поведение.

Я безумно хотела узнать всю правду и боялась, что она окажется мне не по вкусу. Когда поднималась по лестнице, у меня затряслись руки, я некоторое время стояла у двери, пытаясь придать себе более-менее приличный вид.

Впрочем, информации, которой можно прикрыться от нежданного удара, немало. Вздохнув, я открыла дверь и прошла в прихожую. Рома выполз, что-то жуя. Увидев мое лицо, замер и поинтересовался:

— Что случилось?

Я вздохнула. Актриса из меня никудышная.

— Я встречалась с Красовицким, — ответила, проходя в кухню. Рома ел жареную картошку, поставив сковородку на стол.

— Есть хочешь? — спросил меня и достал вилку. Я села за стол. — Ну рассказывай, что там?

Я посмотрела на него, Рома, кажется, был вполне искренен в своем беспокойстве.

Отвернувшись и уставившись в стену, я спокойно заявила:

— Раз в месяц Женя уезжал в командировки, где трахал молоденьких девочек.

Наступила тишина, я повернула голову, Рома сидел с открытым ртом, часто моргая. Осознать подобное непросто. Наконец, он выдал:

— Черт, — достал из пачки сигарету, прикурив, отошел к окну. Сильно затянувшись, выпустил дым из ноздрей и, не поворачиваясь, спросил:

— Есть доказательства?

— Я их не видела, но Данила утверждает, что информация достоверна, и у него есть фотографии.

— Черт, — снова пробормотал Рома, покосившись на меня.

Мысли его угадать было нетрудно: когда мы с Женей сошлись, мне было восемнадцать, а ему тридцать шесть. Становится понятно, почему он на меня внимание обратил. Рома облокотился на подоконник и спросил:

— Вы с ним…

— Мы с ним сошлись,