Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика - Зарема Ибрагимова

Многие участники восстания 1877 года были приговорены к повешению, но затем они были помилованы и приговорены к каторжным работам: Г. Магоматов – на 20 лет; Г. Амаев – на 20 лет (рудники); Х. Яхсаев – 20 лет (рудники); Х. Амаев – на 20 лет (рудники); Ш-М. Ших-Алиев – без срока. Каторжные тюрьмы были самыми тяжелыми по условиям содержания в царской России. Жестокости каторги способствовали и географическое положение тюрем, и отношение тюремного персонала. В несоизмеримой степени, большой смертности среди узников способствовали тюремные инструкции. В Шлиссельбурге было запрещено перестукиваться с соседями, коллективно прогуливаться, общаться друг с другом и нарушать тишину. Нарушение инструкций и покушение на жизнь тюремного персонала карались вплоть до смертной казни. Шлиссельбург во все времена в российской истории считался самой суровой тюрьмой. В Шлиссельбург направлялся наиболее жестокий и суровый тюремный персонал. Отбор происходил по многим критериям, но особенно ценилось усердие, исполнительность и грубое отношение к заключенным. Шлиссельбургская тюрьма использовалась для привидения в исполнение смертных приговоров (до 1905 года).

Шлиссельбургская тюрьма находилась у самого истока Ладожского озера, на острове. Главное тюремное управление часто помещало в эту тюрьму горцев. Симонович писал: «Кавказцы, привезенные из теплых стран, страдая от холода, кутались в тюремные одеяла, обматывали головы полотенцем. Камеры, в которых они находились, стали похожи на сумасшедшие дома. Даже трудно сказать, сколько кавказцев умерло в ШК. Они так быстро таяли, что многих мы не успевали даже увидеть, как следует разглядеть и узнать». Некоторые арестанты пытались сопротивляться тюремным порядкам. В качестве наказания заключенные носили ножные и ручные кандалы. Они весили до 10 кг. Кандалы не снимались даже с тяжелобольных арестантов. Карцеры делились на «холодные» и «горячие». Горячие карцеры находились около кочегарок. При температуре + 45 градусов узник должен был находиться до 30 суток. Узники называли этот карцер «Ривьерой». Холодный карцер также выдерживали лишь некоторые узники тюрьмы416.

В «Положении о военно-исправительных ротах» (1867) к дням отдыха заключенного-военнослужащего прибавлялись дни рождения и тезоименитства членов царствующей фамилии, а также дни «о коих ежегодно объявляется циркулярами Главного Штаба», т. е. два главных трехдневных мусульманских праздника. В дни, которые осужденные военнослужащие освобождались от работ, они должны были совершать молитвы в своих камерах. Тогда же увидело свет «Положение о крепостных военно-арестантских отделениях», повторявшее вышеизложенный документ, но с одним немаловажным дополнением: начальство должно было наблюдать, чтобы арестанты-иноверцы не пользовались большим числом праздничных дней по сравнению с православными. В ноябре 1874 г. был утвержден штат Тифлисского тюремного замка, где кроме православного и армяно-григорианского священников состоял и штатный мулла. При этом жалованье духовного лица (96 руб. в год) являлось наименьшим среди содержания тюремных священнослужителей иных конфессий. В 1864 г. Свеаборгским комендантом мулла А.-С. Бакиров был представлен к серебряной медали «За усердие за совершение духовных треб в тюрьме»417.

На Кавказе правительством были приняты меры к ограничению случаев подсудности казаков военному суду. В 1870 году были утверждены правила «О подсудности по преступлениям лиц войскового сословия всех вообще казачьих войск», в соответствии с которыми дела о преступлениях лиц войскового сословия всех казачьих войск переходили в распоряжение гражданского ведомства. Военному суду казаки подлежали лишь в определенных случаях418.

