Конан и Слуга Золота - Андрей Мансуров

Сопротивление, рывки и крики Каринэ явно слабели — от боли и отчаяния она, кажется, сейчас потеряет сознание! Да и кто смог бы выносить такую боль!

Но тогда проклятый монстр сможет попасть в замершую мишень! И его гнусная плоть проникнет…

Не бывать же этому!!!

Ползком, оставляя за собой широкий кровавый след, но моля Крома, своего сурового северного покровителя, только об одном: чтобы вошедшее в азарт чудище не заметило его движения, Конан бесшумно добрался до своего верного меча.

Подобрал его левой рукой очень осторожно, чтобы не звякнуть о каменный пол.

На беспомощную тряпку правой руки он старался внимания не обращать.

На обратный путь ушла почти минута.

Бедная Каринэ! Она затихла! Долгожданная цель монстра замерла! Тот удовлетворённо фыркнул, словно жеребец перед случкой, и тоже замер, приноравливаясь.

Спрятавшийся за толстой колонной задней ноги Конан набрал в горящую адским огнём грудь полный вдох. И когда проклятое исчадье злодейского волшебства начало подаваться вперёд, нащупав, наконец, беззащитную желанную цель, и довольно заурчав, приготовившись сделать первое движение, варвар с боевым киммерийским кличем, левой рукой под корень отрубил напрягшуюся в предвкушении плоть!

Каринэ повезло — она и так уже была без сознания. Поэтому и не оглохла.

А Конан никак не мог зажать уши — правая рука по локоть была теперь просто раздробленным куском мяса. Оставалось только откатиться в сторону, и морщиться от боли — теперь ещё и в ушах!

Наконец вопль затих. Но в голове ещё жутко звенело.

Под этот странный звон и происходило всё дальнейшее, странное и волшебное, действие.

Тварь вдруг стала резко уменьшаться в высоту, словно растекаясь по полу. И вот уже перед киммерийцем лишь большая золотая не то туча, не то лужа — колыхающаяся и вздрагивающая.

Ого, куда это она течёт?! В центр пещеры?! Может, там её логово?

Отверстие, ведущее в самый ад, под землю! О, Бэл! Отправляться живым в пещеры Мардука Конан ещё не готов! Но как же тогда догнать…

Э, нет! Догонять, похоже, не придётся.

Он, подползя из последних сил к месту, куда втекал искристо переливавшийся поток, ясно увидел, как жёлтая, тягучая, словно сироп, жидкость-туман, втекает в… горлышко узкого и стройного кувшина! Вернее, скорее, амфоры — золотой амфоры со странными символами, письменами и рисунками на боках.

И как это такая тварюга там умещается?! Ох уж это «волшебство», мать его…

Так вот где, значит, обиталище страшного монстра!

Ну, Конан найдёт способ прикончить его там!

На волшебство можно ответить не только доброй сталью, но и другим волшебством! А у него как раз есть знакомый — к счастью, весьма могущественный волшебник!

И он может, и должен помочь — ведь в своё время Конан спас ему жизнь… Но нужно поспешить: похоже, в его распоряжении до следующего выхода монстра из своей норы, не больше месяца. Значит, нужны лошади…

С этой мудрой мыслью, прижав левой рукой к ноющей груди драгоценный кувшин с душой своего смертельного врага, Конан и потерял сознание.

Очнулся он опять-таки от боли.

Кто-то немилосердно дёргал и терзал его раненную ногу. Зарычав от беспомощности, он открыл глаза.

К счастью, это оказалась лишь заплаканная Каринэ.

Кусками материи от своей разорванной одежды, она перетянула бедро повыше страшной раны, чтобы остановить потерю крови, и теперь накладывала два тампона и плотную повязку на уже закрывшуюся дыру. Всё же организм киммерийца обладал потрясающей живучестью — любой другой человек давно бы умер!

Передвигалась его боевая подруга, как заметил варвар, только ползком.

— С… пасибо! — выдохнул он, с трудом разлепив запёкшиеся губы, — Ты… как?

— Вроде, жива! — нашла в себе силы усмехнуться сквозь слёзы мужественная женщина.

— А как… твоя… нога? — даже шёпот жёг Конану грудь огнём.

— Всё так же сломана. И даже раздроблена… Да и вторая тоже!

— Вот сволочь! Ничего… Он мне за всё заплатит! Я теперь знаю, где… его логово! — киммериец показал злосчастный сосуд, который так и не выпустил из руки, — Только бы нам выбраться отсюда, а уж я найду способ уничтожить его! Есть у меня… подходящие знакомые!

— Это в каком смысле — подходящие? Скупщики краденного золотого лома?

— Ага… Очень смешно. Спасибо, твой юмор очень бодрит и помогает… Нет, не совсем так. Просто один волшебник. Нормальный. — он криво через силу ухмыльнулся, — А подходящий он — в том смысле… что не свихнулся на идее власти над всем миром!

