Выбери себе смерть - Чингиз Абдуллаев

— Этого я действительно не знаю. — Нужно было блефовать очень осторожно. Ставкой была его собственная жизнь. — Но подозреваю, что ее уже нет в живых. Как и ее друга. А вот документы нам, — Дронго особо подчеркнул последнее слово, — удалось спасти. Поэтому давайте кончать эти разговоры. — Он снова закрыл глаза.

Наступило молчание. Юрков поднялся со своего места.

— Витя! — крикнул он охранникам.

Вошли вместе, все трое. Снова повторился неприятно длинный путь по плохо освещенным коридорам. Дронго обратил внимание, что его охранники несколько ослабили бдительность. Только Витя, идущий впереди, по-прежнему держал в руках оружие.

Опять его втолкнули в грязную комнату, где вместе с крысами и тараканами сидел избитый Манучар.

А наверху шел ожесточенный спор.

— Он что-то недоговаривает, — задумчиво говорил Юрков.

— Удивляюсь я вам, — возражал пожилой. — Он у вас в руках. Можно допросить его, как нужно, и все. Он расскажет обо всем и еще будет просить оставить его в живых. Есть столько способов заставить говорить человека. Я просто вам удивляюсь, Сергей Васильевич. Такое впечатление, что вы никогда не знали и не слышали про подобные методы дознания.

— Он не обычный уголовник, — возразил Юрков. — Я видел, как он держится, как дерется. Тремя скупыми движениями он уложил троих наших ребят. Подготовленных ребят, заметьте. Он даже уложил в больницу нашего Михаила, того самого Чемпиона. Вы сегодня могли убедиться, как он держится. Грубые методы ничего не дадут, только все испортят.

— Тогда нужно действовать другими методами, — разозлился пожилой. — У нас не так много времени. Эти бумаги могут вызвать скандал. Пострадаем не только мы. Загубим все дело. Документы могут попасть в газеты. Помните, в прошлом году какой был скандал, когда один журналист написал статью, кажется, про падавший снег? Хотите, чтобы все повторилось?

— За вопросы безопасности отвечаю не только я. — Юрков поднялся. — Если хотите, я передам вам этого человека, сами допрашивайте его.

— Во всяком случае, что-то надо делать, господа, решайте быстрее. Сегодня нужно наконец закончить со всем этим. Сейчас я поеду к нашим друзьям — что я им скажу? — спросил молодой человек. — Начну объяснять наши проблемы? Это никого не волнует. В общем, решайте сами.

Он вышел из комнаты, мягко ступая в своих туфлях ручной работы. Президент банка «М» — один из богатейших людей России, сравнительно молодой банкир, сорока лет, мог позволить себе носить такие туфли известной фирмы «Боттичелли».

Юрков и пожилой господин остались вдвоем.

— Мне все это не нравится, — заявил Юрков, — но, если вы настаиваете, можете забирать обоих наших подопечных.

— Я привезу своих людей, — кивнул пожилой, — у меня они быстро заговорят.

— А что случилось с тем офицером? Он еще жив? — спросил Юрков.

— Жив, — отвернулся пожилой, — наши ребята немного перестарались, но он жив. Кстати, насчет него вы меня тоже уверяли. А что получилось. Ведь заговорил ваш профессионал.

— Вы делали ему инъекции. Он может остаться на всю жизнь инвалидом, — угрюмо произнес Юрков.

— Не волнуйтесь, Сергей Васильевич, — успокоил его пожилой, — нам было важно знать, что они замышляют. После ухода нашего министра обороны все повернулось не в ту сторону.[2]

— Один раз у вас получилось, вы сумели добиться своего. А в этот раз можете свести человека с ума. Зачем нам сумасшедший? Что мы с ним будем делать?

— Не волнуйтесь, — снова повторил пожилой, — у нас отличные специалисты. Сделаем все в лучшем виде.

— Когда пришлете своих ребят?

— Через два часа. Вы подготовьте ваших пленников. Думаю, уже к вечеру у меня будут результаты.

— Хотел бы разделить вашу уверенность. — Юрков вздохнул. — В милиции все было куда чище, чем в ваших органах. У нас хотя бы не применялись разные грязные трюки. С уголовниками легче работать, чем с вашими «специалистами».

Пожилой засмеялся, ничего больше не сказав. Он допил свой нарзан и заторопился к машине. У автомобиля стоял высокий капитан, предупредительно открывший дверцу.

— Пожалуйста, товарищ генерал.

Капитан сел впереди, и водитель включил мотор.

