Антикиллер - Данил Корецкий

– А на какие бабки ты к Ивану ходил? – спросил Амбал, доедая яичницу.

Попугай кашлянул.

– Дома шепнул.

Украсть дома крупную сумму денег было невозможно по самой простой причине: семья Пикотиных бедствовала. Проектный институт закрылся, родители лишились работы. Мать устроилась уборщицей в гастроном на первом этаже, отец сторожил склад стройматериалов. От предложений приятелей мотаться «челноками» в Турцию или реализовывать привезенные шмотки они отказывались, хотя эти занятия полностью решали материальные проблемы.

Имея столь наглядный пример перед глазами, Попугай сделал вывод, что радиовикторины и большой теннис – не те занятия, на которые стоит тратить время. Это полная фигня, как и конструкторская работа, газеты и журналы. А "если уж ездить к морю, то к Эгейскому.

Родители были умными, начитанными людьми с высшим образованием, но оказались в дураках. А Амбал, изгнанный из девятого класса и не прочитавший ни одной книжки, может за вечер раздобыть пятьсот тысяч. А если повезет, то и больше.

Вопроса «с кого делать жизнь» перед Попугаем не стояло.

– Слышь, Амбал, – шепотом сказал он. – Я знаю одного дядьку, коллекционера. Богатющий! Сейчас квартира пустая стоит...

Амбал вымазал хлебом сковородку и бросил ее в раковину, а хлеб отправил в рот.

– А он где?

– В санаторий уехал.

– Квартира на сигнализации?

– Нет.

– Откуда знаешь?

– Был там несколько раз...

Точнее, много десятков раз. Дядя Юра – давний друг отца. Сколько раз показывал Игорю монеты, ордена, надеялся заинтересовать, увлечь..."

– Ладно, покажешь... Нам сейчас надо казну собрать.

Амбал вышел куда-то, вернулся, держа руку за спиной.

– Гражданин Пикотин? – Он попытался изобразить официальный тон, но вышло плохо – проскальзывали привычные блатные интонации.

«Чего это он»? – подумал Попугай и на всякий случай сделал шаг назад.

– Вы арестованы!

Амбал выставил перед собой удостоверение Галенкова и ощерился в веселой, по его мнению, улыбке.

– Покажь!

Попугай выхватил красную книжечку.

– Ух" ты! Подполковник госбезопасности? Где взял?

– Нашел.

Попугай недоверчиво покрутил головой.

– Ну да! Такими ксивами не разбрасываются!

Амбал, не отвечая, спрятал документ и вместо него извлек картонный прямоугольник с красной полосой.

– А это что?

В глубине души Амбал понимал, что у Попугая башка работает лучше, чем у кого-нибудь из команды. Но признавал это он крайне редко. Сейчас был как раз такой случай.

– Это?

Попугай вертел карточку в руках. Проявить свою неосведомленность было нельзя. И он ляпнул наобум:

– Внутренний пропуск.

– Да?

Амбалу это ничего не сказало.

– И какой с ним можно поиметь навар?

– Навар?

Попугай лихорадочно думал.

– Позвонил в квартиру, показал: госбезопасность, будем делать обыск! Или на улице: пройдемте! И в подворотню... Он понимал, что говорит полную ерунду, но Амбалу идея понравилась.

– А что, здорово! Только фотография не годится... Он совсем старый...

– Можно переклеить... Только... Если там будет твоя фотка или Ржавого... Молодые ведь! А написано «подполковник». Подполковников таких не бывает!

Амбал отмахнулся.

– Херня! Когда за яйца берут, кто будет разбираться! А фотку переклеим! У Башки есть керя, который ксивы мастырит... Только ты про это молчи!

Вечером в подвале Амбал предложил корешам новые дела...

– Сколько можно огрызки хватать, – ругаясь через слово, начал он. – Сейчас у кого сила – у того все! Сраного дебила Рынду видели? Раньше я бы ему за пазуху нассал, а теперь – по башке получил!

– А я чуть пулю не схлопотал, – обиженно вякнул Башка.

– Короче! Надо собирать казну, покупать стволы и посылать всех к долбаной матери! Чем мы хуже этого долбаного Рынды? Или этого долбаного Баркаса!

Злобно оскалившись, Амбал плюнул в угол.

– Если бы у меня была пушка, я бы их на месте положил!

Валек, Ржавый и Башка развалились на универсальной кушетке, Веретено и Попугай сидели на ящиках. То, что говорил Амбал, нравилось всем, кроме Попугая. Он понимал: окружающая криминальная жизнь развивается по своим законам, там все взаимосвязано, и если даже жалкий недоумок Рында, став частью бригады, получил надежную защиту, то Баркас, которого знает весь город, окажется не по зубам ни Амбалу, ни всем им вместе взятым.

