Стратегия и тактика в военном искусстве - Генрих Жомини

Анализ этих двух знаменитых кампаний поднимает вопрос стратегии, на который трудно было бы ответить простыми утверждениями, основанными на теориях. Он состоит в том, теряет ли система центральных направлений свои преимущества, когда мы имеем дело с очень большой массой войск. Соглашаясь с Монтескьё, что величайшие предприятия терпят неудачу из-за объема мероприятий, необходимых для того, чтобы завершить их, я склонен ответить утвердительно. Для меня совершенно ясно, что армия в сто тысяч человек, занимающая центральную зону против трех отдельных армий из тридцати или тридцати пяти тысяч человек, с большей вероятностью одержит над ними победу, чем если бы в центре находилась масса войск численностью в четыреста тысяч человек против трех армий в сто тридцать пять тысяч человек каждая. Убедительных причин тому несколько:

1. Принимая во внимание трудность нахождения места и времени, необходимых для того, чтобы ввести в бой очень большие силы в день сражения, стотридцатитысячная или стосорокатысячная армия может легко оказывать сопротивление намного большим силам.

2. Если она будет вытеснена с поля боя, то будет по крайней мере сто тысяч человек для прикрытия и обеспечения организованного отхода и соединения с одной из других армий.

3. Центральная армия в четыреста тысяч человек нуждается в таком количестве провианта, боеприпасов, лошадей и разного рода боевой техники, что будет обладать меньшей мобильностью и способностью в перемещении своих сил от одной зоны к другой, не говоря уже о невозможности получения провианта из слишком ограниченного района для оказания такой поддержки.

4. Обсервационные корпуса, выделяемые из центральной массы войск для сдерживания двух армий по сто тридцать пять тысяч человек каждая, должны быть очень сильными (от восьмидесяти до девяноста тысяч человек каждый), и, будучи такой величины, втянутые в серьезные боевые действия, они, очевидно, будут вынуждены отступать. Эффект от этого может перевесить преимущества, обретенные главными силами армии.

Я никогда не был сторонником исключительно либо концентрической, либо эксцентрической системы. Все мои труды направлены на то, чтобы показать непреложное влияние принципов и продемонстрировать, что операции, для того чтобы быть успешными, должны исходить из этих принципов.

Расходящиеся или сходящиеся операции могут быть либо очень хорошими, либо очень плохими – все зависит от ситуации и соответствующих сил. Эксцентрические направления, например, хороши, когда применимы к массе войск, начинающих движение от заданного пункта и действующих по расходящимся направлениям, чтобы расколоть и по отдельности уничтожить две армии противника, действующие по внешним направлениям. Таким был маневр Фридриха II, который привел к концу кампании 1757 года к прекрасным битвам при Росбахе и Лейтене (с интервалом ровно в месяц, 5 ноября и 5 декабря, Фридрих II разбил французов и австрийцев Субиза (43 тысячи), имея 22 тысячи, а затем в Силезии, в 250 км восточнее, австрийцев (66 тысяч), имея 40 тысяч. – Ред.). Почти такими были все операции Наполеона, чей излюбленный маневр состоял в объединении внушительных масс войск благодаря точно рассчитанным маршрутам их движения. Он прорывал центр противника либо поворачивал свой фронт, придавая войскам эксцентричные направления, чтобы рассеять разгромленную армию[17].

С другой стороны, концентрические операции хороши в двух случаях: 1) когда они имеют тенденцию сосредотачивать рассеянную армию в пункте, где она наверняка подойдет к противнику; 2) когда они направляют к одной и той же цели усилия двух армий, которым не угрожает опасность разгрома поодиночке более сильным противником.

Концентрические операции, которые сейчас кажутся такими выгодными, могут оказаться самыми фатальными, что учит нас необходимости установления принципов, на которых основаны системы, и не пренебрегать принципами и системами. Например, если две армии двинулись из отдаленной базы, следуя маршем по сходящимся направлениям на противника, силы которого находятся на внутренних направлениях и более сконцентрированы, вслед за этим последний может осуществить соединение раньше, чем первый, и неизбежно разбить его. Так было в случае с Моро и Журданом в 1796 году, которым противостоял эрцгерцог Карл.

