Маска Дантеса - Роман Буревой

«Гены Друза, как и любого военного, хранятся в банке на Лации, этим нас не запугаешь. Но вряд ли сей факт утешит самого Друза или бедняжку Лери».

— Прошу отложить допрос до завтра, — обратился Марк к Гривцову. — Дайте мне время, и я сумею доказать, что все это — примитивная фальсификация.

— Боюсь, что нет… — покачал головой Гривцов.

— На каком основании — нет? — Марк уже понял, что сейчас ему нанесут удар ниже пояса. — У вас лишь косвенные улики…

— Данные экспертизы показали, что на найденном в траве бластере сохранились отпечатки пальцев Друза. Это его лучемет — идентификационный номер подлинный. Согласно замеру температуры разрядника лучемета, время выстрела совпадает со временем смерти Стаса. Стреляли из лучемета всего один раз.

— Это невозможно… — выдохнул потрясенный Друз.

— Невозможно! — подтвердил Корвин. — Оружие Друза у меня. — Марк снял кобуру с пояса и отдал ее вместе с бластером Гривцову. — На рукояти, разумеется, полно отпечатков, и не только центуриона Друза, но и моих, и… Впрочем, неважно. Бластер в момент убийства находился у меня, Друз не мог из него стрелять.

Гривцов надел защитные перчатки и осторожно, будто тот был стеклянный, извлек лучемет из кобуры.

— Модель та же самая, что у бластера, найденного в траве… — заявил он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Батарея наполовину разряжена. Ну что ж, проверим вашу игрушку по картотеке Лация, которую любезно предоставило ваше посольство. — Гривцов провел сканером по идентификационной личинке. — Ответ отрицательный… Комп отказывается его опознать… Попробуем теперь по Китежу… — Гривцов вгляделся в мелькание зеленых значков. — Ага, что-то нащупал… ищет. Вот! Этот бластер принадлежит князю Андрею. Зарегистрирован. Должен находиться в усадьбе князя. Должен, да… Но находится теперь на моем столе.

Марк смотрел на Гривцова и не мог вымолвить ни слова.

— Вы что-то собирались заявить? — поинтересовался следователь.

— «Пальчики», — сказал Агала, видя, что Корвин не способен ничего сказать. — Возможно, это прояснит картину.

«Все подстроено! — кричал в мозгу Марка голос предков. — Князь Сергей вернул тебе другой бластер. Он в заговоре! Он все подстроил! Вызвал Лери в сад и отнял лучемет у Друза! А Лери — сообщница. Она была у Стаса… именно она!»

«Не может быть! — Марк наяву затряс головой, не в силах согласиться с подобным чудовищным обвинением. — Она не могла предать! Не верю! Она не могла!»

«Женщины и не на такое способны, лишь бы угодить любовнику… — вкрадчиво шептал голос, — Влюбленная женщина способна на любое предательство. Некоторым мужчинам льстит, когда влюбленная в него женщина готова отдаться подонку, если ее повелитель прикажет. Если Лери влюбилась в князя Сергея, человека с поврежденной психикой, то он вполне мог потребовать от своей любовницы, чтобы она назначила свидание Стасу. Вспомни дело Пенелопы Приск…»

«Не верю!» — отбивался от проклятых доводов Марк.

— На рукояти бластера отпечатки подозреваемого присутствуют, но весьма фрагментарно, — тем временем говорил Гривцов. — Есть также множество других отпечатков. Но вам, как и мне, должно быть известно, что отпечатки можно «нарисовать » так, что их почти не отличить от настоящих. Лишь бы имелся образец. Тем более — такие нечеткие.

— Есть экспертиза профессора Кузнецова. Она дает почти стопроцентную гарантию… — напомнил Агала.

— На нее понадобится почти сутки. Придется в самом деле отложить дальнейший допрос.

— А тот лучемет, что вы нашли в траве? Его досконально изучили? — спросил Корвин.

— Более чем. У нас было время. Там никаких сомнений в подлинности отпечатков нет.

Что же получается? Сергей вернул Марку оружие своего отца с наклеенными на него отпечатками пальцев будущего «убийцы». Сергей и Лери были в саду… Любовь… Любовь и жалость к несчастному командиру «Изборска»… Нет, невозможно… не верю… Лери не могла предать Друза. И потом, Лери и Друз ушли вместе в беседку. Ну и что? Что это доказывает? Ничего. Лери могла уже побывать у Стаса.

— Что вы намерены делать? — спросил Агала у следователя.

— Оставить обвиняемого под арестом. Еще на сутки. — Гривцов тронул узор на своем комбраслете, и наручники сковали запястья Друза.

— Погодите! — воскликнул Корвин. — Я могу поговорить с обвиняемым наедине?

— Можете, — любезно отвечал Гривцов. — Но ваш разговор будет записан.

Мерд! Корвин не знал, что делать. Задать вопрос? Нет? А что если ответ Друза лишь ухудшит положение обвиняемого?

Ладно, рискнем.

— Друз, ты видел убийцу?

— Я же сказал. Это человек в синем…

— Мне кажется, Гривцов — порядочный человек.

— Ты веришь следователю? Я бы не поверил и священнику! Ха… На этой планете все постоянно лгут.

«Он знает убийцу, но почему-то скрывает», — подсказал голос.

А вдруг это была Лери? Он видел, что стреляла Лери, позволил ей уйти, потом кинулся к Стасу в надежде, что тот остался жив… У Лери есть алиби… Но что если служанка ошиблась, и Лери принимала душ гораздо раньше?

Явились два охранника и вывели Друза.

— Я тебя вытащу! — крикнул Марк вслед центуриону.

Друз пожал плечами.

Корвин и Агала молча вышли в приемную.

— Ну, как он? — бросилась Лери навстречу брату.

— Держится, — кратко отвечал Марк.

Он не был уверен, что в приемной не ведутся записи, которые тоже будут предъявлены в суде.

Лишь очутившись на улице, Корвин вдохнул полной грудью. И остальные невольно сделали то же самое. Жизнь текла по-прежнему. Торговки в алых сарафанах предлагали прохожим яблоки корзинами по рублю. Агала приобрел корзину, повесил на сгиб руки.

— Купите, попробуйте, яблочки медовые, лежать могут три месяца и будут все такие же сочные, — посоветовал он лацийцам. С хрустом надкусил яблоко. — Кстати, Корвин, ты знаешь русский. Советую не говорить на улицах на всеобщем. И уж тем более не появляться в тогах. Вчера двери гостиницы, где обычно живут лацийцы, закидали гнилыми яблоками. Карнавал приближается к Вышеграду, античность более не в чести.

— Мы одеты как все, — заметил Флакк.

— Наша речь нас выдает. И наша внешность — тоже.

— Что ж нам скрывать, что мы лацийцы? — возмутился Корвин.

— Не привлекать внимания… Вот, только посмотрите…

Над информационным центром возник голографический заголовок: «Лациец убивает Рюриковича из ревности».

— Вот сволочи… — заявила Лери громко по-русски.

На нее воззрились. Торговки и несколько молодых людей.

Лери шагнула к лотку, потребовала все так же по-русски:

— Корзину яблок. — Торговка поколебалась, пожевала губами, но корзину протянула.