Я люблю Лондон - Линдси Келк

– Мы готовы? – Дженни появилась в дверях, полностью одетая, в боевой раскраске, с сумкой на плече и записной книжкой в руке. Я обратила внимание, что в качестве платья на ней моя зеленая блузка от «Марка Джейкобса», а на ногах – кожаные коричневые босоножки, которые я носила вчера. Не то чтобы мне не понравилось, что Дженни позаимствовала мои вещи, просто это было странно. Блузка едва прикрывала ее трусы, к тому же, получается, еще один наряд, привезенный для презентации в «Спенсер медиа», снят с соревнований. Разумеется, я планировала носить блузку с брюками (по крайней мере до тех пор, пока презентация не пойдет плохо). – Энджел, тебе надо одеться.

– Тебе тоже, – огрызнулась я, угрюмо положив банан. Это был слабенький бунт, потому что я потопала наверх еще до того, как Дженни успела налить себе кофе.

«Ну, если она тащит мою одежду, – подумала я, резко захлопнув дверь и топнув ногой, – я тоже возьму у нее что-нибудь».

Проживание в старой детской превращало меня в подростка, а Энджел в переходном возрасте была большой нахалкой. Заперев дверь, я открыла чемодан Дженни, сгорая от нетерпения увидеть хранящиеся там сокровища. Может, маленькое платье-рубашку от «Хлое». Или макси от «Миссони». Или даже мини-платье от «Александр Вонг» – погода позволяет. Охота за крутым вариантом в чемодане Дженни – отличная разминка перед выбором свадебного платья.

Мне страшно не везет, поняла я, уставившись в пустое чемоданное нутро. Затем с зудящим звуком открыла все отделения на молнии. Почему в чемодане Дженни нет абсолютно ничего, кроме нескольких пар нижнего белья, двух лифчиков и пары вьетнамок? Хм! Вытащив из-под дивана ее второй чемодан, я нашла в нем вчерашние джинсы, кожаные леггинсы, в которых она летела в самолете, две грязные футболки, неоново-оранжевый клатч «Стелла Маккартни», пять флаконов лака для ногтей телесного цвета и до дыр зачитанную книжку «Как обрести любовь вашей мечты».

– Может, она распаковала вещи? – размышляла я вслух, соображая, куда подруга могла сложить одежду. В шкафу не висело ничего, принадлежавшего Дженни. – Или я просто туплю?

И не в первый раз.

– Энджи, быстро тащи сюда свою задницу! – проорала снизу непревзойденная путешественница налегке. – И проверь, что на тебе трусы и лифчик из одного комплекта! И приличные! Штанов не надевай! И поторопись!

Под штанами, рассудила я, подруга имела в виду брюки. «Приличные» означало «без дырок». А призыв поторапливаться следовало понимать как приказ быть уже готовой.

«Ну, – сказала я себе, – день обещает быть веселым».

– По-моему, нехорошо, что я оставляю Алекса одного дома, – сказала я, ни к кому в особенности не обращаясь. Я, воплощенная многозадачность, сидела на заднем сиденье маминой машины и проверяла почту. Я стану самой лучшей невестой, лучшим редактором и самой лучшей Энджел на свете. А еще я выпила много кофе. – Он же с ума сойдет в четырех стенах. Мне надо было вместе с ним заняться делами.

– Да мы ему одну фигню оставили, – отозвалась Дженни с переднего сиденья. Бросившись к машине, она крикнула «Чур, я впереди!», к ужасу моей матери. Потребовалось некоторое время, чтобы объяснить – Дженни просто хочет сесть с ней рядом и вовсе не собирается ее бить. – И тебе тоже.

– А у меня на душе неспокойно оттого, что я оставила Грейс на бабушку. – Луиза положила голову на подголовник и сделала печальную физиономию панды. – Она с утра себя плохо чувствовала.

Я попыталась изобразить сочувствие, но думала только о том, что Луиза выглядит несравненно лучше с вымытой головой и макияжем. Она снова походила на себя прежнюю в голубом джемпере тонкой вязки и белых узеньких джинсах. Даже Дженни одобрила ее трендовый прикид, а моя мать похвалила ее умение носить кашемир, не обляпавшись от горла до подола.

– Я уверена, мы быстро закончим, – солгала я, просматривая входящие письма.

В Нью-Йорке была еще несусветная рань, но я уже получила два сообщения от Делии. В целом они касались работы, только Делия спрашивала, осознанно ли я решила сочетаться браком в субботу или это она довела меня до сумасшествия излишним прессингом на работе. И еще сообщала, где мы зарегистрированы. Сущий ангел, а не девушка, думала я, пока не открыла второе письмо, где сообщалось, что презентация «Глянца» перенесена на пятницу. Нечего сказать, подходящее время! Я встречаюсь с издательством утром, а днем Делия в Париже показывает свою презентацию отделу продаж. Это значило, что она успевает на мою свадьбу в субботу. А еще это значило, что день перед свадьбой я проведу, убеждая полный кабинет незнакомых людей, что они должны поддержать мои надежды и мечты. Начать и кончить.

