Категории
Самые читаемые

Амальгама - Владимир Торин

Читать онлайн Амальгама - Владимир Торин
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 58
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Райнальд фон Дассель больше никогда не раздумывал ни секунды – еще в больнице он четко понял, что в этой странной холодной стране с сумасшедшим населением всегда нужно бить первым и никогда не жалеть о содеянном.

Фон Дассель быстро подошел к своему старому знакомому и коротким быстрым движением воткнул свой палец глубоко в глаз бандитскому бригадиру. Саша-Сало громко заорал и закрутился волчком, прижимая ладони к тому месту, где еще недавно у него был глаз.

А дальше фон Дассель начал делать то, что однажды ему уже удалось сотворить в далекой Венеции на улице Merceria. Он крутился на месте, встречаясь все с новыми и новыми бойцами банды Саши-Сало, и его жестокость, смешанная с пугающим хладнокровием были заложниками его побед в каждой из схваток. Двое качков из бригады Саши-Сало скончались на месте, а третий отдал богу душу (а скорее, судя по своим поганым делам, черту) по пути в больницу. Увечья средней тяжести и мелкие травмы и вовсе исчислялись двузначным числом.

Архиепископ, конечно, не знал, что в момент драки ему свезло вторично, ибо ствол был только у одного из пятерых – у бригадира, которого Райнальд уложил на землю первым, попутно отняв пистолет. Стрелять архиепископ не мог, ибо понятия не имел, как это делается, но оказалось, что рукоять Макарова сама по себе является весьма смертоносным оружием, и три проломленных черепа стали надежным тому доказательством.

За учиненное побоище и смертоубийство средневековый архиепископ фон Дассель был скручен подоспевшим нарядом патрульно-постовой службы и водворен в обезьянник районного отделения милиции. Милиционеры достаточно быстро выяснили, что задержанный – немой и, скорее всего, бомж, поэтому взять с него было нечего.

Представ перед следователем, фон Дассель продолжал хранить гордое молчание, и единственное, что тот смог вписать в протокол допроса, – это слово «Немой» и большую латинскую букву Z, решительно перечеркивающую, собственно, весь бланк допроса. Но даже такой протокол задержанный подписывать наотрез отказался.

Когда Райнальд вошел в камеру, все ее обитатели дружно сморщились – уж очень от него разило, – а архиепископ, не обращая ни на кого ни малейшего внимания, молча прошел на свободное место и уселся на панцирную сетку койки.

– Совсем вертухаи нюх потеряли, – сердито проворчал старший камеры вор в законе Кудрявый, прозванный так за свою раннюю лысину, и велел Сынку: – Разберись.

Тот, пройдя к двери, принялся неистово дубасить кулаком по железу. Квадратное окошко со скрипом отворилось.

– На хрена нам вторая параша! – заорал Сынок. – Что, помыть мужика было трудно?!

– А он сам отказался, – отрезал вертухай.

– А чего ты нам, честным бродягам, фуфлыжника такого подсунул? Ты на лепень его погляди – лохмотья сплошные. На какой помойке его взяли?

– Это не фуфлыжник, – возразил вертухай. – Он трех парней у Саши-Сало наповал уложил, а его самого с пушкой повязали.

– Подумаешь, – протянул Кудрявый. – С пушкой можно и десяток положить.

– Можно, – согласился словоохотливый вертухай, – только он волыну у одного из парней отнял и ни одного выстрела не сделал, так их завалил, голыми руками. А пистолет исключительно как ударный инструмент использовал. Да еще прошлой ночью побоище в изоляторе устроил. Там к нему тоже трое подвалили, права качать стали.

– Ну и что?

– А он ухитрился доску от нар отодрать и давай их гонять. Еле угомонили. В больничке они сейчас все, вот тебе и что. Его и сюда-то везти – еле-еле в автозак засунули. Так что гляди, Кудрявый, поосторожнее, когда прописывать станете. – И с лязгом захлопнул окошко.

– Во как, – удивленно присвистнул старый вор и недоуменно уставился на новичка, гадая, что за ком с бугра угодил к ним в хату. Положить троих голыми руками…. Такое дорогого стоит. Да и доску отодрать от нар – это ж какую силищу иметь надо. А с виду и не скажешь – бичара бичарой, причем, судя по запаху, весьма опустившийся. Вот, кстати, еще одна загадка: с виду явно не абрек, не чурка, а почему ж тогда не стал мыться? Загадка.

А ларчик просто открывался. Заведенный в моечный зал архиепископ вначале недоумевал, зачем его сюда привели, а когда понял (уж очень часто вертухай повторял слово «мойся», выразительно показывая на душевую кабину), то отказался наотрез. Помнится, совсем недавно, не далее как в начале прошлого года, он уже мылся разок, так куда больше? Что ж теперь, ему каждый месяц, что ли, мыться?

