Женщина моря - Вера Лейман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она никогда не видела, чтобы мама так злилась. От нее исходили пугающие волны ярости, и на месте Минхи Сона отступила бы, но бывшая подруга ничуть не испугалась. Она грубо толкнула Юми в плечо и прошипела:
– Я не отдам тебе то, что ты украла. Теперь я не одна. Посмотрим, кто кого.
Обогнув потрясенную маму, Минхи широким шагом двинулась к берегу.
– Что значит не одна? Минхи! Минхи! Отвечай! – крикнула Юми и, не дождавшись ответа, бросилась за ней. Сона побежала следом, боясь упустить малейшую деталь. Она чувствовала, что эта сцена ничем хорошим не закончится.
Юми схватила Минхи за волосы и с силой дернула назад. Девушка вскрикнула и покачнулась, но устояла на ногах. Вывернувшись из цепких рук, обернулась. Миловидное лицо исказилось в зверином оскале, и, не дав сопернице опомниться, бывшая подруга стиснула руками мамину шею. Сона в ужасе закричала, но, конечно же, ее крик никто не услышал. Мама пыталась дотянуться до горла Минхи, царапая ее лицо, и сдавленно хрипела. Сона в ужасе металась возле борющихся подруг и не знала, что делать. Она – всего лишь фантом в чужом воспоминании и может только наблюдать за омерзительной схваткой. Страх за мать заморозил внутренности, и все, что она сейчас чувствовала, – огромное, бухающее сердце, готовое проломить ребра.
– Мама! Мама! Прекратите! Перестаньте! – Она безуспешно пыталась разнять бывших подруг, но по-прежнему ловила руками пустоту. – Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите!
Может быть, кто-то с берега увидит драку? Но стояла глубокая ночь, и ни в одном домике на холме не горел свет.
– Я всем… расскажу… что у меня и Сэмина… – злобно пыхтела Минхи, впившись руками в горло мамы. Своими глазами видеть, как причиняют боль родному человеку и не иметь возможности хоть что-то сделать – самое страшное, что может быть в жизни. Сона стояла рядом, глядя в искаженное болью мамино лицо, и плакала, не зная, что делать.
– Не смей… он… мой… всегда будет только моим… – просипела Юми и, вывернувшись из рук бывшей подруги, с силой оттолкнула ее от себя. Минхи не удержалась на ногах и, прокатившись несколько метров по каменистой почве, с громким всплеском плюхнулась в воду.
Наступила оглушающая тишина. Вытаращенными от ужаса глазами Сона смотрела, как мама ощупывает горло. Надсадный кашель разнесся по побережью. «Слава богу, она жива!» – от облегчения у Сона подкосились ноги, и она села на холодные камни, дрожа от пережитого потрясения.
– Минхи? – сипло позвала Юми и, хромая, подошла к тому месту, откуда слышался плеск. – Минхи!
Полный ужаса вскрик протяжным эхом разнесся по безлюдному побережью. Не понимая, что произошло, Сона поднялась на дрожащие ноги и встала позади мамы. Подол легкого летнего платья в мелкий цветок зацепился за острый камень. Минхи лежала лицом вниз, как безжизненная кукла, время от времени поднимаясь на волнах. И не двигалась.
Сона медленно перевела взгляд на маму. Она зажала обеими руками рот, пытаясь сдержать рвущийся крик, и качала головой. Затем сделала шаг назад, потом еще один и, спотыкаясь, побежала к берегу, ни разу не оглянувшись.
– Сона! Сона! Очнись! – с натужным кашлем Сона открыла глаза, увидев над собой насмерть перепуганного Хвана. Мокрые пряди волос облепили его лицо, а в глазах плескался неподдельный ужас. Увидев, что девушка пришла в себя, он отшатнулся и, тяжело дыша, повалился на дно катера. Мотор ревел, и судно неслось к берегу.
– Слава богу… ты жива… – бормотал Хван, закрыв глаза ладонью.
Сона безучастно смотрела на потрясенного друга, не испытывая никаких эмоций. Внутри была пустота.
– Если ты еще раз заикнешься о том, что…
– Она ее убила.
– Что? – Хван нахмурился, запнувшись на полуслове.
– Моя мама убила Минхи.
Рассказывая другу о том, что только что увидела, Сона постепенно возвращала себе способность чувствовать. И страшное, непомерно огромное разочарование заполняло пустоту.
– Подожди, это было всего лишь видение, мы не можем быть уверены, что все произошло именно так, – выслушав ее, сказал Хван. – Ты испытала огромный стресс, поэтому твой мозг мог выдумать что угодно.
– Нет, я уверена, что это правда, – покачала головой Сона, у которой перед глазами все еще стояло мамино лицо, когда она убегала, оставив подругу умирать. – Наверное, это и есть тот грех, о котором говорила шаманка. Теперь все сходится.
– Ничего не сходится, – рассердился Хван. – Нам нужно выяснить причину смерти Минхи. Если она действительно погибла, то наверняка полиция проводила расследование. И в любом случае подозрение пало бы на твою маму. Чеджу – маленький город, сама знаешь, как быстро тут разносятся слухи. А поскольку твоя мама никогда не привлекалась к уголовной ответственности, значит, полиция решила, что она ни в чем не виновата.
– Она бросила ее умирать, ты понимаешь? – со слезами в голосе сказала Сона. Ей очень хотелось верить словам Хвана, но шестое чувство подсказывало, что ее видение не бред сумасшедшего, а правда. – Как она могла так поступить? Даже если ненавидела ее, то… Я не понимаю этого, не могу понять!
Все тело ломило от напряжения, но это было ничто по сравнению с тем, что творилось в ее душе. Сона не могла принять поступок мамы. Это был какой-то немыслимый бред. Мама была ее опорой, силой, примером, самым близким и дорогим человеком. Как она могла бросить подругу умирать? Даже если ненавидела ее, должна была хотя бы подойти! Может, Минхи еще можно было спасти!
Сона запустила пальцы во влажные волосы и сжала голову руками. Как мама жила с этим столько лет? Как смотрела в глаза родственникам погибшей девушки? Тем более своей когда-то лучшей подруги? И все из-за чего! Из-за мужчины! Неужели это возможно? Насколько сильно она любила папу, что готова была драться за свое счастье насмерть? Что она чувствовала, прожив всю жизнь с человеком, который стал причиной смерти ее подруги? Эти вопросы толкались в голове, напрыгивая друг на друга, и разрывали черепную коробку.
– Мы не знаем, что произошло после. Мне кажется, в детстве я что-то слышал об утонувшей молодой хэнё, – Хван вырвал ее из тяжелых мыслей. Друг выглядел бледным и очень серьезным. Достав из рюкзака сотовый, он погрузился в интернет.
– Хэнё? – одними губами переспросила Сона. – Минхи была хэнё?
– Не уверен, мне тогда было лет семь, но припоминаю, что это происшествие вызвало тогда большой резонанс, – Хван хмуро копался в телефоне, время
