Попаданец в Дракона (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

— Как ты правильно сказала, мы, драконы. А значит, жадность в нашей крови. Но вы все когда-либо задумывались, что такое жадность и для чего драконам то же золото?

— Чтобы его хранить? — осторожно предположила Латунная.

— И это в том числе, но не совсем, — Лев махнул лапой. — Золото имеет в нашей культуре такое значение, так как в большинстве известных драконам миров оно является большой ценностью. Именно ценность определяет важность того, что мы с вами будем хранить. А теперь задайте себе вот какой вопрос, чем обуславливается ценность?

— Тем, что можно на неё купить? — предположила уже Синяя, кажется, искренне заинтересованная этим разговором. — Или насколько она полезна?

— Всё это верно, но я о другом. Ценность вещи определяется тем, сколько другой разумный готов за неё отдать. Те же смертные всегда возжелали наших сокровищ и это дает им ценность. Но разве для смертных мы их храним?

— Ценность золота определяется желанием других драконов! — наконец догадалась Латунная.

— Именно! Все мы состязаемся друг с другом в размере своего сокровища и эта древняя игра священна для всех драконов, независимо от миров, где они живут. Но что будет если драконы начнут повсеместно атаковать друг друга, пытаясь забрать сокровища остальных?

Думов обвёл притихших дракончиков тяжелым взглядом.

— А я скажу вам, что будет. Будет полная анархия, где драконы не смогут хвастаться своими сокровищами, боясь, что их у них отберут свои же родственники. Вы хотите себе такого будущего? — вирмлинги напуганные ужасной перспективной поспешно замотали головами. — И ведь это я ничего не сказал о важности семейных связей!

— Семейных… связей? — осторожно спросила Синяя, окончательно потерявшись в безумной логике Красного.

— Вот по-твоему, насколько мне будет важно мнение о моем сокровище от какого-нибудь незнакомого дракона? Безусловно, мне будет важно его мнение, но намного больше интереса у меня будет к твоему мнению. Или мнению Белого с Латунной, понимаешь? В чём смысл хвастаться перед другими, если ты не можешь похвастаться перед своей семьей?

Оглушенные железобетонной логикой старшего брата дракончики потерянно сидели, уже совершенно не уверенные ни в своих идеалах, ни в своём месте в этом внезапно ставшем столь незнакомом мире.

Видя своих растерянных родственников, Лев решил проявить немного непривычного для дракона чувства — великодушия.

— Смотрите на это проще, — Думов показал на череп, возвращая разум в глаза вирмлингов. — Изначальный череп, который представлял для всех нас ценность, был расколот и потерян. То, что Белый его вновь собрал, создало совершенно новый череп, который не имеет к нам никакого отношения. И чтобы иметь возможность похвастаться в будущем, мы не будем забирать ЕГО сокровище.

— Х-хорошо, — с трудом, но всё же согласилась с доводами Льва Синяя. — Это твоё сокровище, Белый.

— Ага. — подтвердила Латунная. Ей в отличие от сестры надо было не так много убеждения от брата, чтобы побороть искушение.

Всю эту ночь ни один из дракончиков не спал. Один работал, а остальные сидели в засаде, поэтому они были очень усталыми и собирались хорошенько отоспаться.

— Спасибо. — коротко сказал Белый, проходя мимо Льва.

— Не упоминай об этом, — отмахнулся Думов. — Когда я заработаю своё собственное сокровище, то с огромным удовольствием унижу тебя тем, что ты собрал так мало!

— Мечтай. — Белый не изменил своей лаконичности, но Лев готов был поклясться, что услышал в голосе его брата улыбку!

Лишь когда все ушли и красный вирмлинг бросил последний взгляд на восходящее Солнце, Думов тихо добавил.

— И всё равно без магии льда Белого он бы растаял…

Всем и каждому было понятно, что на «тесте» с мантикорой их мать не собирается останавливаться. Красная драконица была полна решимости сделать их максимально готовыми к свободной жизни, и если они в течении тренировок помрут, значит такова уж их судьба.