— А… — без особого энтузиазма откликнулась Каринэ, закончив, наконец, перевязку, и обессилено откинувшись на кучу расшитых золотом роскошных халатов и чего-то ещё, возле головы Конана, — Вот уж не знала, что такие бывают. Что ж, мой смелый и неунывающий возлюбленный — тогда: вперёд! Мы поползём, или как?..

Конан, преодолевая боль в горящей груди, рассмеялся, стараясь не трястись и не вдыхать сильно и глубоко. Чуть погодя к нему присоединилась и Каринэ, однако смех её быстро перешёл в бурные рыдания, и она прижалась заплаканным лицом к могучему животу.

— Я уж думала, ты никогда не придёшь! — пробормотала она, — Я так боялась! Проклятая тварь сожрала их обеих! Прямо на моих глазах! Ещё жрала так, чтоб я поняла — самое страшное — впереджи! А меня она… хотела вначале подольше помучить — за язык!

Но я всё равно рада, что отрубила его! Я…

Конан не прерывал путанного и бессвязного рассказа, осторожно гладя маленькую головку по спутанным и мокрым волосам здоровой рукой.

Наконец рыдания и слова прекратились. Головка вновь поднялась:

— Конан! — Каринэ вновь стала деловой и озабоченной, — А как получилось, что ты вообще остался жив? Ведь я ясно слышала, как захрустели рёбра, когда он проломил тебе грудь?!

— Ага. И тварь тоже слышала. И решила, что я уже раздавлен, словно червяк — колесом телеги! А это хрустели всего-навсего мои ножны! Вон, видишь? Куда я теперь засуну свой любимый меч?

— Сказала бы я, куда тебе его засунуть! — маленькая ладошка хлопнула киммерийца по… хм., но ему было не больно — ЭТО место у него не пострадало, — А… А что было потом? У этого… Получилось? Ведь я сопротивлялась, извивалась ужом, плевала ему в глаза, а потом… всё же потеряла сознание…

— Нет! — поспешил обрадовать свою подругу Конан, — Ничего у него не получилось! Я смог дотянуться, и отсёк ему… э-э… особо нужные части тела. Прямо под корень!

— О! То есть, ты…

— Ну да. Вон он валяется, золотой… Хм.

— Ух ты! И правда… И как я не заметила! Ох, повезло мне! А вон там — его застывший язык! Хочешь, принесу?! — глаза Каринэ засветились неподдельным восторгом, — А здорово, получается, мы его укоротили: ты — сзади, я — спереди!

— Да уж. Мы те ещё крутые бойцы. Берём заказы на уничтожение волшебных тварей. — киммериец покачал лохматой головой, — Нет, не хочу. Лучше лежи спокойно. Если твои маленькие ножки в таком же состоянии, как моя клешня, я удивляюсь, как ты вообще двигаешься!

— Ну… Человек привыкает ко всему! И к боли. Я должна была так или иначе перевязать тебя. А ноги — ерунда. Главное — мы живы! Не то, что Ригина, и та, другая… — Каринэ содрогнулась, — А что с ними было потом — это вообще страшнее смерти, — она рассказала варвару, как происходил процесс пищеварения у монстра.

— Да… Хвала Мирте Пресветлому, что я всё же успел! — киммерийца передёрнуло от отвращения, — Но не вздумай никому больше об этом говорить, особенно султану!

— Это почему же? Думаешь, он не знает и так? И мы с ним увидимся?

— Думаю, не знает. Этот Хаттаф-бек был не из тех, кто готов поделиться даже одной монетой из тысячи… Скорее, он хотел использовать золото сам — видишь, поэтому и кучки от предыдущих… трапез ещё не переплавлены.

Наверное, он метил сесть на место султана, а потом уж продемонстрировать своё богатство. И султан, я думаю, догадывался о планах фаворита-изменника. Не совсем же он идиот! Просто, видать, пока была жива тварь, султан не решался ничего с ним сделать…

— Конан! Ты ничего не забыл? Тварь-то до сих пор жива! И у нас только месяц!

— Да. Вот поэтому-то я и думаю… Хаттаф-бек мёртв. Должен быть, во-всяком случае — я попал ему прямо в живот! А султан очень захочет узнать, что здесь произошло — причём из первых рук. Так что уж с ним-то мы, или кто-то из нас точно увидится!

— Пожалуй, ты прав. Тогда, точно, незачем ему знать, что тут и как… Но, с другой стороны, раз Хаттаф-бек мёртв, такие свидетели, как мы, будут ему… э-э… очень мешать! Ты не думаешь, что мы сильно рискуем здесь же, в подземельях, и остаться?!

— Нет, я думаю по-другому. Вот послушай: султан стар. Монстра он наверняка боится, больше чем огня из подземелий Мардука! Поэтому и поставил между собой и им этого Хаттаф-бека — так сказать, посредник. Он же и крайний, в случае чего! И если Боташу предоставится реальный и безопасный шанс избавиться навсегда от мерзкой тварюги, он как пить дать, поспешит им воспользоваться!