Однажды преступив закон (Инкассатор) - Андрей Воронин

Он откинулся на спинку сиденья и закурил. А подите-ка вы все к черту со своими паучьими хитростями, своими бабками и своими чеченцами, мысленно обратился он к своим неизвестным доброжелателям. Видеть в Тане врага было чертовски сложно. "Этим и берет, - подумал Юрий, беспечно пуская дым в потолок. - Красота - страшное оружие, а уж в сочетании с умом это что-то невообразимое. Но в чем тут соль? Неужели я все-таки кому-то мешаю, и ее послали, чтобы меня шлепнуть? Вон она, у киоска, покупает водку. Целый, черт бы его побрал, литр... Сыпанет чего-нибудь в рюмку, и можно звонить в похоронное бюро. А может, она работает на кавказцев? Тогда у этих ребят получается просто фантастическое быстродействие, прямо как у новейшего компьютера. Нажми на кнопку - получишь результат. Не успел послать подальше бойца, а через пять минут уже готова адекватная реакция. Нет, это уже мистика какая-то. Что они, с нечистой силой знаются? Бред, бред... Или это профсоюзные дела, которые закрутил Валиев, мне так аукаются? Тоже сомнительно..."

Таня возвращалась к машине, держа под мышкой литровую бутылку водки и на ходу пряча что-то в сумочку. Юрий решил, что это сигареты, хотя издалека коробка показалась ему чересчур пестрой. "Цианистый калий, - весело подумал он. - В оригинальной упаковке и с сертификатом качества". Сложенный зонт торчал у Тани под мышкой - не там же, где и бутылка, а с другой стороны, - и лишь теперь Юрий заметил, что дождь прекратился. Копающаяся на ходу в сумочке, с бутылкой и зонтом Таня имела какой-то очень простецкий, почти домашний, взъерошенный и растрепанный вид, и Юрий подумал, что для полноты картины не хватает только авоськи с продуктами и коляски с младенцем. Когда Таня втиснулась в предупредительно распахнутую им дверцу, Юрий поделился с ней своим впечатлением. Ему показалось, что Таня едва заметно вздрогнула.

- Нет уж, - сухо сказала она. - Дети - это не для меня.

- Почему? - удивился Юрий.

- По кочану, - отрезала Таня. - Поехали. Юрий пожал плечами и запустил двигатель. Болван, сказал он себе. Что ты лезешь человеку в душу? Это ее дело. Захочет - расскажет, а не захочет - значит, так надо.

- Извини, - сказал он, выводя машину во второй ряд и переключая скорость. - Язык мой - враг мой. Хочешь, я его откушу?

- И что останется? - спросила Таня. - Здоровенный кусок мяса.., с принципами, которых ни один нормальный человек не понимает. Сейчас ты можешь хотя бы словами объяснить, чего ты хочешь, а что будет, если ты лишишься языка?

- Изложу свои принципы на бумаге, напишу плакат и буду носить его на шее. Кроме того, будь у меня хоть три языка, я не смог бы объяснить, чего я хочу. Вот ты - ты можешь объяснить, чего ты хочешь?

- Когда-то я думала, что могу, - задумчиво ответила Таня, и лицо ее снова потемнело, словно на него набежала туча. - А теперь... Не знаю.

Юрий услышал негромкий треск и, повернув голову, увидел, что Таня уже свинтила с бутылки алюминиевый колпачок.

- Примешь? - спросила она, вопросительно наклонив горлышко в его сторону.

- Потерплю до дома, - сдержанно ответил Юрий.

- Как знаешь, - сказала Таня. - А я глотну. Дерьмовая у тебя печка. Все равно в машине холод собачий.

Она запрокинула бутылку, которая казалась в ее тонкой руке особенно огромной, и мастерски отхлебнула из горлышка. Юрий снова покосился на бутылку и мысленно присвистнул: на глаз в бутылке убавилось граммов пятьдесят, а то и больше.

- Если ты будешь продолжать в таком темпе, я привезу домой бесчувственное тело, - предупредил он.

- Врешь, Инкассатор, - возразила Таня. - Ничего подобного. В этом плане тебя ожидает бо-о-оль-шой сюрприз. Если бы я собиралась напиться, я купила бы две такие бутылки, а может быть, даже три.

Но напиваться я не намерена. - Она немного помолчала, а потом со вздохом добавила:

- Видел бы мой спонсор, чем я сейчас занимаюсь!

- Спонсор? - переспросил Юрий. "Ну да, - мысленно сказал он себе, - а ты думал, она на стройке вкалывает, чтобы загладить свою вину перед обществом?" А кто он, твой спонсор?

- Никто, - равнодушно ответила Таня. - Обыкновенный жирный козел со свинскими замашками. Забудь о нем, он тебе неинтересен. И потом, он скоро умрет.

- Рак? - спросил Юрий, чтобы не молчать. Таня мрачно усмехнулась. Наедине с этим человеком ей почему-то не хотелось притворяться, и улыбка вышла такой, какой она бывала, когда Таню никто не мог видеть: холодной, жесткой и насмешливой.

