Убийство в Месопотамии - Агата Кристи

Кэри не отвечал, и, подождав немного, Пуаро продолжал:

– Этому – я не верю! Затем я пришел к вам, и тому, что вы говорите мне, я опять-таки не верю…

Кэри напрягся. Я услышала подавляемую ярость в его голосе.

– Я, право, ничего не могу поделать с вашими «верю» – «не верю», мистер Пуаро. Вы слышали правду, и вы можете делать вывод, насколько я к этому причастен.

Пуаро не рассердился. Вместо этого он как-то особенно кротко и огорченно сказал:

– Разве моя вина, что я чему-то верю, а чему-то – нет? У меня чуткое ухо, знаете ли. И потом – всегда столько говорят об этом, слухами земля полнится. Послушаешь, может быть, и узнаешь что-то. Да, говорят…

Кэри вскочил на ноги. Видно было, как на виске у него бьется маленькая жилка. Выглядел он просто великолепно. Такой сухопарый, загорелый, и эта поразительная челюсть – такая заметная, массивная. Неудивительно, что женщины влюбляются в таких мужчин.

– Что говорят? – спросил он, взбешенный.

Пуаро посмотрел на него искоса.

– Неужели не можете догадаться? Самая обычная история о вас и миссис Лейднер.

– До чего глупы люди!

– Они как собаки, n'est-ce pas?[39] Как бы глубоко ни зарыл неприятность, собака все равно отыщет.

– И вы верите этим россказням?

– Я хочу быть уверенным в правде, – сказал Пуаро печально.

– Я сомневаюсь, правда ли то, что вы слышали, – грубо засмеялся Кэри.

– Попробуйте убедить меня, разберемся, – сказал Пуаро, всматриваясь в его лицо.

– Что ж, получайте. Вот вам правда! Я ненавидел Луизу Лейднер – вот вам правда. Ненавидел, как черта!

Глава 22

Девид Эммотт, отец Лавиньи и открытие

Круто повернувшись, Кэри пошел прочь широкими сердитыми шагами.

Пуаро сидя смотрел ему вслед и вскоре пробормотал:

– Да-а, понимаю… – Не поворачивая головы, он произнес немного погромче: – Не показывайтесь пока, сестра. Вдруг он обернется… Ну вот, теперь можно. У вас мой платок? Премного благодарен. Вы очень любезны.

Он не упрекнул меня. Но как он смог догадаться, что я слушала, понять не могу. Он ни разу не посмотрел в мою сторону. Мне стало намного легче, что он ничего не сказал. Я почувствовала себя очень хорошо из-за этого, ведь мне было бы немного неловко с ним объясняться. Так что очень хорошо, что ему вроде и не потребовалось объяснение.

– Вы думаете, что он и в самом деле ненавидел ее, Пуаро? – спросила я.

Пуаро медленно наклонил голову.

– Да, я думаю, да, – с любопытным выражением на лице ответил он.

Потом он быстро поднялся и пошел на вершину холма, где работали люди. Я последовала за ним. Сперва мы никого не видели, кроме арабов, но в конце концов обнаружили мистера Эммотта, который лежал лицом вниз и сдувал песок с только что выкопанного скелета.

При виде нас на лице у него появилась приятная грустная улыбка.

– Вы пришли посмотреть? – спросил он. – Через секунду я буду свободен.

Он сел, взял свой нож и стал осторожно счищать с костей землю, время от времени останавливаясь, чтобы воспользоваться мехами или применить свое собственное дыхание. «Очень негигиеничная процедура», – подумала я.

– Вам же в рот попадут опасные микробы, мистер Эммотт, – уверяла я.

– Опасные микробы, сестра, моя ежедневная пища, – сказал он грустно. – Микробы ничего не могут сделать с археологом, все их попытки совершенно бесполезны.

Он поскреб еще немного бедренную кость. Потом заговорил со стоящим рядом мастером, указывая, что именно надо сделать.

– Так, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Это готово. Рейтер может фотографировать после ленча. Довольно интересная штука была у нее внутри.

Он показал нам маленькую, покрытую ярью-медянкой медную чашу и много золотых и голубых бусинок, которые были ожерельем.

Кости, все предметы были обметены, почищены ножом и разложены для фотографирования.

– Кто она? – спросил Пуаро.

– Первое тысячелетие. Может быть, важная дама. Череп выглядит довольно необычно. Он свидетельствует о смерти в результате преступления. Надо позвать Меркадо взглянуть на него.

– Миссис Лейднер каких-нибудь две тысячи лет назад? – спросил Пуаро.

– Может быть, – сказал мистер Эммотт.

Билл Коулман делал что-то киркой с разрезом стены.

Дейвид Эммотт крикнул ему, я не разобрала что, и стал показывать раскопки Пуаро.

Когда краткое ознакомительное турне закончилось, Эммотт взглянул на часы.

– Мы заканчиваем через десять минут, – сказал он. – Не пойти ли нам домой вместе?