Остальные не были склонны к абстрактным размышлениям и долгосрочному прогнозированию. Они опирались на простой опыт: если шесть против троих, то троим дадут трендюлей. Но если у этих троих арматурные прутья или ножи, то выйдет наоборот. Два кулака сильней одного, нож – сильней кулака, пистолет – сильней ножа!

– Правильно, Амбал, – поддержал Ржавый – высокий крепкий бугай с темно-рыжими, стриженными «горшком» волосами. – Пушки достанем – наведем шороху!

Веретено с остервенением почесал маленькую пулевидную голову.

– Болтали, что какие-то залетные предлагали стволы. По полтора лимона... Амбал насторожился.

– От кого слышал?

– От Шершня. Он их знает.

– Нам нужно... Амбал ткнул в каждого, не считая Попугая, пальцем.

– Пять дур. Хотя бы четыре...

– Шесть лимонов.

Башка выругался.

– Это надо двенадцать гоп-стопов сделать... Наткнувшись на окаменевшее лицо Амбала, он осекся.

– А если бесплатно взять? – сказал Ржавый. – Они не обидятся?

– Правильно! – оживился Башка.

– Что ж тут правильного, – угрюмо возразил Веретено. – Они ж не с улицы придут – через Шершня... А он меня знает.

– Значит, придется тебя грохнуть, – загоготал Ржавый. – Или Шершня. Это выгодней, чем шесть лимонов платить!

– Заткнись, мудила! – обиделся Веретено.

– А ты что скажешь? – вдруг обратился Амбал к Попугаю.

Все удивленно замолкли. Попугай напрягся.

– У мента проще отобрать. Прыснул газом – и все!

– Смотря какой мент, – поежился Веретено. – Если тихий – такой пустой ходит. А если омоновец или опер вроде Лиса... Такой тебе яйца вмиг оторвет!

– Что ты этого дьявола вспоминаешь, – выматерился Ржавый. – Он у меня здо-о-ровый кусок здоровья забрал! Хорошо, что его свои упрятали...

– Наш участковый спит на ходу, – снова заговорил Попугай. – А из кобуры рукоятка торчит... Его внимательно слушали, и Попугаю это нравилось.

– По субботам он в восемнадцатую квартиру шастает, к Лидке-буфетчице. Это в тупике, за углом, под лестницей. Возвращается поздно и под газом.

– Ладно, – подвел итог Амбал.

– Вначале попробуем бабки собрать. Не получится – посмотрим... Квартиру дяди Юры по наводке Попугая взяли легко. Денег нашли немно-

го, около ста тысяч, зато орденов и монет выгребли целую наволочку. Но сбывать столь специфический товар оказалось непросто. На городской толкучке Веретено сдал золотые и серебряные монеты перекупщику, тот же взял несколько орденов, содержащих драгоценные металлы.

Все остальное Попугай, зайдя во двор с заведомо ложной надписью на заборе: «Туалета во дворе нет» – спустил в выгребную яму.

Башка собирался вертануть чемодан у иностранных туристов, выгружающихся из автобуса возле гостиницы. Но удалось схватить только дамскую сумочку. После чего он бежал по главной улице города – Большой Садовой до ближайшего проходняка, радуясь, что прохожие намертво отучены реагировать на крик "держи вора! ".

В сумочке оказались очки, пудреница, носовой платок, мятные конфеты от кашля, записная книжка и маленький серебристый фотоаппарат. Когда его раздвигали, раздался мягкий щелчок взводимого затвора, при нажатии на спусковую кнопку – двойной шелестящий звук открывающейся шторки.

Мятные конфеты Башка ссосал, пудреницу и кружевной платочек отдал Светке, сумочку подарил матери. Очки и записную книжку он выбросил, а фотоаппарат оставил себе. Пленку на всякий случай вынул и сжег. Где достать новую – Башка не знал, поэтому щелкал вхолостую, дурача приятелей и пугая девчонок, застигнутых в не слишком целомудренных ситуациях. Когда забава наскучила, он забросил фотоаппарат на шифоньер и забыл о нем до поры до времени.

Если бы Башке сказали, что эта игрушка плюс некоторые его слова поломают совершенно секретную правительственную операцию «Зет», нарушат планы киллера высокого класса по прозвищу Мастер и изменят развитие политических событий на Кавказе, он бы никогда не поверил. Да и никто бы не поверил.

Курьер, посланный Гангреной в следственный изолятор с малевкой насчет Быка, вернулся через восемь дней. Официально он был арестован за кражу вывешенной на просушку шубы, одна женщина его опознала, да и он не отпирался – признался, что взял шубу и обещал показать, куда спрятал.

Но вдруг положение изменилось: свидетельница заявила, что не уверена в точности опознания, арестованный отказался от ранее данных показаний, шубу так и не нашли – дело лопнуло как мыльный пузырь.