Каган русов - Сергей Шведов

- Развяжите же мне руки, наконец, - крикнула она боярину.

Тут только Юрий сообразил, что в лице сеньоры Матильды имеет дело не со спутницей, а с пленницей коварного архиепископа.

- Этот старый сыч обвинил меня в отступничестве от христианской веры и собрался вздернуть на дыбу.

Сеньора Матильда не удержалась в рамках приличий и обрушила на голову и без того напуганного до икоты монсеньора целый поток брани. Впрочем, сомнительно, чтобы Гильдеберт ее слышал в эту роковую для себя минуту. Архиепископ неотрывно смотрел на графа Танкмара, стоящего в трех шагах от него с окровавленным мечом в руке.

- Исчадье ада, - вдруг взвизгнул Гильдеберт и даже попытался схватить Танкмара за горло сухими длинными пальцами, но был остановлен подоспевшими мечниками.

- Будь ты трижды проклят, мерзавец, - процедил сквозь зубы граф. – Вряд ли твою черную душу примет небо, так ступай же прямо в ад.

Мечники скрутили упирающегося архиепископа и потащили к яме, вырытой неподалеку по приказу графа Танкмара. В эту яму они и бросили монсеньора, связанного по рукам и ногам. А молодой граф первым швырнул на извивающееся тело горсть черной земли.

- Кол нужен, - спокойно сказал Рогволд. – Осиновый. Иначе вампир выберется наружу.

Кол нашли мечники и пригвоздили им к дну могилы существо, переставшее быть человеком раньше, чем его настигло законное возмездие.

- Заройте эту падаль, - приказал Танкмар и, развернувшись, круто зашагал к своему коню.

- А как же я, - вскрикнула Матильда. – Кто позаботится обо мне? Ведь это из-за вас, сеньоры, на мою голову обрушилось столько неприятностей. Что ты молчишь, Рогволд?

- Я могу предложить тебе, Матильда, только синее небо над головой, - усмехнулся княжич. – Но вряд ли тебя устроит такая участь.

- Я не могу предложить тебе даже этого, - холодно отозвался Танкмар на немой вопрос красавицы, - ибо небо над моей головой навсегда останется черным, а путь мой будет недолгим и кровавым.

- А что скажешь ты, боярин? – обернулась Матильда к Юрию.

- Я предлагаю тебе один из самых красивых и богатых городов Ойкумены, - усмехнулся Юрий, - и свое покровительство.

- Согласна, - одарила боярина обворожительной улыбкой Матильд и птичкой вспорхнула на круп его коня.

- Ну, не поминайте лихом, - сказал боярин Рогволду и Танкмару. – Может, еще свидемся в этом мире, а коли нет, так на все воля божья.

Патрикий Аристарх вернулся в Киев в конце осени. Нельзя сказать, что долгое путешествие совеем не отразилось на его здоровье, но чувствовал он себя все же много лучше, чем ожидал. Смыв с тела дорожную грязь и провалявшись на пуховиках чуть не целый месяц, он, наконец, обрел утерянное было за время мытарств по Европе равновесие. К нему вернулись вкус к жизни, врожденное любопытство и страсть к интригам. Конечно, его путешествие в чужие земли вряд ли можно было считать успешным, зато он привез оттуда столько новостей, что их хватило на долгую зиму. Не только князь Ингер, но его ближники проявляли к рассказам Аристарха лестный интерес и только ахали да головами качали, слушая про чужую, столь непохожую на нашу, жизнь. Патрикий за это время успел побывать в домах едва ли не всех киевских старейшин и везде встречал самый теплый прием.

- Выходит, саксы богаче нашего живут, - допытывался у Аристарха боярин Семага, а его сын девятилелетний отрок, именем Мечислав, смотрел на гостя с открытым ртом. Мечислав был товарищем младшего сына Аристарха Алексея и не раз бывал у патрикия в доме. Смышленый был парнишка, не в пример своему глуповатому отцу, который никак не мог определиться, в чем его выгода и все метался от веры христовой к вере отцов и делов. И свечки в церкви ставил Семага, и идолам кровавые жертвы приносил, чем вводил других киевских христиан в искушение.

- Да где ж богаче, - удивился столь странным выводам патрикий. – Усобица у них началась нешуточная. Теперь все накопленное по ветру пустят.

- И девки у них краше, - продолжал нудить боярин, выводя Аристарха из терпения.

- С чего это ты взял?! – возмутился патрикий.

- Так видел я ту Матильду, потому и говорю, - вздохнул Семага и причмокнул толстыми губами.

- Какую еще Матильду, - не сразу понял Аристарх.

- Ту самую девку, которую боярин Юрий великому князю подарил.

- Не холопка она, - поправил глупого отца умный Мечислав. – Вольная.

- Что в лоб, что по лбу, - махнул рукой Семага. – Совсем говорят князь Ингер от нее голову потерял.

- Княгиня Ольга давеча сказала, что изведет змеюку подколодную, - дополнил отца Мечислав.

- А ты откуда знаешь? – с изумлением глянул на сына хозяина патрикий.

- Это причуда княгини, - пояснил гостю боярин Семага, - собрала она вокруг себя боярских отроков и велела отцу Феоктисту учить их грамоте и славянской и греческой.

- Доброе дело, - кивнул головой Аристарх. – Но ты, отрок, коли услышишь что в княжьем тереме, язык не распускай, это не твоего ума дело. А княжич Святослав тоже с вами учится?

- Так ради него она все это и затеяла, - усмехнулся Семага. – Никак они с Асмолдом не могут поделить княжича.

Умно поступила Ольга, ничего не скажешь. В отличие от глупого Семаги патрикий враз раскусил задумку сестричады, которая через грамоту пыталась приучить и сына, и боярских детей к христовой вере. Странно, что князь Ингер не стал мешать этой затее, неужели ему все равно, какому богу будет кланяться его сын?

- Ты иди, погуляй, малый, - кивнул сыну Семага, - не для твоих ушей будет разговор.

Мечислав, надо отдать ему должное, слову отца внял и немедленно покинул горницу. А патрикий удивился, какую такую тайну собирался поведать ему простодушный боярин, что ее надо оберегать даже от младенческих ушей. Уж не о распутной ли Матильде он собирается вести речь? Но ведь не первая она наложница у князя Ингера и, наверное, не последняя. Хотя пора бы уже старому князю остепениться и уделять больше внимания единственной, после смерти княгини Миловзоры, жене.

- Об Ольге я и веду речь, - понизил голос почти до шепота Семага. – Ты уж прости, боярин, что завел об этом речь, но шило в мешке не утаишь.

- Ты это о чем? – насторожился Аристарх.

- Слух идет по Киеву, что второго своего сына Вратислава, княгиня не от князя родила, а от воеводы Свенельда. Оно конечно, чего только на торгу не болтают, но, боюсь, что слух тот уже дошел до ушей Ингера. Иначе с чего бы он в эту приблудную девку вцепился.

- Так ведь наложницей он ее взял, - ошалело уставился на боярина Аристарх.

- Наложницам усадьбы не дарят, - покачал головой Семага. – А эта своим домом живет, словно вдовая боярыня. Вот и мнится мне, что неспроста это делает князь Ингер. Говорят, что эта Матильда хорошего рода. Вроде бы она дочка последнего короля из рода Каролингов Конрада, коего сменил на престоле недавно умерший Генрих.