Наследник огня и пепла. Том V - Владислав Добрый

Третье — отдать долг Фредерика. Это было самым срочным. И самым важным. Ведь, насколько я помнил, именно последнего черного сердца не хватает отвергнутой богине, чтобы выпустить в мир какую то древнюю и могущественную тварь.

Но об этом я подумаю завтра. А сейчас я приветственно улыбнулся семье Камп и постарался запомнить их имена, которая быстро нашептывала мне Адель.

Глава 11

Странный сон

Без Эглантайн её уютная хижинка внутри дерева стала потихоньку разваливаться. Видно было, что без хозяйки тут жизнь не прекращалось — мыши, а может и кто-о еще основательно погрызли запасы трав на полках и подвешенные к потолку связки, которые стали напоминать подгнившие трупы давних висельников. Пол покрыт мусором и пылью, некоторые полки покосились…

— Тут так тесно, — удивленно сказала Эглантайн, когда мы вошли.

К счастью ведьмочка не кинулась убираться, как я боялся. Все же она была не совсем обычной девушкой. Зато она раздобыла из потайного место вина и нашла пару глиняных кубков.

Фредерика и остальное сопровождение мы оставили довольно далеко. Только, горцы под предводительством Лардо проводили нас почти до самого Воющего Камня. Горцы пели песни и кричали оскорбления кустам и деревьям, пока не услышали ответные от оставленных тут Эглантайн патрулей. Судя потому, как они радостно орали друг на друга, сейчас дежурили либо соклановцы Лардо, либо им союзный клан. А может, просто соскучились по своим. Это пока ты живешь на одном месте у тебя есть плохие соседи и даже враги. Стоит только подальше уехать, как оказывается, что все они твой народ. Мы оставили горцев и продолжили путь. Пока Ланс с несколькими латниками разбивали лагерь у подножия Воющего Камня и устраивали лошадей на ночь, мы поднялись в хижину ведьмы втроем.

Думаю Лардо понимал, что Эля и Эглантайн как-то связаны. Но не был уверен, что эта та самая ведьма. Я ловил его задумчивые взгляды, которые он бросал на Эглантайн. Не то, чтобы я был так уж внимателен к чувствам других людей — как раз наоборот. Просто его задумчивость слишком уж выделялась на фоне других — остальные смотрели на Эглантайн с неприкрытой похотью.

Эля мало говорила со мной эти несколько дней. А если и говорила, отделывалась общими фразами. Если не считать утро после битвы, когда она узнала, что Гвена мертва. Вот тогда она мне наговорила много чего. Больше всего её возмущало, что я ей солгал. Не сказав сразу о смерти Гвены. Я пытался ей объяснить, что не было смысла рассказывать ей об этом в тот момент… Но не думаю, что она приняла мои объяснения. Как часто бывает с людьми которых внезапно настигло горе, она цеплялась мыслями за что-то одно и потом её просто захлестывали эмоции. Надо было её просто обнять, она бы разревелась и спокойно пережила горе. Но я протупил. А Сперата, который бы мог сделать это вместо меня, рядом не было.

Жизнь в которой есть даже великие достижения, все равно состоит в основном из малых ошибок. Мне осталось только дать Эглантайн время на её печаль.

Взяв кубок, я отправился на «задний двор». Маленькую каменную площадку, на которое следовало принести сердце вампира. Ту самую, путь к которой мне был указан о сне. Сердца у нас с собой не было. Строго говоря, наше пребывание в хижине носило формальный характер. Мы еще в Караэне договорились, что мы просто побудем немного в хижине Эглантайн, а потом я выйду и скажу Фредерику радостную весть о списании его долгов перед страшной Горной Ведьмой.

Практически единственное, что сама Эглантайн сказала, когда я изложил свой план, так это то, что не будет проклинать Фредерика. Я расценил это как согласие на расторжение контракта без последствий.

Когда мы со Сператом прошли потайным лазом на узкую площадку и убедились, что там никого нет, я неожиданно почувствовал себя как-то… хорошо. Не то чтобы прямо вот эйфория… Так бывает, когда возвращаешься домой после трудного дня на работе. Что-то очень отдаленно похожее, но похожее. Мне захотелось присесть и посидеть. Подумать. Впервые за этот год, не меньше, я мог побыть наедине с собой. Ну, почти, наедине.

— Я хочу побыть один, — сказал я Сперату, молчаливо тершемуся поодаль. Мой верный оруженосец посмотрел на меня как будто я ему по-ослиному заблеял. Потом сделал пару шагов в сторону. Дал мне чуть больше личного пространства. Мило, но я и в самом деле соскучился по одиночеству. Кто бы мог подумать, что это будет роскошь для того, кто может позволить себе почти всё. Я подумал и изменил подход.

— Иди к Эле, — велел я Сперату. — Поговори с ней. Можешь рассказать про письмо и Таэн. Но не обнадеживай слишком сильно.

— А вы, сеньор Магн? — прогудел Сперат.

— Я побуду тут, — мне прямо физически хотелось его вытолкать. Аж подмывало. Но я сдерживался. Габариты нынче у Сперата не те. — Эля… Сейчас она злится на меня. Пусть немного успокоится. Приду к вам через полчаса.

Сперат ушел. Предварительно вынув из жадносумки и поставив рядом со мной украшенную серебром глефу с затейливым лезвием и крюком, которые напоминали языки пламени. Подарок от семьи держащей один из городков-спутников. Рядом положил шлем. Мой старый, с разрубленным забралом. Я к нему как-то привязался. Еще раз подозрительно осмотрелся, но ничего в каменном колодце не вызвало подозрений под его подозрительным взглядом. И только после этого Сперат решился от меня отлипнуть. Он с явным трудом протиснулся обратно в лаз. Я проводил его взглядом. И остался один.

Спокойствие не пришло. Все же это было не то. Не было того уютного чувства, когда приходишь домой после работы, ставишь чайник и валишься на диван. Люди ушли, а заботы остались. Но теперь я мог немного посидеть и прислушаться к себе.

Откровенно говоря, после того как мы слегка отъехали от стен Караэна мне пришлось пережить давно забытое ощущение тревожности. Не чувства опасности, не быть настороже… Нет, это было давно забытое ощущение.

Даже сейчас на мне была кираса легкая кольчуга и наручи — но это было скорее нормой для благородного человека на прогулке. А вот тревожность была скорее нормой для меня прежнего, того который жил в другом мире. Вот он мог волноваться по пустякам, бояться темных улиц, агрессивных незнакомцев… Впрочем, его можно понять