Расстояние - Хелен Гилтроу

Кухня, совмещенная с гостиной. Открываю ящики, шкафы: банки и баночки выстроены в ряды. Бокалы всевозможных форм и размеров. Аккуратные стопки тарелок. Похоже, доктор Галлахер использовала лишь один предмет из каждого набора.

Спальня. Постель тщательно убрана. Направляюсь к шкафу. Костюмы, брюки, юбки, блузы, свитера, парочка джинсов, белье. Все отменного качества и цветов, которые должны ей подходить. Ничего для вечера. Ничего безрассудно шелкового, блестящего. Приглядываюсь внимательнее – в ее гардеробе нет экстравагантных вещей, как и легкомысленных, купленных спонтанно, в угоду минутной прихоти.

Год назад здесь проводили обыск. Умелые руки в перчатках прикасались к этим вещам, открывали ящики и шкафы, проверяли карманы. Они ничего не нашли. Что ж, теперь моя очередь.

Я внимательно осматриваю каждую вещь в гардеробе. Исследую каждый ящик. Двигаю мебель, ползаю под кроватью с фонариком. Перебираюсь в ванную, где пробегаю глазами пузырьки в шкафчике, стоящие в идеальном порядке. Немного декоративной косметики – хорошие марки, нейтральные оттенки, – но ни одного флакончика духов. Пластырь, гигиенические средства, парацетамол, антисептики – никаких более серьезных лекарств.

Возвращаюсь в гостиную. Дверь в коридор открыта, в прихожей стоит Шон, вытянувшись по струнке, словно ожидая команды.

Осматриваю все книги в шкафу, один за другим изучаю диски, поднимаю телевизор и музыкальный центр, но лишь для того, чтобы полюбоваться на блестящую поверхность, где не скопилась пыль.

На тумбочке передо мной лежат рекламная листовка службы уборки квартир, купюра в двадцать евро, сувенирная ручка известной фармацевтической компании, несколько монет, скрепка и визитка, найденная между книгами. Немного.

Вокруг меня кружатся и оседают пылинки. Что я узнала? Кэтрин была чистоплотная, одинокая и необщительная. Но все это было ясно из документов.

Все, к чему ты готовилась с детства, чем хотела заниматься, была медицина. Ты много лет работала по шестнадцать часов в день. У тебя не было личной жизни. Если ты и ходила в спортивный клуб, то не для того, чтобы поболтать с подружками за чашечкой капучино. Ты жила одна, работала как лошадь, плавала без остановки в бассейне, принимала душ и уходила. Затем возвращалась домой, отказывала себе в ужине, читала медицинские журналы, работала над статьей, ложилась спать, чтобы с утра приступить к работе.

Кого ты убила, Кэтрин, и зачем?

Перед глазами всплывает лицо женщины, она смотрит на меня и молчит.

Я слишком надолго задержалась в квартире. Оглядываюсь напоследок, стягиваю перчатки, кидаю в сумочку и даю себе слово позвонить завтра Шону и сообщить о своем решении. Я улыбаюсь, и он улыбается в ответ. Фальшивые улыбки. Надеюсь, мой визит останется незамеченным. Я так привыкла быть постоянно настороже, что это стало больше чем привычкой; этот процесс для меня жизненно необходим, как дыхание.

Вернувшись домой, разглядываю скудные трофеи. Начнем с визитки: МАРК ДЕВЛИН, консультант по трудоустройству, рядом название компании – «МДР». На ручке написано название препарата, седативного, как удалось выяснить в Интернете, а Марк Девлин – «охотник за головами» одной крупной фирмы. Ему лет тридцать, приятное лицо. Он улыбается мне с фотографии на сайте компании, далее следует послужной список «высококлассных медицинских специалистов, привлеченных к работе над важнейшими проектами, исследованиям и разработке новых методов лечения». Насмешливая улыбка наводит на мысль, что он сам не воспринимает свои заслуги всерьез. Его имя не встречалось мне в протоколах дела пропавшей без вести Кэтрин Галлахер.

Интересно, она намеренно или случайно сохранила визитную карточку? Может, они были друзьями? Но в таком случае его непременно допросила бы полиция. Возможно, это было лишь случайное знакомство, например, они обменялись рукопожатием на какой-то конференции. Звоню Эллису и сообщаю имя Марка Девлина.

– Его визитку я нашла в квартире Кэтрин.

Джо реагирует мгновенно:

– Вы говорили, что не будете делать за нас нашу работу.

– Вы слышали, визитка хранилась в квартире Кэтрин. Выясните, в каких они были отношениях. Особенно меня интересует, была ли она его клиентом. Если он хотел предложить ей работу, то мог многое о ней узнать.

– Так почему Девлин не заявил, когда Кэтрин исчезла?

– Этот парень работает на крупную фирму, неизвестно, что взбрело ему в голову. Никто не спросил, вот он и молчал. Для начала необходимо выяснить, была ли Кэтрин его клиентом.

