Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟢Научные и научно-популярные книги » Политика » Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса - Михаил Полторанин

Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса - Михаил Полторанин

Читать онлайн Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса - Михаил Полторанин
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 137
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Все соглашались: стопроцентная госмонополия лишила нашу экономику изворотливости. Не научила оперативно реагировать на вызовы потребительского рынка. Инерционное планирование «от достигнутого» и пресловутый «вал» наворотили горы нелик­видных изделий, а на товары первого спроса — дефицит. Группа «Б» в структуре производства выглядывала мышкой из-под коп­ны группы «А». Я спросил Яковлева, а помнит ли он первые после­военные годы? Помнил, конечно — вернулся раненый с фронта, проживал в Ярославле. И другие тоже помнили. Не надо далеко ходить — к НЭПу, сразу после войны власть дала добро на част­ное предпринимательство.

У нас в Усть-Каменогорске росли, как грибы, на моих глазах частные обувные и швейные мастерские, частные закусочные, чайные и кафе, частные пекарни, молокоперерабатывающие и рыбообделочные цеха. Пригородные колхозы (и не только они), заплатив государству натуральный налог и кое-что оставив себе, продавали частникам зерно, мясо, овощи и другие продукты. Торговали также овечьей шерстью, кожами и костями для варки мыла. А частники все это пускали в дело и насыщали рынок, опус­тошенный войной. И в Ярославле, как выяснилось из разговоров, да и повсеместно наблюдалась та же картина. Для семей погиб­ших фронтовиков коммерческие цены кусались, но немало людей было с достатком.

По малости лет я, понятно, не интересовался принципами от­ношений частника с государством. Да это было не так важно. Важ­но то, что за короткое время страну насытили продуктами пита­ния и товарами. Несмотря на засуху 46-го, это позволило в де­кабре 47-го года отменить карточную систему. Из постановления Совмина СССР от 14.12.1947: «Продажа продовольственных и про­мышленных товаров будет производиться в порядке открытой торговли без карточек. Вводятся единые государственные роз­ничные цены взамен существующих коммерческих и пайковых цен. Пайковые цены на хлеб снижаются в среднем на 12%, на кру­пу— на 10%, а по сравнению с нынешними коммерческими цена­ми снижаются более, чем в два с половиной раза». Правда, после прихода к власти Хрущева частный сектор вырубили под корень. И опять потянулись длинные очереди.

Мы говорили в Волынском, что перестройку начинать надо не с разговоров о глобальных проблемах, а с такого, вроде бы не­приметного шага — дать людям право открывать частное дело (не так, конечно, как маханула власть в 88-м с кооперативами при предприятиях). Для начала — в сфере обслуживания, в производстве еды и всего того, на чем мы спим и сидим и что на себя наде­ваем. Чтобы не всполошить влиятельных талмудистов от партии. Лесов и пустующей земли в стране сотни миллионов гектаров: арендуйте — обрабатывайте и перерабатывайте! Пусть рядом с государственными элеваторами появятся частные зернохранили­ща, рядом с государственными мебельными, обувными, швейны­ми фабриками и мясокомбинатами — начнут выпускать продук­цию частные предприятия. Дальше — больше.

Конкуренция — великая сила: года за два страну можно было избавить от дефицита. А сытый раскрепощенный народ горой бу­дет стоять за «свою» власть. С этим народом проще двигаться дальше: подтягивать отрасли, где мы плелись у мира в хвосте, сти­мулировать новизну и главное— наводить государственный по­рядок. (Эти предложения мы тоже передавали своему «заказчи­ку»). Порядок не дешевыми гэбистскими приемами Андропова — вытаскивать собаками людей из кинотеатров. А битьем по ушам чиновничьей вседозволенности и расширением пространства для инициативы производственников. И еще— закручиванием гаек в госаппарате. Эти гайки — эффективность планирования на основе потребностей общества и дисциплина поставок, особен­но в межреспубликанских экономических связях. Здесь все было разбалансировано и расхлябано. Вместе с пряником — расшире­нием экономической самостоятельности союзных республик ну­жен был кнут— ощутимые санкции за срывы договоров. Боль­шие чиновники — суверены часто вставляли друг другу палки в колеса. Причем безнаказанно. И это наполняло конкретными фак­тами демагогию националистов.

— Вам удобнее стало жить в нашей стране? Благосостояние выросло, порядок наводим — что мешает еще? — это следующие вопросы лидера нации к народу.

В беседах мы приходили к общему мнению: на первое место выйдет тема партийного боярства. И его тормозящих движений по дороге к народовластию.

