Душитель - Уильям Лэндей

— Я принесла тебе ужин, — сказала Кэт.

— Что там?

— Какая разница?

— Если я не ошибаюсь, мне это есть.

— Рики, ты съешь все, что бы я ни приготовила. — Она звонко чмокнула его в щеку. — Неблагодарный.

Кэт раньше никогда не бывала у Рики — она помедлила на пороге, разглядывая квартиру. Гостиная, маленькая кухня, узкий коридор, ведущий в ванную и спальню. В гостиной стояла потертая кушетка, которая некогда была ярко-желтой, а теперь стала грязной до полной утраты цвета и просиженной. Шкаф с проигрывателем, две полки с пластинками, книги. Играл джаз. Кэт покачала головой в такт неторопливой музыке.

— Нравится?

— Не знаю. Может быть.

— Это Майлз Дэвис.

— Знаю. — Кэт явно удивилась. Кажется, она видела Майлза Дэвиса по телевизору, на шоу у Эда Салливана или еще где-нибудь. Она помнила лишь, что Дэвис был лысым и, играя, расхаживал по сцене.

— Держи. — Рики вытащил одну из пластинок и протянул ей. — Чем больше это слушаешь, тем сильнее нравится. У меня есть еще.

— И где я ее буду слушать?

— Ты шутишь? У вас нет проигрывателя?

— Давай не будем об этом.

— Вы что, монахи? В наше время у всех есть проигрыватель.

— Я сказала, что не хочу это обсуждать.

— Я подарю тебе проигрыватель.

— Нет. Не нужно. Джо все равно не одобрит. Майлз Дэвис… — Она фыркнула. — С чего ты вдруг начал раздавать пластинки? Ты переезжаешь?

— Нет. Просто она поцарапалась. Я лучше куплю новую.

— Ты покупаешь одни и те же записи по два раза?

— А как ты поступаешь с молоком?

Кэт фыркнула. «Ну ладно, Рики». Она отправилась на кухню и сунула кастрюлю в духовку, а потом убрала со стола грязную посуду и пустую бутылку из-под пива.

— Когда ты в последний раз прибирался?

— Наверное, когда въехал.

— Эми не наводила у тебя порядок?

— Мы обычно развлекались у нее.

— Она так хотела?

— Нет, я.

— Неудивительно. — Кэт окинула взглядом голые стены и пол. Под плинтусом скопились целые комки пыли. — И ты называешь нас монахами? Ты сам — настоящий отшельник, хоть и с проигрывателем. Только посмотри…

Вернувшись на кухню, она принялась мыть посуду.

— Как тебе живется в одиночестве, Рики?

— Классно.

— Да?

— Со мной все в порядке. Честное слово.

— С тобой все в порядке, и я очень рада. А со мной — нет.

— Нет? — Рики поморщился. Предстояло выслушать излияние чувств — Кэт, видимо, предполагала, что он ответит тем же. Обнаружив, что входная дверь заперта, она пробовала войти с черного хода.

— Я постоянно думаю об Эми. Каждый день. Не могу спать. И все время ем. Я стала толстой, как корова. Только посмотри на меня. Я превратилась в развалину.

— Я тоже.

— Ты? Развалина?

— Да.

— Не верю. Что-то не похоже.

— Ну да, мне никто никогда не верит. Но я не вру. Я любил Эми. Просто я не теряю самообладания. Но это не значит, что я ничего не чувствую.

Кэт выключила воду и взглянула на Рики через плечо. Она не собиралась попадаться на удочку.

— Можно тебя кое о чем спросить? Ты действительно ее любил?

— Конечно.

— Не «конечно». Ты любил ее?

— Да.

— Я ее любила и хочу знать. Ты действительно любил Эми, Рики?

— Да.

— Она тебя тоже.

— Знаю.

Кэт продолжала смотреть на него, и Рики наскоро проанализировал свои чувства: да, он по-своему любил Эми. В общем, он не был идеальным возлюбленным и предпочитал уклоняться от бурного выражения эмоций. Но он любил ее так, как мог. И если их отношения казались спектаклем, где Рики играл роль исполнительного будущего супруга… Что ж, большинство его переживаний казались неуместными. Лишь когда он действительно прикладывал к тому усилия — когда он по-настоящему играл, — только тогда чувствовал себя в своей тарелке. Так или иначе, люди слишком широко используют слово «любовь». Никто не поручится, что для двоих «любовь» означает одно и то же — что они чувствуют одинаково.

— Я хотел на ней жениться.

— Правда?

— Ну да.

— С каких это пор?

— Не знаю.

— Эми знала? Ты ей…

— Нет. Я… готовился.

— Хм… — Кэт задумалась.

Рики и сам не знал, отчего сказал это. Он не то чтобы действительно собирался жениться на Эми. Просто эти слова показались ему правильными. Гарантия, которой требовала Кэт. Объяснение, которое она могла бы принять. Кэт осталась довольна — что же здесь плохого? Люди хотят, чтобы ты что-то собой представлял, — нужно лишь угадать, что именно, и они будут только рады.

