Земляничный год - Катажина Михаляк

– Что-о-о? – выпучила глаза Эва. – Ты же ведь не имеешь в виду…

– Ага, именно это я и имею в виду! Снимай трусы!

– Никогда! – взревела Эва не своим голосом и выскочила из туалета в чем была – неглиже. Каролина догнала ее уже в коридоре и силой утащила обратно.

– Я пошутила! Пошутила насчет бикини! Теперь давай займемся твоей кожей…

Через пару минут Эва блаженствовала.

Шоколадная масочка… тихая музыка… приглушенный свет… запах карамели… Никто никогда не окружал ее такой заботой и роскошью, как сейчас Каролина.

– Ты не будешь против, если мы изменим твой цвет волос? «Дикая слива» – слишком агрессивный цвет для твоего типа.

Это был следующий пункт программы.

– Да-а, она довольно агрессивно лезет мне на лицо.

Эва никак не могла до конца разобраться в том, какие эмоции вызывает у нее эта искренняя заинтересованность Каролины: благодарность или… чувство унижения?

– Я тебе немножко волосы подровняю как раз… – не дожидаясь ответа, Каролина потянулась за ножницами. Она трудилась довольно долго, в полном молчании, прикусив губу, потом наконец отложила инструмент в сторону, повернула Эву лицом к себе и пару секунд внимательно вглядывалась в ее лицо.

– Ну, – вздохнула она с облегчением. – Теперь ты выглядишь как человек! А теперь – красим, – скомандовала она и взяла в руки пузырек с краской и кусочки фольги. – Сделаем тебе осеннюю головку.

«Осеннюю головку? – сонно думала Эва, не сопротивляясь действиям Каролины. – А зачем мне эта «осенняя головка»? Для кого я вообще делаю этот новый «лук»? Ведь он все равно… Ох, да забудь ты о нем вообще! Тебе нужно найти отца для Малыша! Хоть бы и обманом и силой! О, снова кто-то звонит… Витольд…»

Эва помрачнела.

Ей так хотелось встретиться с этим милым ее сердцу мужчиной, но…

Нельзя обманывать такого хорошего человека, каким был Витольд. А ей пришлось бы это сделать, если бы она продолжала встречаться с ним и одновременно искала отца для своего ребенка.

– Просыпайся, принцесса, – услышала она шепот Каролины.

Видимо, она и впрямь задремала, убаюканная сладкими звуками музыки и такими же сладкими ароматами.

А ее новый образ был готов. Оставалось только рукам Каролины наложить свежий макияж – из тех, что есть, но их как бы нет. И вуаля!

– Тадам!

Каролина жестом фокусника сдернула с зеркала повешенное ею самой полотенце и взглянула на Эву.

– Тебе не нравится? – спросила она через минуту упавшим голосом, потому что Эва смотрела на свое отражение абсолютно молча.

А Эва просто дар речи потеряла от восхищения.

Там, в зеркале, была совсем другая Эва – новая, красивая! Волосы мягко обрамляли приятное лицо с чуть заостренными скулами, подчеркнутыми румянами. «Дикая слива», которая придавала Эве слегка хищный, если не сказать дикий вид, уступила место сочному «каштану», в котором поблескивали золотые прядки. Глаза…

«Проклятье, у меня есть глаза!» – Эва с недоверием всматривалась в свое отражение. Может быть, это не были глаза эльфийской принцессы, как у Каролины, но они были красивые, чуть круглые, с выражением слегка тревожным и наивным, – глаза молодой, привлекательной, очаровательной женщины. Да, именно: очаровательной!

Так Эва думала о себе первый раз в жизни. Пусть не совсем красавица – все-таки даже волшебнице Каролине не под силу превратить тыкву в принцессу! – но именно очаровательная.

Она несмело улыбнулась своему отражению – тоже первый раз в жизни, потому что до этого момента зеркало служило ей только для одного: мельком взглянуть на себя перед выходом из дома – и тут же с отвращением отвернуться, чтобы саму себя не видеть. Эва не любила зеркала. Всегда.

До этой минуты.

А сейчас она смотрела на ту, зазеркальную Эву с какой-то даже материнской гордостью – как будто та была делом ее рук, ее творением.

А вот Каролина… Каролина изо всех сил пыталась скрыть разочарование. Она действительно очень старалась – старалась превратить гадкого утенка в прекрасного лебедя. И ей это удалось! Эва выглядела великолепно! Но почему-то вела себя так, будто не видела этого. Смотрела на свое отражение в зеркале, как на что-то чужое, хоть и симпатичное. А может, она просто не верила своим глазам?

– Ты выглядишь замечательно, – попробовала Каролина еще раз.

– Ну да, спасибо, – с усилием ответила Эва. – Могу я уже умыться? – показала она на макияж.

– Но… ты не хочешь… выйти в таком виде куда-нибудь? Пойти в ресторан или хотя бы мороженого поесть? Может, вечером после работы сходим вместе в какой-нибудь симпатичный клуб?

– Нет, нет! – запротестовала Эва почти раздраженно. Потом она взглянула на Каролину и увидела огромную печаль в ее глазах. – Ох, прости, дорогая! – Она бросилась обнимать подругу, стыдясь собственной неблагодарности. – Понимаешь… просто… все твои усилия и твой талант – они пропадут зря, потому что сейчас я смою макияж, вечером помою голову – и все! Принцесса снова станет дыней. Я же не смогу повторить этих твоих штучек.

– Я могла бы тебя научить. Если ты захочешь…

Но Эва не хотела.

Потому что – зачем?

Анджей… он остался в прошлом. А сегодняшний, тот, который был ей небезразличен, Витольд… когда-нибудь он устанет от своих неотвеченных звонков, и они больше никогда не встретятся. А для «донора генов» ей не надо выглядеть улучшенной версией самой себя. Чтобы не обманывать его – а то будет думать, что поймал на удочку золотую рыбку в макияже и с солнечной осенью на голове.

Погодите-ка, погодите-ка… а хочет ли она вообще какого-нибудь «донора генов»? Ха, вот тут больно, Эва Злотовская. Если бы ты начала за собой ухаживать и выглядеть так, как может научить тебя Каролина… что ж, ты могла бы подцепить какого-нибудь приличного мужчину и… и что тогда? Ну, у тебя был бы партнер. Как для игры в покер – в одиночку же не поиграешь.

Да ты панически боишься мужчин, Эва! Убегаешь, как только кто-то из них оказывается слишком близко к тебе, – и Анджей, и Витольд лишнее тому подтверждение! – как только мужчина становится тебе небезразличен и интересен и тебя начинает к нему тянуть…

Так было до сих пор. А теперь надо выйти из убежища. Хватит копать окопы и возводить крепостные стены.

Какая же ты глупая, дорогая моя…

Эва глубоко вздохнула, тряхнула головой и громко сказала:

– Я хочу, Каролинка. Я обязательно пойду в ресторан. И в парк – мороженое есть. А вечером отправлюсь на какой-нибудь балет. Потому что я великолепно выгляжу и хочу этим воспользоваться.

Каролина молча заключила ее в объятия.

Эва шла по улицам Варшавы, без конца всматриваясь в свое отражение в витринах магазинов. И все больше нравилась себе. И она все более искренне улыбалась самой себе, прохожим, городу – и вообще жизни.