– Такого и прописывать впадлу, – презрительно заметил Музыкант.

– Раз по понятиям положено, значит, придется, – возразил Кудрявый и, глядя на горделиво вскинутую голову Райнальда, уточнил: – Но не сразу. Прыткий уж очень. Может, и не новичок вовсе.

– Как же не новичок, когда не поздоровался, когда в хату вошел, – встрял Сынок.

– Так-то оно так, только… – Кудрявый задумался, решая, как поступить. Опять же и набор статей тоже вызывал невольное почтение. Судя по нему, этому лохматнику корячилось как минимум Три Петра, так бывалые зэки называли срок в пятнадцать лет. Но здесь такой срок получался только при большой удаче, а скорее всего, странному пассажиру светила вышка, стало быть, терять ему, если что, уже было нечего. Поэтому Кудрявый и пришел к благоразумному выводу: не торопиться и для начала подойти к странному новичку с особым бубновым заходом. Однако успеха подсевший поближе к новичку Музыкант не имел – мужик продолжал сопеть и угрюмо отмалчиваться.

Тогда решили завлечь его в карточную игру, благо опытный картежный шулер Американец был подлинным мастером своего дела. Но и тут получилась осечка. Как он ни заманивал Райнальда сыграть кон-другой, но архиепископ, внимательно повертев в руках пару карт, иронично хмыкнул и наотрез отказался играть, решительно помотав головой.

– Не принялся лох, – пожаловался Американец Кудрявому.

– Не иначе, как засек что колода кованая, – добавил Сынок, помогавший Американцу в завлекаловке, и сделал недоуменный вывод: – Выходит, он только прикидывается валенком, а на самом деле косяка гонит. И вообще, не нравится он мне. Надо бы на правилку его поставить.

Кудрявый с ироничной улыбкой посмотрел на Сынка, который вот уже третьи сутки вертелся вьюном, пытаясь всячески угодить старому вору в надежде, что тот впоследствии, если что, замолвит за него в дальнейшем словечко.

– Главное, чтоб он мне понравился, – осадил он Сынка.

– Так ты из него решил армянскую королеву сделать? – оскалился тот. Для опущенных в тюрьме существовало много разнообразных прозвищ, но то, что Сынок выбрал именно это, почему-то не понравилось Кудрявому: «Уж больно прыток молодой, не по чину лахает, надо бы его приструнить»…

– Хайло заткни! – негромко, но увесисто проворчал старый вор в законе. – Я тебе что, беспредельщик? – И протянул со вздохом: – Ну и народец пошел. Даже прикупить лошка толком не умеют, все самому приходится делать. – И он, кряхтя, встал со своей койки и поплелся из королевского угла к Райнальду.

Вот тут-то фон Дасселю повезло в третий раз. Поначалу он продолжал молчать, мрачно взирая на подсевшего к нему Кудрявого, но чуть погодя, когда вор уже начал терять терпение, впервые за все время пребывания в России, улыбнулся. И улыбка эта оказалась столь искренней и простодушно-радостной, что даже у матерого Кудрявого, имевшего за плечами шесть ходок и проведшего в зонах больше половины сознательной жизни, в груди что-то приятно екнуло.

А дело было в том, что безрукавка на Кудрявом на миг распахнулась и архиепископ углядел на волосатой груди вора татуировку, изображавшую руки, закованные в кандалы и сжимающие распятие. В общем-то стандартное клеймо для уголовников, обозначающее верность воровским законам. Плохо разбираясь в особенностях церковных учений, колымский художник, сработавший ее лет двадцать назад, для простоты рисунка изобразил крест четырехконечным. Потому-то фон Дассель, днями ранее решивший, что его не иначе как забросили за грехи в диковинный ад-мир, где победило ненавистное ему православие, а кругом можно было увидеть только византийские восьмиконечные кресты, заметив татуировку, посчитал, что перед ним единоверец-католик. Да и как иначе, если чуть ниже рисунка была вытатуирована надпись на латыни: «Audaces fortuna juvat», что означало «Удача сопутствует смелым».

– Ну вот, – добродушно протянул Кудрявый и, самодовольно ухмыльнувшись, повернул голову к сокамерникам, давая понять, что процесс пошел. – А скажи-ка, паря, как на духу, честным сидельцам-бродягам…

Договорить он не успел, ибо в это время надрывно заскрежетал замок и через несколько секунд массивная железная дверь широко распахнулась и вертухай вызвал «с вещами на выход» вначале Американца, затем Музыканта, а чуть погодя еще пятерых – всех из пристяжи Кудрявого. В конечном итоге в камере остались лишь Кудрявый, Сынок, фон Дассель и еще двое забитых мужичков, оказавшихся в СИЗО впервые, да и то с мелочовкой – драка по пьянке, хотя и с причинением тяжких телесных одному из пострадавших.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 58
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