Несуразное здание КПСС состояло из двух неравных по вы­соте этажей. Нижний огромный этаж для простолюдинов — от членов «первичек» до секретарей райкомов— горкомов (кро­ме мегаполисов). И узкая полоска вверху для бояр — от первых секретарей обкомов до членов Политбюро. Нижний этаж работал вместе со всей страной, а верхний распределял и спускал указивки. Я был членом партии тридцать лет (вступил восемнадцатилет­ним бригадиром бетонщиков на строительстве Братской ГЭС), и знал ее жизнь не понаслышке. Не правы те, кто причисляет к ретроградам секретарей райкомов-горкомов— это были рабочие лошадки, как правило, выдвиженцы директорских корпусов. Они стремились к переменам. Так же, как малочисленная группка ре­форматоров из ЦК.

А вот партийных бояр, которые составляли костяк ЦК КПСС вполне устраивало их уютное положение: всем коман­довать и ни за что не отвечать. Особенно бояр из союзных рес­публик, где они и боги и цари. Уж эти-то будут цепляться за ста­рый порядок, за свое положение вплоть до сепаратистских угроз. Как их нейтрализовать? Знатоки кремлевской истории в Волын­ском смотрели на перспективу без оптимизма: даже грозный Ио­сиф Сталин, попытавшись через альтернативные выборы в 36-м отодвинуть от власти заевшихся партбояр, вынужден был отсту­пить. А к Михаилу Сергеевичу члены ЦК относились как к «своему парню», равному среди равных, и запросто могли взять за шкир­ку. Потом я посмотрел архивные материалы по упомянутому ста­линскому действу и понял, откуда правая рука Горбачева Анато­лий Иванович Лукьянов позаимствовал демократическую идею реформирования избирательной системы в стране.

Весь долгий период внутрипартийных схваток Советский Союз жил по Конституции 24-го года. Система выборов в Вер­ховный орган власти — съезд Советов была многоступенчатой, усложненной, но последнее слово оставалось за группами вы­борщиков. А их составы утверждались крайкомами и обкомами партии. Простым поднятием рук выборщики голосовали за кан­дидатов, предложенных функционерами. Сталин называл это не выборами, а кооптацией. Тем более, что миллионы граждан, так называемые социально чуждые элементы, были лишены избира­тельных прав: священники, зажиточные крестьяне, кулаки, быв­шие землевладельцы и генералы.

В состав съезда входила разночинная бюрократия. Она и формировала для постоянной работы ЦИК и его Президиум ис­ключительно из партийных бояр. И поскольку ЦИК являлся «выс­шим законодательным, исполнительным и распорядительным органом власти», образовался клан неприкасаемых беспредельщиков. В Москве как законодатели они принимали «под себя» ан­тинародные декреты, а в своих удельных княжествах и ханствах уже как исполнители претворяли их в жизнь. Общество закипало от социального недовольства. И Сталин задумал лишить партию государственной власти с помощью новой Конституции.

Создав для подготовки проекта Конституционную комиссию, он летом 35-го словами Авраама Линкольна обозначил перед ней принцип, на котором должен строиться Основной закон: «Власть народа, из народа и для народа». Менее чем через год проект был готов. В нем предусматривалось разделение властей — на зако­нодательную, исполнительную и судебную. Устанавливались рав­ные для всех граждан права, включая бывших «лишенцев» (к это­му времени кулакам разрешили вернуться из ссылок и лагерей). Гарантировались свободы: слова, печати, митингов. Глава один­надцатая «Избирательная система», написанная Сталиным, опре­деляла новый порядок выборов депутатов всех уровней: прямое тайное голосование. И статьей 141-й давала право выдвигать кан­дидатов объединениям трудовых коллективов, профсоюзам, коо­перативам, молодежным и культурным обществам. Чего прежде в России не было никогда. Избиратели также получали возмож­ность отзывать депутатов.

Ударом под дых для партийных вельмож было предложе­ние Сталина, озвученное на заседании ЦИК, сделать выборы аль­тернативными. Чтобы на одно место баллотировалось не мень­ше двух кандидатов. Так называемый партактив ощетинился: это его выметут избиратели в первую очередь — за продразверстку, раскулачивание и красный террор. В декабре 36-го съезд Сове­тов Конституцию принял, но утверждение избирательного закона и срока выборов бароны ЦИК взяли на себя. А именно до статуса избирательного закона опустили решение: быть или не быть вы­борам альтернативными.

Тогда, как и в горбачевские времена, идеи реформ, тем более реформ политической системы, рассматривали предварительно на пленумах ЦК. А члены ЦК и через знак равенства члены ЦИК — первые секретари обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик. Они и объединились в корпоративную оппозицию но­вовведению с альтернативными выборами. Их оценка ситуации была однозначной: через предложенный механизм голосования Сталин хочет выкинуть партию из власти, а заменить кулаками и попами-антисоветчиками.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 137
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