– Прекрасная мысль, – сказал Пуаро.

Мы медленно пошагали вдоль хорошо протоптанной дорожки.

– Я вижу, что вы все рады снова заняться работой, – сказал Пуаро.

– Это намного лучше, чем слоняться по дому и вести эти разговоры, – печально ответил Эммотт.

– Все время чувствуя, что кто-то из вас убийца?

Эммотт не возразил ни словом, ни жестом. Я поняла теперь, что он догадывался об истине с того самого момента, как поговорил с боями из домашней прислуги.

Спустя несколько минут он спокойно спросил:

– Докопались до чего-нибудь?

– А вы согласны мне помочь докопаться? – многозначительно спросил мистер Пуаро.

– Ну, естественно.

Присматриваясь к нему, Пуаро сказал:

– В центре внимания – миссис Лейднер. Я хочу побольше узнать о ней.

– Что вы подразумеваете под «узнать о ней»? – медленно спросил Эммотт.

– Во всяком случае, не откуда она родом или как ее звали в детстве. Я не имею в виду форму лица и цвет глаз. Я имею в виду ее личность.

– Вы думаете, это имеет отношение к делу?

– Я абсолютно в этом уверен.

– Может быть, вы правы, – сказал Эммотт, помолчав пару минут.

– Вот тут-то вы и можете мне помочь. Вы можете рассказать, что она была за женщина.

– Могу ли? Я часто сам об этом задумывался.

– Разве у вас не сложилось определенное мнение?

– Да, думаю, в конечном счете, да.

– Eh bien?

Но мистер Эммотт молчал несколько минут, потом сказал:

– Что думает о ней сестра? Говорят, женщина быстрее разберется в женщине, а у сестры большой опыт.

Пуаро не дал мне возможности говорить, даже если бы я захотела. Он быстро сказал:

– Я хочу знать, что о ней думает мужчина.

Эммотт слегка улыбнулся.

– Я думаю, все они одинаковы. – Он немного помолчал. – Она была немолода, но красива, пожалуй, самая красивая женщина из тех, что я встречал.

– Это не ответ, мистер Эммотт.

– Ну, не так скоро, мистер Пуаро. – Он опять смолк, потом продолжал: – Была такая сказка, которую я читал, когда был маленьким. Северная волшебная сказка о королеве и маленьком Кае. Мне кажется, что миссис Лейднер была на нее очень похожа, все время поднимала Кая на смех.

– Ах да, сказка Ханса Андерсена? И в ней была маленькая девочка. Гердой ее звали, так ведь?

– Может быть, я не очень хорошо помню.

– Неужели вам нечего больше рассказать, мистер Эммотт?

Дейвид Эммотт покачал головой.

– Я даже не знаю, правильно ли оценивал ее. Ее было трудно понять. Сегодня она устраивает черт-те что, а завтра – настоящий ангел. Но я думаю, вы не ошибаетесь, когда говорите, что она была центральной фигурой. Это то, чего она добивалась, – быть в центре всего. И она любила подобраться к людям, я имею в виду, что ей было мало, если вы передавали ей гренки или арахисовое масло, ей надо было еще, чтобы выложили перед ней свою душу.

– А если ей не доставляли такого удовольствия? – спросил Пуаро.

– Тогда она могла превратиться во вздорную женщину!

Я увидела, как он решительно сомкнул губы и стиснул зубы.

– Я полагаю, мистер Эммотт, вы могли бы высказать свое откровенное неофициальное предположение, кто мог убить ее.

– Не знаю, – сказал Эммотт. – Я действительно не имею ни малейшего представления. Я склонен думать, что, будь я на месте Карла, Карла Рейтера я имею в виду, у меня было бы за что убить ее. Она по отношению к нему была настоящей фурией. Ну, конечно, он напрашивался на это, будучи до дьявола чувствительным. Так и напрашивался на головомойку.

– А миссис Лейднер устраивала ему головомойки? – поинтересовался Пуаро.

Эммотт вдруг ухмыльнулся.

– Нет, только так, булавочные уколы. Это был ее метод. Малый, конечно, действовал на нервы. Прямо какой-то вечно хныкающий боязливый ребенок. Но уколы – тоже болезненная штука.

Я украдкой взглянула на Пуаро и заметила, как он слегка скривил губы.

– Но вы ведь на самом-то деле не верите, что Карл Рейтер убил ее? – спросил он.

– Нет. Я не верю, что можно убить женщину только потому, что она постоянно делает из нас дурака за столом.

Пуаро в задумчивости покачал головой.

Без сомнения, мистер Эммотт представил миссис Лейднер совершенно бесчеловечной. Надо было бы ему сказать о ней и что-то доброе.

Ведь в поведении мистера Рейтера было что-то ужасно раздражающее. Он вскакивал при разговоре с миссис Лейднер и совершал идиотские поступки, например, передавал ей снова и снова мармелад, хотя знал, что она его не ест. Я сама испытывала желание слегка ущипнуть его.