Я отключаюсь и через несколько секунд вновь набираю номер.

– Карла? – слышится голос Робби. – Проверь почту.

В то время как его сын сопровождал меня на квартиру Кэтрин, Робби следил за камерами видеонаблюдения Программы.

Отправленное им видео начинается с того, что я вижу огороженный двор, а через несколько секунд в кадр попадает Саймон Йоханссон. Ворота открываются, и он заходит. Кусок пленки вырезан, далее улица, еще одна, он идет прямо. Йоханссон решил разведать обстановку.

Камера доводит его до Хоутон-стрит. Но Йоханссон осторожен или заметил хвост, не дойдя несколько кварталов до мастерской, он поворачивает назад в лагерь. Ворота открываются, и он скрывается за ними.

Изображение пропадает. Я смотрю на черный экран.

Но завтра Йоханссон пойдет опять, и послезавтра, и так каждый день. Он должен приучить всех к своим прогулкам, тогда они поймут, что им не о чем беспокоиться. Настанет день, когда с ним пойдет Кэтрин, и его ни в чем не должны заподозрить.

Глава 2

Уже восемь дней посвящены этому делу.

Если есть желание обозначить перед подчиненными свою позицию босса, то первая неделя – самое подходящее время, прежде чем настанет прозрение и появится осознание истинной цены человека. Все выполнялось, прежде чем он успевал отдать распоряжения. Установлено наблюдение за домом Питера Лейдлоу в Шеперд-Буш. Тело – вернее, то, что от него осталось, – отправлено на вскрытие. (Он отказался присутствовать.) Патологоанатомы всегда на связи, чтобы объяснить сделанные ими выводы. (Лейдлоу употреблял алкоголь в больших количествах – в крови 190 миллиграммов; желудок при этом пуст. Нет следов уколов, не обнаружены токсичные вещества, никаких признаков насильственной смерти.) В его распоряжение представлен личный архив Лейдлоу: детальное описание операций времен железного занавеса. (Лейдлоу попал в поле зрение Советов в семидесятых и после этого еще дважды возвращался в страну под вымышленными именами на свой страх и риск лишь для того, чтобы встретиться с перепуганными агентами, отказывающимися говорить с другими людьми.) Список его агентов в Москве и их агентов; его передал ему человек, лично занимавшийся Лейдлоу, взгляд которого говорил: «Думаете, мы не проверяли?»

Пауэлл внимательно изучил список, отмечая агентов русской разведки, мужчин и женщин, которые могли иметь доступ и отправлять Лейдлоу информацию, которая приходила от Нокса. Где-то все линии должны пересекаться, в пространстве есть точка, где они сходятся, образуя крест… Все безрезультатно.

Пауэлл снова и снова просматривает видеозапись допроса Лейдлоу: тот говорит спокойно и размеренно, повторяя, что не представляет, кто такой Нокс. Ложь, так и должно быть, но его никто ни разу не подловил.

Начальник сказал, что Пауэлл может располагать всеми сотрудниками: себе в помощники он выбрал молодую женщину Бетани – она производила впечатление человека аккуратного, непроницаемого, способного сбить с толку собеседника. Вторым в команде стал программист Митч – человек доброжелательный, но не вполне искренний. Им предоставили комнату рядом с его кабинетом. Пока они стараются произвести на него впечатление и отличиться – каждый раз, когда он входит, для него готова очередная порция информации или план действий. Они вглядываются в его лицо – вопросительно – в надежде на поощрение.

Им в помощь даны еще несколько человек. Картер – бывший сотрудник МИ-5 – любитель блефовать, приветливый, любопытный. Занят, да? Может, как-нибудь выпьем? Молодая женщина, которую Пауэлл помнит еще стажером, стала полноправным секретным агентом – должно быть, это Лисон. Она была в команде программистов, пытавшихся вычислить, откуда приходит информация от Нокса. В самом конце комнаты стол Моррис, семь месяцев назад вышедшей на пенсию. Она поднимает голову и смотрит на него поверх очков, чуть наморщив нос. Кингман. Этот человек Пауэллу не знаком. Переведен из спецотдела Департамента уголовного розыска уже после его отъезда в Вашингтон. Кингман подходит и протягивает руку. Много о вас слышал. Правда, не уточняет что. Все внимательно смотрят. Спецагенты – люди, способные прочитать мысли любого человека, и сейчас они пытаются проделать это с ним. Его поспешное возвращение из Штатов означает, что произошло нечто важное и серьезное… Возможно, до них дошли некие слухи, а может, чувствуют, что дело источает неприятный запах и Пауэлл отозван для того, чтобы обнаружить источник этого зловония. Он им не доверяет; их работа в другом. Секретный агент работает в одиночку, у него нет коллег и начальников. Вина за ошибки лежит полностью на нем одном.