– Мы будем выбирать до посинения, – поправила меня Дженни. – Домой не поедем, пока все пункты в этом списке не будут отмечены галочками.

Луиза вытаращила глаза, ознакомившись со списком, который Дженни подала через плечо.

– Мы до завтра провозимся, – подтвердила она. – Или ты не помнишь, как мы покупали мое платье?

Я помнила. Этого я до самой смерти не забуду. Целую вечность ухлопали. Но то было ее платье, а сегодня мое! Известное также как самое красивое, сексуальное (но не слишком), прекрасно сидящее, подчеркивающее достоинства и захватывающее дух платье всех времен и народов. Которое нам предстояло найти всего за один день.

– Но ты рада? – спросила Луиза с улыбкой. – Это еще приятная часть.

– Рада, – кивнула я, доставая мой любимый свадебный журнал из моей бедной сумки. Может, мне и было немного стыдно бросать Алекса одного, но еще более неловко было показывать это потрепанное кожаное изделие всем дизайнерским платьям, которые ему сегодня предстояло увидеть. – Я тут полистала… Вот это мне очень понравилось. Я понимаю, точно такого же мы не найдем, и шьются эти платья не один месяц, но мне очень нравится. Я в него просто влюбилась.

– Дай-ка сюда! – Извернувшись на сиденье, Дженни выхватила у меня журнал, не дав Луизе даже взглянуть. – Красивое, – согласилась она и бросила журнал назад, едва не выбив Луизе глаз. – Но я вижу тебя в чем-то более свободном и развевающемся, чтобы сочеталось с садовым антуражем. Может, «Ланвин». Или «Темперли» – уместнее выбрать британского дизайнера.

– Ну, наверное. – Это имело смысл. Мне всего лишь требовалось увидеть несколько платьев, прежде чем принять решение. Я хотела бы пересмотреть все и выглядеть в них стройной, но мне совершенно не хотелось мерить слишком долго и ходить слишком много. Брайдзилла? Возможно. Лентяйка? Несомненно.

– Я считаю, платье замечательное, – тихо сказала Луиза, гладя страницу. – Я уверена, тебе очень пойдет. А что ты думаешь насчет платьев для подружек невесты?

Я посмотрела на Дженни. Оливковая кожа, темные волосы, карие глаза. Я взглянула на Луизу. Бледная кожа, светлые волосы, голубые глаза. Дженни с ее убойными латиноамериканскими формами и Луиза с ее стройными длинными ногами и тонкими руками. М-да.

– Я думаю, что-нибудь неоново-яркое! – Дженни на переднем сиденье оживленно замахала руками. Луиза молча покачала головой. – Неоновое от «Зак Позен». Что-нибудь, что выделялось бы на фоне сада. Мандариновый в этом году на пике моды. Мы будем выглядеть потрясающе в коралловых платьях. Или в ретро от «Мэтью Уильямсона». Или в чем-нибудь еще более авангардном.

– Ну, хотя бы Грейс легко найти платье, – сказала Лу, включая телефон и подсовывая всем фотографию своего ребенка. Которого я еще не держала на руках. И даже не рассмотрела толком. Слишком большая ответственность – я боялась сломать ее или что-то в ней испортить. – А что, в «Зак Позен» шьют платьица для девочек-цветочниц?

– Для цветочниц? – Дженни снова извернулась на сиденье. – У нас что, будут цветочницы? На свадьбе будет ребенок?

– Грейс не просто ребенок, – выпрямилась Луиза. – Она мой ребенок. Она крестница Энджел и, естественно, тоже будет присутствовать.

Не поднимая глаз от айфона, я вжалась в угол сиденья, надеясь, что какая-нибудь часть моего сарафана из «Урбан аутфиттерс» сделана из кевлара.

– Смотри, Дженни! – громко сказала мать. – Вон «Хэрродс». И «Харви Никс».

– Боже мой! – Дженни резко повернулась вперед и перегнулась через мою мать, которая каким-то чудом удержала машину на дороге. Дженни отстегнула свой ремень безопасности и полезла по сиденью, как возбужденный щенок. – Офигеть просто, они настоящие! – заскулила она.

– Настоящие, – согласилась я, радуясь, что дебаты насчет маленьких цветочниц пока отложены. – Странно как, мы в Лондоне. Скажи?

– Угу.

Мы с Дженни жадно смотрели в окно (Луиза нас подчеркнуто игнорировала). Действительно, было очень странно сидеть в машине и видеть кривые улочки, большие красные автобусы и яркие таблички «Метро» вместо пронумерованных улиц. Мне не хватало желтых такси и зеленых подсвеченных указателей сабвэя, бесчисленных уличных лотков с едой, которой почти гарантированно можно отравиться, но одновременно меня переполняло нестерпимое волнение оттого, что я снова в Англии. И еду покупать свадебное платье. И напилась кофе на голодный желудок.