Жили-были… - Сергей Иванович Чекалин

«Секретарь ЦК КПУ (Центрального Комитета Коммунистической партии Украины) Терехов обратился к Сталину с просьбой о помощи (во время «Голодомора» — С.Ч.). Сталин не дослушал, оборвал и с насмешкой сказал: «Нам говорили, что вы, товарищ Терехов, хороший оратор. Но, оказывается, вы и хороший сказочник. Сочинили сказку о голоде, думали нас запугать — не выйдет! Не лучше ли вам оставить посты секретаря ЦК КПУ и Харьковского обкома и пойти в детские писатели? Будете сказки писать, а дураки их будут читать».

Да и без политических репрессий. В 1918 г. налетел грипп на все страны, на Россию, конечно, тоже. Грипп этот, как известно, назывался «испанкой». В Сызрани в эту эпидемию, в её начале, заболело больше десяти тысяч человек. Вот как там устроили карантин. Здесь я привожу цитату из газеты «Московский комсомолец» за 31 марта 2006 г.

Из донесения начальника уездной ЧК

15 сентября в деревне Калиновке отряд под командованием тов. Косолапова окружил дом крестьянина Пряжина, который подозревался в том, что с женой и тремя взрослыми сыновьями нарочно ходили по улице, будучи в болезненном состоянии, и распространяли «испанку» на всех жителей, стремясь тем самым подорвать в Калиновке рабоче-крестьянскую власть… Арест семьи Пряжина из-за опасения заразиться был затруднителен, посему дом расстреляли из винтовок и сожгли со всеми бывшими там людьми…

Извините за такое очередное пространное отступление в рассказе о дедушке.

В 1932 г. на дедушку (и ещё двух колхозников: полевода Молостова Андрея Кузьмича, завхоза Колмакова Григория Андреевича) поступил донос по одному из пунктов известной статьи 58 Уголовного Кодекса. Всех осудили «тройкой» на пять лет. Насколько мне известно, меньше пяти лет сроков-то тогда по этой статье и не было.

Тётя Сима, Серафима Васильевна, помнит, как уводили её отца, тогда ей было пять лет. Эта картинка через окошко у неё, как она говорила, до сих пор перед глазами.

Здесь необходимо немного рассказать о 1931-33 гг. В 1932-33 гг. в нашей стране умерло от голода и его последствий от 3 до 5 миллионов человек. Причиной этому стал неурожай 1931 г., после которого зимой из-за бескормицы пришлось забить почти весь скот и тягловую силу. На корм пошли соломенные крыши с домов и хозяйственных построек. Но это не помогло. Коров и лошадей, чтобы они не ложились на пол, потому что самостоятельно встать уже не могли, подвязывали на ремнях и верёвках к связям построек, в которых они находились. Пало более четверти или трети тягловой силы. К посевной советская деревня подошла с подорванным животноводством и голодным населением. Поэтому сорвалась и посевная: засеяно было немногим более половины посевных площадей. И выращенный с таким трудом урожай собрать не смогли: половина зерна осталась неубранной. Из-за жестокого голода случались хищения зерна, поэтому и появилось известное Постановление ЦИК и СНК Союза ССР от 7 августа 1932 г. об охране общественной собственности, по которому предусматривались наказания в виде расстрела и лишения свободы на срок, не менее 10 лет, прозванное в народе «законом о пяти колосках». За невыполнение плана хлебозаготовок у крестьян конфисковали всё продовольствие, что привело к усилению голода. Вымирали целыми деревнями и селениями. Часто отмечались случаи людоедства и трупоедства. Деревенский народ стал разбегаться по городам, но на дорогах выставляли кордоны ОГПУ, которые силой возвращали беглецов назад, на верную смерть. Иностранные государства предлагали гуманитарную помощь, но советское правительство отказалось. И это при том, что только в резервном фонде тогда хранилось около 2 миллионов тонн зерна, из которого голодающим не было дано ни грамма. Кроме того, в 1932 и 1933 гг. СССР продал в Западную Европу соответственно 18 и 10 миллионов тонн зерна. А выходили из этого устроенного правительством кризиса долго: только к 50-м годам удалось восстановить поголовье скота до уровня 1931 г. Понятно, что потерь тут добавила и война.

Ещё можно напомнить про голод в начале 20-х годов, как говорили в нашей печати — в Поволжье. А на самом деле — повсеместно, практически голодало 37 губерний в Украине, Кубани, Ставрополье, Крыму, Приуралье и Поволжье. Иностранные государства создали комитет по помощи голодающим (известна очень большая работа в этом направлении полярного исследователя Фритьофа Нансена). В России была организована кровавая компания по изъятию церковных ценностей для закупки, якобы, продовольствия голодающим. Церковь предлагала входить в комиссию по надзору за движением ценностей, но ей было отказано. В результате, в ходе проведения этой реквизиции, было убито порядка 30 тысяч священников и монахов, невзирая на их пол. А собранные ценности никак не помогли голодающим, поскольку львиная их доля ушла на поддержку революций и коммунистических режимов Турции, Кореи, Прибалтийских республик, Коминтерна и др., да и ещё на содержание собственных «совслужащих», своей «номенклатуры». Несмотря на голод, Советская Россия осуществляла и продажу за рубеж зерна. Когда об этом узнал комитет по помощи голодающим, он сразу перестал оказывать России любую помощь.

Далее приводится обращение к народу Патриарха Тихона в связи с изъятием церковных ценностей, за которое, вообще говоря, его и убили впоследствии. Это обращение имеется в Интернете, но считаю необходимым поместить его и здесь.

БОЖИЕЮ МИЛОСТЬЮ, СМИРЕННЫЙ ТИХОН, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РОССИИ, ВСЕМ ВЕРНЫМ ЧАДАМ РОССИЙСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ.

БЛАГОДАТЬ ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА ДА БУДЕТ С ВАМИ.

Среди тяжких испытаний и бедствий, обрушив[ши]хся на землю нашу за наши беззакония, величайшим и ужаснейшим является голод, захвативший обширное пространство с многомиллионным населением.

Еще в августе 1921 г., когда стали доходить до нас слухи об этом ужасающем бедствии, Мы, почитая долгом своим прийти на помощь страждущим духовным чадам нашим, обратились с посланиями к главам отдельных христианских церквей (Православным патриархам, Римскому Папе, Архиепископу Кентерберийскому и епископу Нью-Йор[к]скому) с призывом, во имя христианской любви, произвести сборы денег и продовольствия и выслать их вымирающему от голода населению Поволжья.

Тогда же был основан Нами Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим и во всех храмах и среди отдельных групп верующих начались сборы денег, предназначающихся на оказание помощи голодающим. Но подобная Церковная организация была признана Советским Правительством излишней и все собранные церковью денежные суммы потребованы к сдаче (и сданы) Правительственному К[омите]ту. Однако в декабре Правительство предложило нам делать, при посредстве органов церковного управления (Св[ященного] Синода. Высш[его] Церк[овного] Совета, Епархиального Совета, благочинного и церк[овно-]приходского совета), сборы деньгами и продовольствием для оказания помощи голодающим.

Желая усилить возможную помощь вымирающему от голода населению Поволжья, Мы нашли возможным разрешить церковно-приходским Советам и общинам жертвовать на нужды голодающим драгоценные церковные украшения и предметы,