Свидетели самоизоляции - Юрий Беккер

не сомневались в том, что Дартаньяновна не оставит выходку Саши без ответа. Во-первых, потому что считала себя неотразимой, во-вторых… Впрочем, достаточно первого пункта. И тот факт, что ее с Сашей разница в возрасте составляла – по разным оценкам – от пяти до пятнадцати лет, не имел никакого значения.

Дартаньяновна все сделала втайне, в том числе – от Покемона, и одним прекрасным утром порадовала обитателей «Двух Башен» своей версией знаменитой картины Уильяма Этти «Неосторожность Кандавла». В ролях Кандавла и Гига выступили безвестные, но мускулистые модели, а госпожа Комарская изобразила аппетитную царицу. Ответом стала «Спящая рыбачка» Фридриха фон Амерлинга, репродукция достаточно пристойная, но с нюансами. А поскольку солировала в ней недавно родившая мама, причем снимал ее собственный муж, и тоже без помощи Покемона, партия Сверчкова устраивать картине обструкцию не посмела, что было воспринято сообществом как слабость. Еще через день Покемон выложил в сеть фоторепродукцию картины Франсуа Буше «Отдыхающая девушка», звездой которой стала очаровательная Амалия Дидовец из четвертого корпуса. Ввиду сложности постановочных работ и капризов модели съемка длилась почти сутки, проходила на «территории заказчика», домой Покемон вернулся на следующий день утром и с фотографиями, и в необычайно приподнятом настроении. Очаровательная Амалия оказалась игривой и опытной шалуньей. Затем последовала репродукция картины Ганса Роттенхаммера «Венера, Марс и Вулкан», в которой Миша Форман согласился позировать со своей женой Лизой, а Покемону выпало изображать старого одноногого Вулкана. После этой работы Покемон стал весьма популярен во всем нашем некогда пуританском районе, поскольку все его работы, выложенные с разрешения моделей, набрали колоссальное количество «лайков», и часто исчезал из дома «на выездные сессии».

Что же касается Саши, то она благоразумно ушла в тень, несколько дней не выходила даже в магазин, но сбить волну успеха не смогла, и когда мы в следующий раз встретились в лифте, я обратил внимание на то, что девушка не только надела маску, но и с напряжением следила за открывающимися дверцами. А увидев меня – расслабилась.

– Привет.

– Привет.

– Собралась в магазин?

– Единственный доступный мне вид прогулки, – ответила Саша и с грустью посмотрела на Баффи.

Баффи улыбнулась и высунула язык, говоря, что все это ерунда и не стоит брать в голову.

– Как твои дела?

– В целом нормально.

– Никто не приставал?

– Ты теперь мой ангел-хранитель?

Я поднял брови, показывая, что замечание прозвучало неуместно до невежливости. Саша помолчала, давая понять, что извиняется, а когда мы вышли из лифта, сказала:

– Периодически на меня пялятся так, будто я должна немедленно перед ними раздеться. Но никто пока не приставал и не ехидничал, видимо, все думают, что я – подруга Гены.

– Логично, раз ты у него живешь.

– Но одно предложение я получила.

– Непристойное?

– Какое же еще?

– От кого?

Ответила девушка не сразу: остановилась, посмотрела мне в глаза и улыбнулась:

– Всегда говорила, что мужики – главные сплетники. Но мне никто не верил.

И, кстати, несмотря на то что красавицей эту девчонку никто не назвал бы, ее улыбка была восхитительной. Полагаю, из-за глаз, которые в это мгновение вспыхивали ярким светом.

– Мы тщательно скрываем свою природную любознательность, – улыбнулся я в ответ. И вернулся к делам: – Так кто же попробовал осуществить свои желания? Неужели Аполлон?

– Как ты догадался? – удивилась девушка.

– Будь это кто угодно другой, предложение прозвучало бы или пошло, или грубо, случился бы скандал, о котором я обязательно узнал бы. Аполлон же воспитанный и корректный, этого у него не отнять.

– С чего ты взял, что я бы устроила скандал?

– Разве я ошибаюсь? – Саша промолчала. – Чего от тебя хотел Манский?

– Сказал, что не прочь со мной переспать, а Гена ни о чем не узнает. Предложил неплохую плату.

– Что ты ответила?

– Переспала с ним, – с вызовом ответила девушка. Но сбить меня с толку такой ерундой можно было только в первом классе.

– И как впечатления?

– Заткнись. – Она порозовела, вновь помолчала, а затем нанесла ответный удар. – Я знаю, что ты подсматривал, когда я переодевалась.

– Ты специально не закрыла дверь.

– Ты мог сам ее закрыть.

– Мне стало интересно, для чего ты ее не закрыла.

– Я знала, что тебе понравится.

– В тот день, когда я перестану обращать внимание на красивых женщин, врач накроет меня простыней и объявит время смерти.

– Не шути так, – неожиданно серьезно попросила девушка.

– Хорошо, больше не буду, – быстро ответил я. – А возвращаясь к теме: ты восхитительно сложена, но слишком много татуировок.

– Ты их пересчитал?

– Четыре на правой руке и одна на щиколотке.

– Есть еще одна. – Саша повернулась, подняла волосы и показала вытатуированное на шее сердечко. – Самая главная. – И прежде чем я ответил, спрятала татушку и продолжила: – Шесть – это мало. Я в самом начале пути.

– Думаю, пора остановиться, – неожиданно для самого себя брякнул я.

– Только не надо меня учить.

– Я говорю как разумный человек.

– Ты – человек предыдущего поколения и не понимаешь, что тату – это стиль.

– Стиль – это щепотка перца, придающая блюду особенный вкус. А мешок перца его испортит. То же самое с тату.

– Откуда тебе знать?

Я молча снял куртку, под которой сегодня была надета футболка, а не лонгслив, и показал «рукав» на левой руке.

– Так нормально?

Нормально или нет, но впечатление я произвел. Правда, через пару секунд Саша опомнилась и хихикнула:

– Какое все современное! Я думала, у тебя будет что-нибудь древнее, вроде восьмиконечных звезд.

– У тебя они есть?

– Ты сказал, что видел все мои татухи.

– Не нужно набивать то, чего не понимаешь. – Я надел куртку. За разговором Саша совершенно позабыла о магазине, и мы просто выгуливали Баффи вокруг дома. Моя лохматая девочка прекрасно поняла, что нас нужно оставить в покое, и бегала вокруг по своим собачьим делам. – В любом деле главное – вовремя остановиться.

– Ты не остановился, пока не набил «рукав».

– Я ограничился левой рукой.

– Мне предлагаешь ограничиться правой?

– Разве я предлагал? Я всего лишь заметил, что не люблю татуировки на женской груди, а также большие картины на спинах или бедрах. Но особенно – на груди. Это место – табу, оно прекрасно само по себе, и ничто не должно отвлекать от него.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Просто так, раз уж разговор зашел.

– У меня нет тату на груди.

– На бедрах и спине тоже нет – я знаю.

Она фыркнула. Я улыбнулся. Она подумала и сказала:

– Я не должна была тебя дразнить.

– Тебе нравится дразнить мужчин, – спокойно ответил я. – Это нормально для красивой девушки.

– Я не красивая.

Эта фраза из ее уст начала меня доставать. Поймите правильно: в тот момент я Сашу