Генерал из Главного разведывательного управления Министерства обороны России был немолод. По всем признакам пенсионное обеспечение сулило ему пенсионную книжку уже в этом году. Генерал знал об этом. Его должны были отправить на пенсию еще несколько лет назад, но, сделавшись известным «демократом», генерал сумел «выжить» в течение нескольких лет. Правда, в последний год не помогала и репутация «демократа». Пришедший к руководству Министерства обороны России молодой энергичный Николаев начал быстро освобождаться от старых, «застойных» генералов, невзирая на их демократическое прошлое. Одним из генералов, попавших в черный список, был и этот пожилой генерал. Он знал про это. И потому лихорадочно принялся искать варианты, пытаясь удержаться на плаву. Вариантов почти не было, если не считать дружбу с мэром столицы, который, не скрывая, готовился выдвинуть свою кандидатуру в президенты на будущих выборах. Это был последний шанс, и генерал ухватился за него.

Иногда ночами он ругал себя за то, что ввязался в эту авантюру, позволил увлечь себя бредовыми планами. Но было поздно. Выходить из той игры, которую они начали, ему никто не позволил бы. И генерал, сознавая это, становился все более жестким, доходя в своих поступках до крайностей.

Генерал работал в ГРУ более тридцати лет, имел ряд заслуженных наград, ранения, но впервые в жизни плохо спал по ночам, понимая, что пути назад не будет. Правда, дружба с мэром уже принесла определенные дивиденды в виде большого дачного участка в престижном месте, квартиры сыну вне очереди и даже получения приглашения на банкет во время визита английской королевы. Правда, кроме генерала ГРУ, пригласили руководителей ФСК и Службы внешней разведки, причем последних двоих посадили за первый стол, поближе к президенту и королеве. Позднее английская печать назвала этот обед «обедом с КГБ».

Но платить приходилось дорогую цену. Бессонница была лишь сопутствующим фактором и далеко не самым страшным. Он потерял спокойную совесть, чувствовал себя почти предателем. А это было нелегко в его годы. Разоблачения он боялся не из страха потерять должность, тяжкого наказания или отсутствия благ. Он боялся потери чести, своего доброго имени, что в его годы было важнее всего. Таким образом, получение признания Дронго было для него просто необходимо. Речь шла о документах, где фигурировала его организация, спланировавшая покушение на известного журналиста. Он более всех остальных был заинтересован в возвращении исчезнувших из банка бумаг.

Вернувшись в свой кабинет, он отдал приказ, и пять офицеров ГРУ выехали в микроавтобусе в Загорск. В это время Дронго осматривал свою «камеру». Он уже понял, что это помещение расположено глубоко под землей. Дежурившие у дверей двое вооруженных стражей исключали всякую мысль о побеге. Кроме всего прочего, во время «прогулок» по запутанным коридорам «базы» он понял, что в этих помещениях находится довольно много людей. Следовало придумать какой-нибудь выход.

За свою бурную жизнь он несколько раз попадал в трудные ситуации. Однажды в Индонезии ему удалось убежать, используя психологию «стороннего наблюдателя», когда на идущего по двору человека с большой тяжелой трубой в руках никто не обратил внимания.

В Англии, где его задержали, ему удалось вырваться благодаря помощи бывшего советского агента, не разоблаченного в постсоветское время. Ему чудом удалось избежать смерти в Парагвае, Колумбии, США, Бельгии.

В Ираке убийца даже попытался выстрелить в него, но оказавшийся рядом агент ГРУ сумел сделать это на мгновение раньше. Такой была его сложная судьба, и в этот трудный момент он не собирался сдаваться.

На все просьбы Дронго и Манучара вывести их в туалет охрана не отвечала, строго предупрежденная о хорошей физической подготовке обоих заключенных. Следовало придумать нечто более целесообразное. Дронго наклонился к Манучару.

— Ты сумеешь идти?

— Вах, если надо отсюда бежать, я полечу, — убежденно сказал Манучар. — Только как отсюда улететь?

— Если бы мы могли поймать крысу, — задумался Дронго.

— С ума сошел, — дернулся Манучар, — только не эту проклятую Богом тварь.

— Мне нужна кровь. — Он подумал немного и встал. — Можешь сильно ударить меня в нос?

— Слушай, если тебе нужен инвалид, здесь уже есть один, — взмолился Манучар, — зачем тебе второй? Видишь, я весь в крови.

— Мне нужна свежая кровь. У меня сломан нос — если сильно ударить, пойдет кровь.

— Зачем тебе нужна эта кровь?

— Делай, как тебе говорят.

— Давай руку порежу, дам тебе кровь, дорогой, только не надо экспериментов.