Пепел на твоих губах (СИ) - Зверева Вера

Вика уселась за столик у большого панорамного окна, Маша догнала её с парой листов красочного меню в руках. Также усевшись за стол и закинув ногу на ногу, она продолжила свою “песню”.

— Ты и не заметишь, как обычное общение привнесет свежую струю в твою рутину, это же совсем не сложно. Главное, не забивай себе голову лишним. Ты никому ничего не должна, даже, если с ним поужинаешь.

— Да понимаю я это, — Вика пробежалась глазами по фотографиям десертов, пытаясь сделать непростой выбор, — но просто не очень хочу.

Маша снова вздохнула:

— Я не собираюсь на тебя давить. Разве что совсем чуть-чуть.

Из-за высокой стойки из темного дерева к ним вышел молодой официант в белой наглаженной рубашке и принялся записывать заказ. Вика выбрала простой Тирамису и ледяной Фраппе. Маша же, решила наверстать пропущенный по вине долгой дороги в отдаленный район завтрак, потому пирожных в её списке было три, а напитками стали черный эспрессо и молочный коктейль.

— Никогда не могла понять, как тебя не разрывает на части о того, сколько ты съедаешь. Завидую я твоей ядерной топке.

— Ха! — Маша хлопнула себя по плоскому животу, — эта ядерная топка работает на постоянном стрессе и сильно подвижной работе. Я за день сижу только в своей машине, да в кровати перед сном. Ну и иногда на ком-нибудь, хотя это скорей спорт, чем отдых.

Вика улыбнулась с легкой завистью в душе, но Маша это тут же заметила.

— Тебе бы тоже не помешало, это отличный способ снять стресс.

— Не в моем случае, — она отвела взгляд и уставилась в окно, между высокими жилыми зданиями виднелся качающий ветвями на легком ветру лес.

— Я не про Диму! — Тут же исправилась Маша, — я понимаю, что ты не в том настроении, чтобы кого-то тащить в постель на первом сви… после первого ужина. Но если ты спросишь у меня совет как у врача…

— Как у кого?

— Твоего личного терапевта! Так вот как твой врач, я посоветовала бы тебе расслабляющие водные процедуры, самомассаж и…

Вика выразительно посмотрела на Машку, совершенно точно понимая о чём та говорит. Из-за стойки к ним снова шел официант с большим подносом, заставленным заказанными сладостями. Маша это тоже заметила и доиграла свою игру, но уже не для Вики, а для несчастного.

— … и прочее рукоделие. Мастурбация, лучший друг одинокой женщины!

Официант звякнул чашкой кофе, которую ставил на стол в этот момент, натянуто улыбнулся и ещё быстрей расставил тарелочки с пирожными. Затем так же улыбаясь и желая приятного аппетита ретировался, заливаясь краской.

— Это было жестоко, — Вика покачала головой, не скрывая улыбки.

— Жизнь в принципе жестокая штука, зачем её лишний раз сахаром поливать. Будем реалистами, — Маша подняла чашечку с кофе в импровизированном тосте и отхлебнула. Судя по реакции, обожгла язык, поэтому тут же переключилась на холодный молочный коктейль. Сделала несколько больших остужающих глотков. — Если мы сами себе не поможем, то кто?

Вика отпила свой холодный напиток и задумчиво уставилась на покрывающийся конденсатом стакан. Кто? Кто-нибудь самый неожиданный и незваный.

Вот Андрей к ней заходил три дня назад, вернул прочитанную книгу и взял новую. Едва перекинулся с ней парой фраз, снова усталый и отстраненный, будто мимо проходил и случайно о ней вспомнил. И вроде бы именно этого она и хотела, чтобы её никто не трогал и не пытался навязчиво общаться, не спрашивал её как дела, не заставлял рассказывать бытовые истории и повседневные радости. Просто по-соседски. Без претензий, без ожиданий.

А Вике хотелось, чтобы спросил, чтобы хотел хоть что-то узнать, чтобы хотел её увидеть, хотел ей помочь. Может быть, спас её снова. Без спросу, без разрешения и самым наглым образом. Достал бы её со дна, к которому она все быстрей приближается.

Скорей всего, Маша права, размышляла Вика, она совершенно не знает, что ей дальше делать со своей свободой и начинает впадать в неуправляемую апатию или даже депрессию.

