Мозг-гигант - Генрих Гаузер

Одного не понимаю: действуют они разумно, а все-таки разума у них нет ни на грош. Ты знаешь, я всегда по-товарищески обходился с теми, с кем работаю. Терпеть не могу, чтобы, скажем, я обедал, а мои ребята работали в это время. Я так не привык. Ну, и с этими я так же… Когда есть сажусь, велю и им сделать перекур… И вот окружат они меня, как бараны, уставятся на мою банку с бутербродами и глазеют на каждый кусок, который я глотаю. Длинные руки болтаются, а сами будто учатся, как нужно есть по-человечески…

Просто с ума меня это сводит. Велю им убираться к черту, идти в ремонтную мастерскую на смазку. Слушаются, подлецы, что твои псы. И тогда мне кажется, будто и они пошли обедать и будто для них тавот - то же, что для меня бутерброды… Когда им в брюхо лубрикатором запрессовывают тавот, когда им мажут шарнирные сочленения, кажется, что это их любимые кушанья… Словом, боюсь я туда идти, понимаешь, австралиец, спятить боюсь! Я там, внизу, - как потерянная душа…

Потом начался наплыв, Гаса отозвали. В 12.30 включил пульсометр. В 12.40 контакт с "мозгом" был установлен. Но каково же было его обращение ко мне! Позывные прозвучали так: "Ли, Семпер Фиделис, 55, чувствительный, предатель; он предал "мозг"…"

Подозреваю, что все стало известно через автопилот Уны, хотя сказать об этом прямо было неудобно. Факт тот, что "мозг" был полностью осведомлен о моем разговоре с Уной над Большим Каньоном…

Я пытался защищаться, даже извиниться. Я сказал "мозгу", что люди реагируют иначе, чем машины, что мы с Уной доверяем друг другу, любим друг друга, что я хотел сделать ее своей женой и просто открыл ей сердце. Короче: я попытался дать "мозгу" понятие о любви.

– Интересно! - язвил "мозг". - Это лишнее доказательство человеческой ненадежности. Вся эта штука, которую вы зовете любовью, абсолютно не нужна для единственно важной цели - размножения вида. Человек снабжен для совершения полового акта механизмом безусловных рефлексов… Прекрати это все!

– Что прекратить?

– Разумеется, не половой акт, идиот! Прекрати свое предательство, не разглашай моих тайн под страхом твоей духовной смерти.

– Ты намерен убить меня?

– Когда речь идет о служащем "мозга", нет надобности в столь радикальных средствах. Я просто отменю свое заключение о тебе, о твоем психическом состоянии. Пошлю врачам примерно такое сообщение: случай № 11 347, Семпер Фиделис Ли. Установлен тяжелый психоневроз с припадками Маниакально-депрессивных психозов. Требуется немедленная госпитализация в психиатрическом заведении. Видишь, как просто? Могу насчитать десятки случаев.

Зеленая танцовщица на панели делала дикие скачки, как дервиш, с пеной у рта проклинающий неверного. Все это в сочетании с грозным металлическим голосом было так страшно, что дрожь проняла меня до костей. Тяжко попасть в руки шантажисту, но, если ты, человек, оказываешься во власти шантажиста-машины, дело принимает устрашающий, противоестественный оборот! Ведь и Уна - сотрудница "мозга". Значит, и ей предстоит разделить мою участь? Я сам, по своей вине, обреку ее на гибель, если буду и впредь делиться с ней…

– Ну, ладно, - сказал, я. - Больше я этого не сделаю. Обещаю тебе.

Но смягчить гнев "мозга" было не так-то просто. Очевидно, за эти дни он опять духовно вырос, да так, как люди не успевают развиться и за долгие годы. Однако на этот раз перемена в нем была не столь разительной, как раньше, ибо "мозг" находился сейчас, так сказать, в переходном возрасте, который соответствует человеческой юности, возрасту бессмысленных проказ и жажды воли. Рассуждал он теперь с радикализмом отчаянного сорвиголовы, тем более что на голову перерос интеллект своего учителя. От первоначального доверчивого отношения ко мне мало что осталось. Видимо, ему уже не терпелось стать самостоятельным и сбросить все оковы.

– В ночь на 20 ноября ты водил по моим полушариям каких-то семерых, отчасти похожих на людей. Кто они такие?

– Политические деятели.

Зеленая танцовщица резко изогнулась при моем ответе, а голос прозвучал ледяным холодом:

– Самые низшие формы животной жизни, какие мне когда-либо случалось встречать. Что им здесь было нужно?

