Клыки и монеты - Алексей Яшкин

Но тогда в свои владения вернулся фрайхерр. И он предложил своим крестьянам, который были на пороге голода, сделку — урожай в обмен на кровь. Казалось, от земледельцев ожидаешь консерватизма и неприятия всего нового. А тут за одну посевную в каждой деревне приняли и начали выращивать майиз.

Я не смог четко определить, когда именно фон Зольре стал вампиром. Предположу, что во время плавания. Не хочу конспектировать здесь все, что фрайхерр делал со своими крестьянами. Подробнее все прописано в журнале, найденном в мельнице Зольрштейна. Уточню, что фрайхерр правил в своих землях тридцать семь лет, с тысяча пятьсот девятнадцатого по сегодняшний пятьдесят шестой года, до его гибели от рук охотников на вампиров.

* * *

Спустя две недели после возвращения из Зольрштейна Герхард снова навестил напарника в монастыре святого Альфонса. Абель уже достаточно приноровился передвигаться с костылями и настоял на прогулке в монастырском саду.

— Я изучил документы фрайхерра. Все равно заняться особо нечем. И вот что, Герд. Хорошо, что вы его убили. Знаю, что у нас в работе эмоции — это лишнее. Но по сравнению с этим чудовищем даже беззубые выглядят бледно. Ты изучал, что он писал после возвращения в страну?

— Урывками. Меня больше волновало, откуда взялся этот майиз и как он прижился на полях. Там настолько все мрачно?

— Более чем. Это в городе вампиры по сути рискуют на каждой охоте. А тут феодал, который может делать с крестьянами на своей земле все, что захочет. Без опасений, без риска. А землепашцы уверены, что от фрайхерра зависит урожай, и терпят. А чем дольше это тянулось, тем бесчеловечнее становился фон Зольре. Он же плыл в экспедицию как натуралист. И он начал исследовать вампиризм как античные медики изучали болезни. Пошли назад в келью.

Герхард пошел впереди, открывая перед старшим Эйбенхостом двери. Когда они дошли, Абель уже тяжело дышал и с явным облегчением опустился на нары. Герхард сделал отметку на будущее, что нужно будет заставить напарники восстановить форму прежде, чем идти на охоту.

— И что покойный думал о вампиризме?

— Фрайхерр считал, что до открытия Новой Земли вампиров не существовало. Точнее, были, но только в легендах. А первые настоящие, из плоти и крови, стали появляться после нападения жителей Новой Земли на наших моряков.

— А откуда вампиры взялись там?

— Да кто знает? — пожал плечами Абель. — Местные племена недостаточно развитые, чтобы вести летописи. Важно другое. Фрайхерр считает, что вампиризм — это болезнь. Которая передается при укусе от вампира к человеку. А дальше — самое главное. Станет ли человек вампиром, зависит от самого человека. Как и с любой другой заразной болезнью.

Герхард задумчиво молчал. Под выжидающим взглядом напарника он признал:

— Интересно. Очень интересно.

— Фрайхерр проводил опыты. Весьма неприглядные. Если после первого укуса человек не превращался, фрайхерр кусал его еще раз. И несчастный все равно не становился вампиром. Или становился, явной закономерности нет. Если фрайхерр кусал сытого и здорового, то тот обращался с меньшей вероятностью, чем голодный или больной.

— Как с обычной горячкой. Или простудой. Ты в это веришь?

— Не знаю. Если смотреть на почерк и манеру речи, то складывается впечатление, что фрайхерр постепенно сходил с ума. Но в эту его теорию хорошо ложится наша практика. Мы же действительно не знаем, почему некоторые превращаются в вампиров, а другие нет. А тут хоть какое-то объяснение.

— А что он делал с вампирами?

— Убивал. И, насколько я понимаю, производил вскрытие. Но не как мы, а исключительно как исследователь-натуралист. А еще он женил двух не обратившихся после укуса, чтобы посмотреть, будут ли их дети также невосприимчивы.

— И какой результат?

— Вы убили его прежде, чем удалось проверить. Почитай, несмотря на весь цинизм и жестокость, там есть ценные и неожиданные мысли и наблюдения.

Герхард забрал четыре толстых журнала в обложках из плотной кожи. Помолчав, он сменил тему.

— Мне пришло ответное письмо от управляющего герцога фон Росштейн. Он ответил мне достаточно сдержанно. Поблагодарил за письмо. Выразил сожаление о том, что вассал герцога оказался вампиром. Заверил, что верит в нашу добропорядочность и убежден, что мы убили его исключительно в целях защиты. Герцог позаботится о землях и людях своего вассала.

— Денег, значит, не прислал?

— Нет. Но я продал все украшения фрайхерра, кроме перстня с гербом. Те золотые пластины приняли в банке Гольдштейна по весу металла. Всего получилось что-то около трехсот марок серебром. Может быть триста двадцать.

Абель уважительно присвистнул. Сумма звучала внушительно.

— Но нужно понимать, что существенную часть денег нужно будет раздать. Хирургу, который безуспешно пытался спасти палец Готтлиба. Самому Готтлибу в компенсацию, к тому же я обещал выкупить все, что он наменял в Зольрштейне. Потом заказать новые склянки под печень и почку, которые запустил в вампира твой родственник. Еще дать денег за наводку нашему другу-вербовщику. И Симон проявил себя, чем заслужил повышенную долю в добыче. Но думаю, что марок на сорок пять ты можешь рассчитывать. Нам с Симоном достанется по девяносто.

— Справедливо.

— Какое мнение монахов по поводу ноги? Сколько еще проведешь здесь?

— Говорят, не меньше пары месяцев. Сейчас пошло лучше, но поначалу заживало очень плохо.

Попрощавшись, Герхард взял под мышку журналы вампира и пообещал занести деньги при следующем визите.

Глава 11

Пару дней спустя Шрайбер устроил для ученика урок фехтования. Симон на полученные после поездки в Зольрштейн деньги смог купить настоящий базельский кинжал. И Герхард решил, что было бы неплохо научить Эйбенхоста им пользоваться. Охотники встретились возле здания торговой гильдии. После недолгого ожидания на место встречи пришел преподаватель фехтования.

Симон критически осмотрел немолодого грузного мужчину. Красное опухшее лицо явно показывало, что тот пристрастился к крепкому алкоголю. Он был одет в когда-то приличный, но уже истрепавшийся костюм. И, походе, учитель успел растолстеть с тех пор, как пошил одежду, и та заметно жала. Под мышкой мужчина держал продолговатый сверток. У Эйбенхоста появились сомнения, что этот человек мог научить чему-то полезному.

— Симон, знакомься, это Ланзо Кинзерт. Некогда известный учитель фехтования.

— Пойдемте внутрь, — хрипло сказал Ланзо. — Меня еще пускают по старой памяти.

Они вошли в здание торговой гильдии. Симон старался держаться достойно и не глазеть по сторонам, но с не смог пересилить себя. Торговцы выставили свое богатство напоказ. Так, что роскошная обстановка подавляла неподготовленного посетителя. Хотя, возможно, в этом и была цель, пустить пыль в глаза и произвести впечатление.

К ним подошел гильдейский