Пятиозерье - Виктор Точинов

Горловой поморщился еще раз и повернул вентилятор, чтобы прохладный поток попадал и на негаданного гостя.

— Я к тебе по делу и ненадолго. — Вершинин всегда и всех, кроме непосредственного начальства, называл на «ты». — Тут у нас на севере района нескольких гавриков ищут, из Карелии сбежали, с лагеря, и будто бы сюда подались, вроде как местные. Не вериться что-то, у нас тут не отсидишься и не спрячешься, все на виду. Разве что у тебя, под пионеров замаскируются... Или под пионерок, хе-хе-хе...

Упоминание о пионерках привело старшину в игривое настроение, но начальник лагеря веселья не поддержал — выпрямился, сгреб бумаги в аккуратную стопку и уставился на визитера казенно-ожидающим взглядом.

Тот сделал вид, что не заметил холодного приема и продолжил прежним свойским тоном:

— Ерунда это конечно, Васильич, но начальству сверху виднее, приказали принять меры — вот езжу, принимаю. Ты уж тоже подсуетись немного: ворота закрой, охранника посади, посторонних на территорию пускай поаккуратнее... Думаю, ненадолго все это, дня два, три самое большее... Народу туда, к озеру-то Кузнецкому, нагнали кучу и отовсюду, у меня вон внештатников всех забрали, — на шоссе стоять, машины досматривать... А чем сильней суетня и чем больше людей дергается, тем быстрей все и заканчивается. Через неделю только афишки «разыскивается» будут на станциях висеть да в опорных пунктах. Ну да ладно, мне еще в десяток мест надо, распишись-ка вот тут, что инструктаж прослушал.

И старшина протянул Горловому извлеченную из вишневой папки помятую разлинованную тетрадку, ткнул толстым пальцем напротив графы, где крупным размашистым почерком было написано: ДОЛ «Варяг».

— Подождите! — Начальник лагеря заговорил впервые с начала визита. Остро заточенный карандаш в его пальцах уставился на Вершинина, как маленькое копье. — У нас, да и у «Бригантины» тоже, на завтра назначена игра «Зарница». В лесу. Так что же: отменить?

— Ну, я вашими играми не командую, не запрещаю и не отменяю. Мое дело довести информацию. Ты уж сам дальше решай, по обстановке. А она пока спокойная, это там, севернее, все носом землю роют. До нас весь раздрай не докатится. Но мне думается, если что и будете проводить, то поблизости, далеко в лес не забирайтесь. И с огнем не шуткуйте — все сухое, как порох вспыхивает, от одного окурка на сотни гектаров полыхнуть может...

...Горловой посмотрел вслед удаляющемуся «уазику» и набрал трехзначный номер вожатской. СВ оказалась на месте.

— Галина Андреевна? Вы не могли бы сейчас подойти ко мне? У нас тут небольшие проблемы, надо бы объявить режим-два...

Горловой всегда отличался хорошим чутьем, но его оценка возникших на горизонте проблем оказалась слегка заниженной.

Глава 2

09 августа, 13:09, ДОЛ «Варяг», библиотека

— Ну все. — Ленка решительно поднялась. — Пойду и отдамся... (она сделала паузу и озорно посмотрела на Свету) ...в добрые руки Доктора Пробиркина.

Пробиркин был талантливым парикмахером-самоучкой и недорого брал за свои услуги, чем и пользовались многие из его знакомых, в том числе Астраханцева.

— А я попробую поспать, если получиться, — неуверенно сказала Света. — Последние ночи никак не могу выспаться, постоянно кошмары грезятся...

Это было правдой лишь отчасти. Сны снились ей каждую ночь, случались среди них и кошмарные. Но не они стали главной причиной сна в «тихий час». Просто Свете хотелось просыпаться — хоть иногда — зная, где она проснулась.

И — кто она.

09 августа, 13:56, ДОЛ «Варяг»

Мальчик по имени Тамерлан шел по опустевшему в тихий час лагерю на вид совершенно бесцельно. Ему встречались на пути вожатые и воспитатели, куда-то важно прошествовал со свернутой простыней под мышкой плаврук Пробиркин, но никому не пришло в голову поинтересоваться, по какой надобности мальчик гуляет здесь в одиночку, а не находится согласно распоряжения начальника лагеря в своей палате, отбывая обязательный послеобеденный сон или занимаясь тихими играми. Взгляды встречных равнодушно скользили по нему, устремляясь дальше, и едва ли кто-нибудь из них мог вспомнить через минуту, что мимо проскользнула невысокая и стройная фигура.

Но один из встреченных мальчиком внезапно остановился и застыл, как маленькое рыжее изваяние — статуя напряженного, готового к бою кота. Все происходило как тогда, в первую их утреннюю стычку, но не было рядом Горлового, Светы и Хайдарова, и Тамерлан шел прямо, не меняя темпа и направления, не обращая внимания на угрожающую позу Чубайса.

Между ними осталось всего шесть мальчишечьих шагов... пять... четыре...

Кот сжался еще туже, хотя это казалось невозможным, как невозможно сжать еще хоть сколько-нибудь взведенную до предела, готовую к удару пружину.

Три шага...

Тамерлан сделал легкое, отметающие движение ладонью левой руки — так в дружеском споре отметают доводы собеседника...

И кот прыгнул.

Бросок был не просто стремительный, а неуловимый для человеческого глаза, который смог бы различить только смазанную рыжую полосу. Прыгнул Чубайс не вперед, а в сторону, совсем не туда, куда перед тем нацелилось его сведенное судорогой тело. Пронесся рыжей молнией через лужайку и исчез в кустах, окружавших подсобку.

Двое пареньков из восьмого отряда, украдкой смолившие одну на двоих сигарету в этих зеленых зарослях, удивленно охнули — небывалым прыжком, пролетев по воздуху не меньше шести метров, кот буквально ввинтился в верхний угол окна, в самую «девятку». Там Степаныч уже несколько дней не мог собраться заделать отверстие от выпавшего куска стекла — треугольное, с волнистым краем...

Тамерлан продолжил свой путь, не обратив внимание на выходку кота.

Шел, не глядя по сторонам, направляясь к только ему ведомой цели и, похоже, слегка удивился, когда дорогу ему преградило невысокое, широко расползшееся многочисленными пристройками здание — Старый дом. В нем размещались помещения всевозможных кружков, а также изостудия, библиотека, бывшая ленинская комната, переименованная ныне в кабинет актива лагеря... До обеда Старый дом наполняло голосистое и озорное население лагеря, но теперь — в тихий час — был он тих и пустынен.

Старые, скрипучие доски крыльца не издали ни звука под белыми кроссовками. Мальчик зашел внутрь. Постоял несколько секунд, смотря перед собой, словно ожидал что-то увидеть в полутьме длинного коридора. Пожал плечами и свернул налево, в другой коридорчик, коротенький, упиравшийся в дверь с надписью «Библиотека».

Дверь отворилась (что удивило бы Свету, закрывшую замок на два оборота ключа); Тамерлан прошел неслышными шагами через унылую пустоту читального зала и опустился в легкое плетеное кресло, стоявшее за столом библиотекаря. И застыл, полузакрыв глаза, сидел неподвижно, как будто задремав, но мышцы были напряжены больше, а дыхание слышалось чаще, чем у спящего или дремлющего человека...