Приключения в стране тигров - Луи Буссенар

Если же несчастный начинает сопротивляться, его оглушают ударом и, зажав боками, принуждают двигаться в кедду.

Тут наступает очередь людей: войдя между брусьями в ограду, они накидывают на пленника лассо, опутывают ноги веревками и в конце концов валят на землю.

А через полгода это непокорное, бешено сопротивлявшееся животное становится кротким и послушным. Слон понимает любую команду человека, и даже ребенок может управлять им.

Охотники, посланные императором на поиски Белого Слона, обнаруженного пунги, собирались использовать первый из описанных способов.

Во главе отряда был поставлен один из министров, которому в качестве прямого представителя императора были даны широчайшие полномочия. Поскольку губернатор провинции, где оказалось священное животное, не известил об этом своего повелителя, приказано было немедленно сместить ротозея, лишить сана и отправить в Мандалай, где должна была решиться его участь.

Подобное преступление считалось государственной изменой, и виновного ожидали ужасные пытки и мучительная казнь, ибо не было никаких сомнений, что он утаил нахождение на своих землях Белого Слона.

Но даже если он действительно ничего об этом не знал, то в столь серьезном деле само незнание было величайшим преступлением!

Корабли и плоты встали на якорь у берега, и матросам, изнуренным двухдневной борьбой с быстрым течением, предстоял наконец вполне заслуженный отдых. Охотники же сразу двинулись в лес.

В авангарде ехали конные разведчики, которых включили в экспедицию в последний момент из числа кавалеристов, постоянно находившихся при императоре, чтобы сопровождать его, если ему самому вздумается отправиться на охоту.

Всадникам предстояло рассыпаться веером по всем направлениям, найти следы диких слонов, а затем вернуться к основному отряду.

Отряд состоял из двенадцати слонов, и только двое несли на своей спине гауду. Десять других были заседланы, и на каждом восседали два человека — мау на шее и загонщик в седле.

Слоны, несущие гауду, предназначались для министра и бооха — старшего офицера, командовавшего загонщиками.

Как уже было сказано, гауда представляет собой нечто вроде балдахина, накрепко привязанного к спине слона подпругами. Внутри его расположены друг напротив друга два сиденья, на каждом из которых могут свободно разместиться два человека.

Сзади находится небольшое откидное сиденье для слуги, который держит в руках зонтик, даже если солнце скрылось за тучами, — как символ власти, а также опахало, чтобы отгонять мух, — в отличие от зонтика вещь весьма полезную.

В железные кольца, укрепленные на краях скамеек, вправляется кисейная ткань[108], хорошо защищающая от палящего солнца, или же более плотная материя для прохладной погоды.

Если гауда предназначена для монарха, ей стараются придать форму трона, а в передней части прикрепляют хти — священный символ царской власти, украшающий также крыши пагод. Он сделан из железа, покрытого позолотой, и можно легко представить, с какой роскошью украшен.

Отряд двинулся вперед по плывунам, расположенным вдоль берегов реки, на которых не росло ничего, кроме густой травы.

Для лошадей этот участок пути был чрезвычайно труден: копыта их скользили и вязли на гладкой почве, гораздо более приспособленной для широких пористых стоп слонов.

После изнурительного марша, занявшего полдня, на пустынной равнине стали все чаще встречаться небольшие рощицы — верный знак приближения леса.

А добраться до леса было необходимо, причем как можно скорее: слоны сильно страдали от жары на ничем не защищенной травянистой поверхности, обжигаемой безжалостным солнцем.

May опасались, что животные получат тепловой удар, хотя все меры предосторожности были приняты и головы слонов покрыли холщовой тканью, смоченной в масле.

…Первый день пути завершился без всяких происшествий; разведчики на совершенно измученных лошадях вернулись к отряду, и на опушке леса был разбит лагерь.

Разведчики обнаружили очень много следов, но все они были старыми — по меньшей мере трехнедельной давности.

Пунги не выказал ни малейшего удивления, объяснив, что трава на равнине, чрезмерно обожженная солнцем, стала жесткой и потеряла привлекательность для слонов, которые ушли с пастбища, но недалеко, и завтра до наступления темноты они обязательно будут обнаружены.

На рассвете следующего дня разведчики, как и накануне, рассыпались веером по окрестностям, сидя на лошадях, еще не оправившихся от безумной гонки по равнине и лесу.

Пунги, безмятежно улыбаясь, не стал их останавливать, хотя и предупредил министра, что делать это совершенно не нужно, ибо он сам приведет охотников в нужное место.

К полудню был устроен привал, и разведчики вновь вернулись ни с чем. Министр уже начал искоса поглядывать на монаха, сохранявшего полную невозмутимость.

— Ты уверен, что не ошибся, пунги?

— Я сказал тебе, что до темноты мы увидим слонов. Ты нетерпелив, как белый человек или женщина. Умей ждать!

Прошло еще три часа, в течение которых бонза не произнес ни единого слова.

Головной слон вступил на тропинку, проложенную, очевидно, дикими животными. Тропинка вела к обширной поляне, окаймленной, как озеро, зеленой растительностью и деревьями, которые становились все более высокими и все более частыми.

Почва здесь была болотистая, покрытая водными растениями и пучками густого мха, среди которых там и сям пробивались струйки прозрачной, восхитительной на вкус воды.

— В этом месте пасутся слоны, — бесстрастно сказал монах, указывая на поляну, — И пить они приходят сюда же.

— Да будут истинными твои слова! — ответил министр.

— Слушай… и больше не высказывай сомнений.

В этот момент послышался топот, слегка приглушенный густой травой, и к ним выскочил загонщик на лошади, роняющей белые клочья пены.

— Господин… слоны! — пронзительно крикнул он.

— А Белый Слон?

— Схен-Мхенг с ними! Будда велик!

Со всех сторон мчались разведчики с тем же известием, удесятерившим силы всех участников экспедиции.

Усталость, тревога, сомнения — все исчезло без следа. Сердца наполнились безудержной радостью: священный слон близко, император будет счастлив и щедро вознаградит тех, кто его доставил.

Диких слонов немного — не больше дюжины. Вожаком у них, конечно же, Схен-Мхенг — кому же, как не ему, быть повелителем?

Животные движутся по противоположному краю поляны, ни о чем не подозревая, так что можно легко разместить ручных слонов на опушке, за деревьями. Когда все будет готово, всадники громкими криками погонят слонов к засаде.