— Ты уже украл для нее кольцо?

— Очень смешно, Кэт.

Она сделала вторую попытку.

— А если бы она решила его вернуть?

Но при мысли о расторгнутой помолвке у нее осекся голос.

Музыка смолкла.

— Давай-ка сменим пластинку. — Рики улыбнулся. — Майлз идеально подгадал.

Отработанным движением он снял пластинку и зажал ее в ладонях, держа за края. Точь-в-точь как баскетбольный мяч.

— Разве тебе не нужно вернуться домой к ужину?

— Я рассчитывала поужинать сегодня с тобой.

— Джо работает?

— Нет.

— Просто вышел?

— Нет.

— Э…

Рики предпочел замолчать. Кэт не нуждалась в побуждениях: если она захочет рассказать, то расскажет. И долго не умолкнет. Видимо, ничего особенного. Небольшой разлад. Брак Кэт и Джо напоминал холодную войну. Со временем стало трудно воспринимать всерьез каждую их неурядицу. И потом, Рики и Кэт редко оставались наедине. Они никогда не разговаривали о чем-то важном — просто не знали как. Приходилось начинать с нуля, без помощи Эми.

На ужин было жаркое с овощами. Кэт выглядела измученной. Она опьянела от пива и была испугана жестокостью убийства Эми — насилием, непристойностью. Она сгорбилась над тарелкой. Сточки зрения Рики, напряжение лишило ее именно той черты, которая делала ее привлекательной, — неисчерпаемой силы.

Он, напротив, чувствовал, как покорность в нем сменяется решимостью, смущение — ясностью. Еда, пиво, общество Кэт воодушевили его. Рики подумал, что теперь способен ответить на ее вопрос, и пожелал, чтобы она вновь его задала. Да, он действительно любил Эми. Любил до сих пор. Но его любовь была деятельной. Эмоции сами по себе ничего не стоят, потому что они нематериальны. Даже на пике своем — видимо, именно это Кэт и подразумевала под любовью — чувства приносят радость лишь тому, кто их испытывает, но не тому, кто их вызывает.

Рики подумал, что мог бы объяснить это невестке, хотя сам еще не вполне представлял себе идею. Она блуждала в его сознании, и ее было трудно сформулировать.

Кэт рассеянно размазывала еду по тарелке.

— Я приготовила ужин, пришла сюда, чтобы тебе помочь, чтобы ты не чувствовал себя одиноким, ну и так далее… Ты только посмотри на меня. — Она провела пальцем под глазами, хотя на них не было ни слезинки.

— В чем дело? Ты думаешь об Эми?

— Нет. Может быть. Наверное, обо всем. Я хочу, чтобы твой брат дал мне вздохнуть. Я сейчас нуждаюсь в его помощи. Помощи мужа. И что же я вижу?..

— Что он сделал, Кэт?

— То же, что и всегда. Джо трахается с кем попало. И даже не удосуживается это скрывать. Приходит домой весь пропахший женщиной и отдает мне одежду, чтобы я ее выстирала.

— Хочешь, чтобы я с ним поговорил?

— И что ты ему скажешь?

— Чтобы не спал с кем попало.

— Он не удержится. Я знаю. Я знала это в тот день, когда выходила замуж.

— Но все-таки ты вышла за него.

— Я безумно любила Джо.

— Я ему пригрожу, что пожалуюсь матери.

— Ох, Рики, думаешь, она не знает? Вы, все трое, просто дети.

— Но видимо, не грудные.

— Да.

— А почему бы тебе самой ему не изменить? Например, с молочником. Ну или как это обычно бывает…

— Рики!

— Я серьезно.

— Я не желаю молочнику смерти. У нас и так хватает проблем. И потом, нам нужно молоко.

— В таком случае тебе некого винить, кроме себя. Поверь, клин клином вышибают. Тогда Джо обратит на тебя внимание.

— Не могу.

— Почему?

— Ты действительно не понимаешь?

— Нет.

— Потому что я его люблю. — Кэт пожала плечами. — Куда сильнее, чем он меня.

30

После убийства Эми Майкл был занят по уши. Сначала — бдение над умершей и похороны, неизбежные звонки с соболезнованиями, последняя земная связь с родными Эми, которые никогда особо не любили Дэйли. Райаны всегда надеялись, что их дочь найдет кого-то получше Рики — человека сомнительной профессии. Рики сказал им, что продает машины. Его считали бездельником и, возможно, наркоманом. В итоге Райаны и Дэйли оплакивали Эми порознь. В гостиной Маргарет Дэйли околачивались гости, в большинстве своем абсолютно посторонние люди. Их присутствие накладывало на всю семью необходимость выполнять хозяйские обязанности. Они то и дело отправлялись за продуктами, спиртным, льдом, сигаретами, выходили на задний двор с переполненными мусорными ведрами. «Погребальный ритуал, подумал Майкл, — это прорва пустой работы. Единственная цель — чем-то занять себя, отвлечься».