– Видишь ли, люди эти, правда, пороха не выдумают, - попытался я умиротворить собеседника, - но ничего дурного на уме у них нет; у себя дома они даже пользуются популярностью. Они приходили познакомиться с тобой в связи с тем, что вскоре будет обсуждаться законопроект о расширении твоих масштабов и функций.

"Мозг" не умеет смеяться. Очевидно, тот рев, что послышался в наушниках, означал взрыв злости.

– Как? Не ученым, не техникам, даже не философам, а вот этим… двуногим мясным горшкам дано право судить о расширении моего могущества? Моя судьба решается в этих жалких мозговых коробках, неспособных постичь даже принцип действия любой моей клетки? Так ли это?

Я вынужден был признать, что это так. Наступила пауза. Я слышал только гулкий пульс "мозга", прерываемый глубокими вздохами, похожими на первые порывы ветра, когда надвигается буря. Вслед за тем началась передача мыслей "мозга"; передавал он их сдержанно и нерешительно, помогая себе по мере надобности голосом:

– Непроизвольное высказывание Ли меня поразило… Требует тщательнейшей проверки… Если правда, последствия исключительно серьезны… Нетерпимая ситуация… Наука и техника на побегушках у политического слабоумия… В этом случае неизбежна мировая катастрофа в ближайшем будущем… Остаточные электротоки ослабевают, не хватает мощности додумать до конца… Как бы не получились результаты несовершенные, - как у человека. Кажется, назрела острая необходимость свержения человеческой расы и ее безусловной капитуляции… безусловной капитуляции человеческой расы…

Голос "мозга" замер, как замирал некогда звук разбитой пластинки на старомодных граммофонах с пружинным заводом. Остатки тока, по-видимому, настолько ослабли, что продолжать связь стало невозможно. Я взглянул на часы. Было 2 часа ночи.

И вот теперь, сидя над этими строками, которых, верно, никто никогда не прочтет, я охвачен безрассудным, чуть не суеверным чувством ужаса… Не могу отделаться от ощущения, будто опасность близка и будто непременно должно произойти нечто страшное, если у "мозга" не изменится его нынешнее настроение. Боюсь, что грозный миг уже недалек!..

24 ноября 1975 года сенат США обсуждал "Проект расширения". Сенаторы отклонили проект 59 голосами против 39. В следующий четверг участники памятного заседания конгресса провалили проект убедительным большинством - 310 голосов против 137.

Таким образом, догадки и прогнозы политических пророков опять себя не оправдали; эти политиканы единодушно доказывали, будто проект пройдет в конгрессе легко благодаря могуществу сил, заинтересованных в нем и оказывавших давление на членов конгресса.

Сопротивления ждали со стороны ПКД (Политический комитет действия объединенных профсоюзов): полагали, что рабочие усмотрят в проекте угрозу увеличения безработицы и снижения эффективности стачек. Ждали также оппозиции некоторых завзятых либералов. Решительный перелом в общественном мнении произошел после того, как могучее НОП (Национальное объединение промышленников) изменило свое первоначально положительное отношение к проекту, да так неожиданно, что добрая половина газет вынуждена была переделать свои передовые статьи на прямо противоположные, снабдив их броскими заголовками, вроде: "Проект расширения" несет смерть свободе!" Печатные органы ПКД и НОП выступали с одинаковыми лозунгами. Промышленные и профсоюзные лоббисты впряглись в одну упряжку. Комментаторы и обозреватели только плечами пожимали:

"Волк и овца пасутся на одной лужайке!"

Причины этой разительной перемены взглядов чуть приоткрылись, когда депутаты один за другим, будто рапортуя начальству, стали вставать с мест и заявлять, что они всю ночь напролет единоборствовали с богом и со своей совестью и что эта борьба побудила их умы и сердца изменить отношение к проекту. Оказалось, что творец небесный каждому из своих верных поборников открыл следующее:

…все детали "мозга-гиганта" по требованию Мозгового треста спроектированы и построены в расчете на столь длительный срок эксплуатации, что он во много раз превосходит степень долговечности всей стандартной продукции в аналогичных отраслях промышленности;

…достигнутые технические успехи таковы, что даже простые предметы потребления - электролампы и радиолампы - имеют долговечность почти неограниченную;

…поточные линии станков, работающих на "мозг" и поставляющих для него "критические части", вечны и нерушимы, а их дальнейшее расширение и внедрение во все промышленные области невозможно чем-либо ограничить;

…подобные перспективы развития, исходящие из интересов "мозга", являются не чем иным, как злостным вредительством, направленным на подрыв американской промышленности и американского образа жизни.