- Рак или не рак - какая разница? Я же сказала: не думай о нем.

Она сделала еще один глоток из бутылки, на этот раз совсем маленький, и решительно завинтила пробку. В ее пальцах опять словно по волшебству возникла сигарета. Мгновением позже у нее в кулаке расцвел оранжевый огонек зажигалки.

- Расскажи, как живешь, - попросила она.

- Живу - хлеб жую, - пробормотал Юрий. - Что рассказывать? Сама все видишь.

- Да уж вижу. Худой какой-то стал, под глазами крути. Ты, часом, не ширяешься?

- Курю много, - буркнул Юрий первое, что пришло в голову. "Что я делаю? думал он в это время. - Куда я ее везу и чем мы там станем заниматься? Я же медведь, бирюк, а она - как жар-птица. Как там говорят всякие умники из теперешних? Настоящий бриллиант нуждается в золотой оправе. И еще - красота требует жертв. А у меня даже закусить нечем..." - Слушай, - спохватился он, у меня же дома закусить нечем. Есть тарелка квашеной капусты - купил вчера у одной бабки на рынке. А больше, увы...

- Эх ты, хозяин, - Таня улыбнулась. - Не переживай. Если бы я проголодалась, позвала бы тебя в кабак. Я к тебе не за этим еду.

- А зачем?

- Ты опять за свое? Учти, Инкассатор, любая нормальная баба на моем месте за такой вопрос засветила бы тебе по физиономии, и больше ты бы ее не увидел.

- Любая нормальная? А ты, выходит, не вполне нормальная?

- Я не вполне любая, - сказала Таня.

Таня замолчала, время от времени поднося к губам сигарету, на кончике которой рос длинный столбик белого пепла. Ей вдруг вспомнилось детство. Одноклассники в ее провинциальном городке, сидя вечером у разожженного где-нибудь на окраине городской свалки костра, пускали по кругу дешевую сигарету - одну на всех. Курили "на фофан" - тот, кто первым ронял пепел с сигареты, под общий хохот подвергался экзекуции. Кто-нибудь крепко прижимал к голове неудачника ладонь и, сильно оттянув назад средний палец, звонко щелкал им по лбу жертвы, после чего процесс хождения сигареты по кругу возобновлялся. Сейчас Таня загадала: если она сумеет докурить сигарету до конца, не уронив пепел, все будет хорошо. Она сама не представляла, что значит "хорошо" и как это самое "хорошо" соотносится с ее болезнью. В ее положении ничего хорошего просто не могло быть.

"Сумасшедшая, - думала она, - что ты творишь? Ты и так по уши в грязи, но если ты сделаешь эту последнюю подлость, прощения тебе не будет - ни на этом свете, ни в особенности на том. Если сказать ему правду, он выскочит через лобовое стекло и умчится вперед быстрее своей "Победы". Или даже проще: остановит машину и вытолкнет тебя из салона. Ботинком, поскольку трогать руками заразную, скорее всего, побоится. Глупее того, что я собираюсь сделать, просто ничего не придумаешь. А промолчать - значит, подвергнуть его смертельному риску. Стопроцентной защиты не существует, так что..."

Она едва заметно покивала головой в ответ на собственные мысли, держа сигарету вертикально, чтобы не уронить пепел. Умнее всего будет просто уйти, не доводя дело до последней черты. Прямо сейчас попросить его остановить машину и исчезнуть. Но до чего же не хочется!.. Таня вдруг поняла, что безумно устала от своей одинокой и безнадежной войны со всем миром. Даже самому умелому и неуязвимому бойцу время от времени требуется отдых. Хотя бы короткая передышка, один-единственный вечерок... Выпить водки, закусить квашеной капустой пополам с табачным дымом, поговорить с живым человеком, который приятен тебе и которому приятна ты... И который, напомнила она себе, не полезет к тебе под юбку до тех пор, пока ты не дашь понять, что не против. Скажи такому "нет", и он сразу отступит - без обид и новых поползновений. "Черта с два я упущу такой шанс, - подумала Таня. - Нечестно, конечно, сначала обнадеживать парня, а потом бросать, но он мальчик сильный, как-нибудь выдержит".

Юрий покосился на нее и увидел торчащую вертикально сигарету с длинным, сантиметров семи или восьми в длину, кривым столбиком пепла на кончике. Фактически она сгорела почти вся, осталось сантиметра три, не больше. Юрий когда-то тоже играл в эту игру. Он усмехнулся и спросил:

- Развлекаешься? Смотри, испачкаешь плащ.

- Черт с ним, - ответила Таня и, осторожно поднеся сигарету к губам, сделала длинную затяжку.

- Вот мы и дома, - с преувеличенным энтузиазмом сообщил Юрий и поставил рычаг переключения передач в нейтральное положение. Машина, быстро теряя скорость, покатилась по асфальтовой дорожке и остановилась точно напротив подъезда, напоследок угодив колесом в неглубокую выбоину.