В горских народных судах судопроизводство осуществлялось «…по адату, шариату и по особым правилам, постепенно составленным на основании опыта»419. Важнейшим направлением реформы являлось ослабление шариата и модернизация адатного права и процесса с целью подготовить постепенный переход горцев к единому российскому судопроизводству и уголовному законодательству. Вместе с тем российская администрация попыталась запретить ряд архаичных адатов, прямо противоречащих российскому законодательству. Вне закона было объявлено кровомщение. Теперь оно было приравнено к обычному убийству. Шамиль также всеми мерами пытался прекратить обычай кровоотмщения, удары которого весьма часто падали на невинных. Согласно шариату, родственники убитого не имеют права сами лишать жизни убийцу, а, схватив его, должны были представить наибу, который, по рассмотрению дела, на основании решения Шамиля, должен был или помирить противников, или казнить убийцу. Обычно мировые сделки заканчивались каким-либо вознаграждением, после чего родственники убитого уже не имели права на кровоотмщение420. Шариат, хотя и признает законность кровной мести, запрещает мстить кому-либо кроме самого убийцы и отдает предпочтение мирному разрешению конфликта. Вайнахские законы по большей части предполагали коллективную ответственность за проступок всей семьи, племени или тухкума. Еще одно различие между шариатом и адатом состояло в организации судопроизводства421. В России в тот период можно было наблюдать некоторую «русскую завороженность» чеченским законом вендетты, тот спектр реакций – от презрения до амбивалентного восхищения, который обычное право горских народов вызывал у русского интеллектуала.

В истоках ислама, в обычаях принимающих его народов лежит совершенно своеобразное и порой поражающее своей ясностью и целесообразностью понимание цели уголовного наказания. Анализ этой цели позволяет по-другому взглянуть на роль кровной мести в социальных механизмах. Субъекты кровных счетов, иными словами, субъекты нравственно-правовых отношений в институте кровной мести – общины; личности же – в соответствии с их положением в роду, ситуативно – в зависимости от отношений родства с пострадавшим и нарушителем мира. Только окончательное примирение родов (семейств) могло возвратить убийце спокойствие и безопасность. Видный судебный деятель современного Дагестана Х.У Рустамов пишет об обычном праве того времени: «…Наказание, будучи реакцией на преступление со стороны общества, имеет здесь целью не воздаяние преступнику за его деяния, не исправление или устрашение преступника, не подавление порочных инстинктов населения, ни даже освобождение общества от опасных элементов, а только восстановление внутри общества мира, нарушенного преступлением»422. Средства достижения цели назначения наказания, таким образом, заключается в попытке избежать отрицательных последствий для мира в обществе от реального применения кровной мести.

С введением на Кавказе военно-народного управления борьба с кровной местью вступила в новую фазу. По официальной статистике, около 80 % тяжких уголовных преступлений совершалось на почве кровной мести. Кровоотмщение, разрешенное по дореформенному адату по отношению к кровникам и застигнутым на месте преступления ворам и развратникам, было объявлено вне закона. Теперь оно было приравнено к убийству, совершенному при отягчающих обстоятельствах. Если до 1885 г. убийства могли рассматривать в народных судах Терской области по местному обычному праву, то с этого года они подлежали военным судам по российским законам. Чтобы искоренить кровоотмщение, виновных в убийствах и ранениях, умышленных или совершенных с корыстной целью, в 1860–1910 гг. судили в военных судах и высылали с Кавказа в арестантские роты и в отдаленные губернии России на срок от 3 до 10 лет. Кровника, зашедшего в селение, где жили родственники убитого им, штрафовали на 200 рублей. Убийцу, не успевшего скрыться, сразу же арестовывали.

Особенно сурово карались виновные в убийствах по кровоотмщению должностных лиц военно-народной администрации региона423. Если же какой-либо административный чин сам совершал «кровное» преступление, на это часто просто закрывали глаза или наказание было предельно мягким. В 1845 г. Мусса Кундухов в людном месте Владикавказа застрелил чеченского старшину Бехо, убившего за 15 лет до этого его трех сородичей. Наказанием для офицера М. Кундухова стал непродолжительный арест. Генерал Нестеров доложил князю М.С. Воронцову, что «это дело для спокойствия края необходимо предоставить народному обычаю»424.

Суд по адату основывается на некоторых общепринятых правилах, установленных обычаем и освященных временем. Чеченцы, избегая всякого ограничения своей воли, как нестерпимой узды, невольно покорялись превосходству ума и опыта и часто исполняли добровольно приговор стариков-судей. Сам обряд суда по адату весьма прост. Противники, желая закончить дело по адату, выбирают в посредники или судьи для себя одного или двух старшин. Старики выслушивают отдельно каждого из разбирающихся и, выслушав, произносят приговор. Старикам за суд ничего не платили. Для обвинения необходимо, чтобы истец представлял со своей стороны одного или двух свидетелей, которые должны были быть совершеннолетними, мужского пола. В случае, если истец не нашел свидетелей, то виновный оправдывается присягой на Коране. Очные ставки не требуются адатом, т. к. свидетели или доносчики, опасаясь мщения, обвиняют преступника тайно. При решении адатом необходимо условие, чтобы судьи единогласно объявили приговор; в случае же разногласий между стариками, тяжущиеся стороны выбирают себе других судей425.