Отправляясь из того же пункта или из двух пунктов, более обособленных друг от друга, чем Дюссельдорф и Страсбург, армия может подвергнуться этой опасности. Какова была судьба концентрических колонн Вурмзера и Кваждановича, желавших достигнуть реки Минчо по двум берегам озера Гарда? Разве можно забыть результат марша Наполеона (семьдесят две тысячи) и Груши (тридцать три тысячи) на Брюссель? Покидая район реки Самбра, они должны были идти маршем концентрически на этот город: один мимо Катр-Бра, другой мимо Вавра. Веллингтон (шестьдесят восемь тысяч) и Блюхер (к Ватерлоо привел до семидесяти тысяч), взяв внутреннее стратегическое направление, завершили соединение раньше их, и ужасная катастрофа при Ватерлоо (семьдесят две тысячи, не считая уже понесенные потери, Наполеона против ста тридцати тысяч союзников к вечеру) доказала миру, что непреложные принципы войны не могут быть нарушены безнаказанно.

Такие события доказывают лучше любых аргументов, что система, которая не соответствует принципам войны, не может быть хороша. Я не претендую на создание этих принципов, потому что они существовали всегда и применялись Цезарем, Сципионом (Сципионами. – Ред.) и консулом Нероном (во 2-й Пунической войне с Карфагеном), а также Мальборо и Евгением Савойским (в Войне за испанское наследство (1701–1714), но я претендую на первенство в том, чтобы указать на них и изложить изменения при различных их применениях.

Параграф XXII

Стратегические линии маневра

Уже было упомянуто о стратегических направлениях маневров, которые существенно отличаются от операционных направлений; и будет неплохо дать им определение, потому что многих они ставят в тупик. Мы не будем обсуждать те стратегические направления, которые имеют огромное и неизменное значение по причине их расположения и их отношения к характерным особенностям местности. Это такие направления, как по рекам Дунай и Мёз (Маас), горным хребтам Альп и Балкан. Такие направления могут быть лучше изучены подробным кратким рассмотрением топографии Европы; и превосходный образец такого рода исследования можно найти в описании Южной Германии эрцгерцогом Карлом.

Термин стратегический также применим ко всем коммуникациям, которые ведут по самому выгодному маршруту от одного важного пункта к другому, так же как от стратегического фронта армии ко всем объектам действия. Тогда можно увидеть, что театр военных действий пересекается множеством таких линий, но что в любое данное время только те, которые задействованы в планируемом предприятии, имеют некоторое действительное значение. Это делает понятным различие между главным операционным направлением всей кампании и теми стратегическими направлениями, которые временны и меняются в ходе операций армии.

Помимо территориальных стратегических направлений существуют стратегические направления маневров.

Армия, главным театром боевых действий которой является Германия, может принять в качестве своей зоны операций пространство между Альпами и Дунаем, либо пространство между Дунаем и Майном, либо пространство между горами Франконии и морем. У нее будет на своей зоне единственное операционное направление или, самое большее, двойное концентрическое направление – на внутреннем, а может быть, и внешнем направлениях. Между тем по мере развития своих операций она вполне может иметь даже двадцать стратегических направлений: сначала у нее может быть по одному направлению (на каждый фланг), которые примыкают к главному операционному направлению. Если бы армия действовала в зоне между Дунаем и Альпами, то могла бы принять, в соответствии с развитием событий, стратегическое направление, ведущее от Ульма до Донауверта и Регенсбурга, либо от Ульма до Тироля, либо то, которое связывает Ульм с Нюрнбергом либо Майнцем.

Тогда можно принять, что определения, применяемые к операционным направлениям, так же как принципы, касающиеся их, обязательно применимы к стратегическим направлениям. Они могут быть концентрическими, для нанесения решающего удара, либо эксцентрическими, после победы. Редко бывают простые направления, поскольку армия не ограничивает свой марш единственной дорогой, но когда они двойные, или тройные, или даже четверные, они должны быть внутренними, если силы равны, либо внешними, в случае огромного численного превосходства. Строгое применение этого правила может быть иногда смягчено при выделении подразделения на внешнее направление (даже если силы равны) – для достижения важного результата, не подвергаясь большому риску. Но это касается отдельных отрядов и не распространяется на более значительные силы.