— А что там твой сосед? — вдруг спросила Маша, держа на вилке кусочек торта с воздушным кремом.

— А что сосед? — переспросила удивленно Вика. Не могла же подруга обладать телепатическими способностями, чтобы именно сейчас спросить про того, кем были заняты её мысли.

— Все сверлит?

— Да нет, перестал, — пространно ответила Вика.

Лучше бы сверлил дальше и я не сходила бы с ума в тишине, подумала про себя она. Тогда бы стучалась к нему в дверь, чтобы предложить новую книгу в обмен на тишину… или на всего лишь миг рядом с ним. На прикосновение прохладных пальцев к её ладони, на взгляд светло-серых глаз. Тех, что преследуют в ночных кошмарах, тех что закрываются перед поцелуем. После поцелуя… который он не помнит.

— Вик? Ты со мной?

— Да, — Вика с усилием заставила себя отломить и съесть еще кусочек торта. Тот был очень вкусным, свежим и нежным, но почему-то пропал аппетит.

— Он ведь тебя не обижает?

— Да нет, что ты. Я его едва вижу. Он, похоже, все время на работе.

— Хм, может оно и к лучшему.

— Ты о чём?

— Помнишь в прошлый раз ты мне рассказала о его приступе и что потом ты забыла, что происходило вечером. Будто память отшибло?

— Ну да, помню, — Вика слегка нахмурилась. Если честно, она уже забыла об этом, ведь этот вечер был пустым и ничего не значащим, нечего тут даже обсуждать.

— Есть у меня кое-какие мысли. Твой сосед, похоже, стал для твоей психики своеобразным триггером, который стирает нежелательные для тебя воспоминания.

— Что значит нежелательные?

— Это значит травмирующие.

Вика фыркнула и махнула рукой. Это всё бред. Она вернулась к своему десерту и доела, затем сделала несколько глотков кофе, пока весь лед внутри не растаял и окончательно его не разбавил.

— Зря ты отмахиваешься, — Маша будто бы немного обиделась. На мгновение замолчала, в чем-то сомневаясь, но потом все же решилась продолжить. — Ты помнишь, как мы снова стали общаться после встречи выпускников?

— Да, ты вроде бы мне позвонила и позвала куда-то. Кажется.

— А точней?

— Не знаю, в кафе что ли, или в ресторан, или… — Вика напряглась силясь вспомнить детали, — не помню, точно. Куда-то позвала.

— Нет, Вик. Я тебе не звонила. Я тебе просто оставила свой номер и сказала, что бы ты звонила и не забывала. Хотя я и не рассчитывала, что ты это сделаешь. Особенно спустя почти месяц.

— Да? — Вика немало удивилась. — Так это я тебе позвонила?

— Да ты.

— Хм, этого я тоже почему-то не помню. А это так важно?

— В твоем случае да. Ты помнишь откуда ты звонила?

— Откуда? Из дома или, может быть, с работы.

— Нет. Попробуй вспомнить, даже если не хочется.

— Ты странная, Маш, — Вика начинала нервничать, потому что в выражении лица подруги пропала вся её игривость и веселье.

— Попробуй, хоть что-то должно было остаться. Ты позвонила и позвала меня куда? Что ты хотела, чтобы я сделала?

Начинала болеть голова от одной только попытки вытащить из-под толстого слоя пыли эти воспоминания. Они же были незначительными, неважными. Кто помнит обычный рядовой день и звонок подруге да ещё в подробностях, куда и зачем позвали?

— Да не знаю, я. Хватит меня мучить.

Маша, которая подалась до этого вперед, мягко откинулась на спинку стула, медленно сделала глоток кофе, будто опять внутренне споря с собой. Это Вика просто терпеть не могла в её поведении, эти многозначительные паузы.

— Ох, жалеть мне об этом ещё долго. Ты позвонила мне из больницы, Вик. И попросила тебя оттуда забрать.

— Я? Из больницы? Ты шутишь?

— Нет, не шучу. Думаю, спустя столько времени уже можно что-то и рассказать. На гипноз у меня всё равно силенок не хватит.

— Зачем еще гипноз?

— Затем, что тебе нужен настоящий специалист, а не такой как я, Вик. Чтобы покопаться в твоем прошлом и оно тебя отпустило навсегда, а не до следующего приступа посттравматической амнезии.

— У меня нет никаких приступов, ты что-то путаешь.