Подстегиваемые осознанием этой просто концепции дракончики добавили в свои обычные дела ещё учебные драки друг с другом и развитие собственных элементальных выдохов.

Скорость, с которой Лев выдыхал пламя, ему совершенно не понравилась. Он был слишком медленным и неточным. В полноценном бою его могли бы десять раз убить, прежде чем он сконцентрирует в горле достаточно магии.

Продолжающиеся в течении нескольких лет тренировки драконьего выдоха постепенно улучшали чувствительность Думова к собственной магии. Он ощущал её как текущую по венам магму, которая по какой-то странной причине совершенно не причиняла ему никакого вреда.

Правда несмотря на все попытки, магия никак не реагировала на желание Льва ей управлять. Впрочем, он не терял надежды, продолжая испытания.

И основными целями для развития Думов поставил две вещи: скорость формирования выдоха и его точность. И если с первым всё было понятно, то вот со вторым было куда интереснее.

При обычном выдохе пламя расходилось довольно широким, неконтролируемым конусом, захватывая большую площадь, но нанося минимум повреждений. Но если Лев сосредоточивался, то он мог сузить конус и заметно усилить поражающую способность.

Местом тренировок Думов выбрал заброшенную часть пещеры, где не было ни сокровищ, ни других вирмлингов. Каждый из них так и поступил, выискивая своё собственное место для развития.

Найдя какой-то извращенно веселый смысл, при каждой тренировке Лев выпускал пламя в одну единственную точку на стене и полу. Вероятно, Думову хотелось увидеть, как в какой-то момент упорный камень поддастся мощи его пламени, показав всю силу драконьего огня.

Но камень упорно выдерживал любой удар, что Лев на него обрушивал, и их бессловесное противостояние продолжалось.

Зачастую, словно какой-то напалм, огонь ещё некоторое время продолжал гореть на пораженной поверхности даже после окончания выдоха, пока полностью не затихал.

Вот только в этот раз всё было иначе. Лев собрался было выдохнуть ещё один, последний залп, так как магия заканчивалась, когда он пораженно понял, что огонь на полу и не думает исчезать.

Медленно и осторожно Думов приблизился к аномальному костерку и принялся сосредоточенно в него вглядываться, пытаясь понять причину.

Вначале, как бы он не смотрел, его взгляд не мог ни за что зацепиться, но спустя десяток секунд словно что-то щелкнуло и острый взгляд дракончика подметил какую-то неправильность в пламени.

Льву показалось или он увидел в огне какое-то смутное движение?

От автора: 10.000 библиотек! Это хороший рубеж.)

Глава 14

Нет, он не мог ошибиться, Лев совершенно точно заметил, что в огне что-то движется. Языки пламени менялись слишком уж упорядоченно и связанно.

Думов наклонил морду, ничуть не беспокоясь о том, что его подпалит свой собственный огонь — все они уже давно выяснили, что близость цветных драконов к стихийным планам наделила их прекрасной защитой к тем стихийным проявлениям, к которым они были ближе всего.

Проще говоря, сжечь красных драконов в высшей степени не простая задача. О чём говорить, если со слов матери, её прошлое логово находилось в сети вулканических пещер, где она любила понежиться в магме? Как она объяснила, магмовые ванны — это отличный способ избавиться от старых и поломанных чешуек.

Лев с восторгом отметил, что, заметив интерес дракончика, пламя изволило предпринять попытку прикинуться обычным костерком — огонь выровнялся и продолжил гореть, как горел. И вирмлинг может быть даже поверил в актерское мастерство костерка, если бы у огня было хоть какое-то топливо для горения!

И если оно хотело поиграть, то Думов ничего не имел против.

Положив перед собой передние лапы, Лев по собачьи лёг на них головой и, не мигая, уставился прямо на костёр.

Надо ли говорить, что пламя не долго выдержало подобной борьбы взглядов?