Пресс-тур - Андрей Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тебя не укусили? Не поцарапали? Я поняла, что люди именно так заражаются.
– Нет, слава богу. Ну что, пойдем?
Семеныч оглянул комнату в поисках импровизированного оружия. Из подходящего нашлись валяющаяся на полу скалка и инвалидная палка. Он сказал Кире, чтобы держалась за ним, открыл дверь и мигом решил проблему с ползающей по полу старухой. В коридоре по-прежнему что-то билось в дверь, которая, казалось, вот-вот слетит с петель. Лестничная клетка на удивление оказалась пустой. Они быстро покинули дом и сели в джип, припаркованный на тротуаре.
– Я тут почти не видела машин.
– А их в городе мало, все больше корпоративный транспорт, весной и летом велосипеды. Авто дают за особые заслуги, вот как мне. Или сам покупай-привози за бешеные деньги.
– А тебе за что дали?
– Ну, я давно работаю на «Росальтэн». Они и квартиру мне в новом доме выделили. Сейчас туда и поедем.
Он быстро прогрел машину, развернулся у заснеженного памятника с самолетом, невозмутимо сбив еще одного, бросившегося под колеса, рычащего горожанина, и поехал прямо. Кира достала телефон и принялась снимать опустевший город. Автомобиль пролетел перекресток, водитель перекрестился на церковь. Уже через минуту они были на площади Ленина.
– А вот тут на нас и напали. – Кира показала на пиццерию. – Внутри лежала тетка, кухарка мертвая, когда мы зашли.
Семеныч помолчал.
– Царствие ей небесное. Хорошая женщина была.
Он сделал полукруг по площади, и Кира увидела вывески больницы и гостиницы. Семеныч пронесся мимо них, не останавливаясь, и въехал, судя по архитектуре, в современную часть города. Начинало светать.
– А ты тут один живешь? Или с семьей?
– Один. Так, сейчас приедем… Это что за херня? – протяжно произнес он, разглядев массивные металлические ворота в конце дороги.
Он затормозил метрах в пяти у ворот и долго сигналил.
Наконец дверь сторожки открылась, и оттуда вышел невеселый мужчина с автоматом. Желтая надпись «служба безопасности» на черной куртке. Он целился прямо в машину, Семеныч поднял руки. Жестом охранник велел открыть окно и встал поодаль, продолжая держать водителя на прицеле.
Семеныч приспустил стекло и крикнул:
– А где Ванька? Почему ворота закрыты? Я домой приехал, открывай.
– А нет больше Ваньки. У нас приказ никого не пускать, – недобро произнес охранник.
– Какой приказ? Ты видел, что в городе творится? Я, вообще-то, в «Росальтэне» работаю уже много лет. Запускай давай. И у меня тут еще женщина со мной.
– Приказ не пускать. Внутри тоже разное творится. Приказ охранять гражданских внутри периметра.
– Мужик, ты нас, что ли, помирать бросишь? Ну скажи своим, что Иван Семенович приехал, меня на шахте хорошо знают.
– Связи нет. Говорить некому. Последний приказ был никого не пускать.
– Мне ворота таранить, что ли?
Охранник приподнял автомат.
– Можешь попробовать, но лучше езжай отсюда. Приказ никого не пускать.
– Позови старшего.
– Я и есть старший.
Семеныч начал газовать, пытаясь взять охранника на понт. Тот беспристрастно сделал предупредительный выстрел в воздух над самой крышей джипа.
– Повторяю, уезжай. Приказ не пускать.
Матерясь под нос, Семеныч развернулся, отъехал метров на пятьдесят и встал у обочины. Закурил. Кира молча вытянула у него из пачки сигарету. Она смотрела на всю эту сцену, словно в страшном сне.
– Они нас, что, вот так бросят посреди города?
– Да, доча, бросят. Теперь мы сами по себе. Так, ну и что нам делать, куда идти, ехать?
Они задумались и замолчали. Долго курили.
– Блядь, ну давай начнем с гостиницы, поищем моих друзей, – наконец предложила Кира.
* * *
На следующий день они потеряли еще двоих и обрели двоих.
Несмотря на почти бессонную и полную событий ночь, Павел проснулся около девяти утра с мыслями о сыне, о его здоровье. Что, если он отсюда никогда не выберется и не увидит ребенка? На что будет жить его семья? Как жена? Пыталась ли она ему писать и беспокоится ли или злится из-за ссоры и совсем не интересуется его судьбой? Жива ли Кира? С самого начала поездки он испытывал к девчонке младше его на тринадцать лет странную привязанность, в которой не хотел сам себе признаваться.
Он выглянул в заиндевелое окно. В холодном небе висело блеклое солнце, на улице было абсолютно пусто. Батарейка телефона показывала 100 %, Паша оказался одним из счастливчиков, у кого была с собой зарядка, но сети все еще не было. Он выключил, потом включил телефон. Безрезультатно.
Алексей пока спал, похрапывая, поэтому Павел неслышно оделся, затем с опаской выглянул в коридор, проверил, нет ли там кого, кто собирается его сожрать, и только потом пошел в лобби отеля. Теперь внизу дежурили уборщица и норвежец, сменившие Владимира, полицейского и повара, которые завалились спать. Зульфия и Олав. Овчарка Амур дремала около забаррикадированной двери и чутко поднимала уши при малейшем шуме. Павел поинтересовался, нет ли чего на завтрак. Зульфия отошла на несколько минут и вернулась, неся поднос с кофе и парой бутербродов.
– Ешь тут. В ресторане везде кровь, – проговорила она с резким акцентом и отправилась будить администратора.
Пока Павел завтракал, он успел перекинуться парой фраз с норвежцем. Олав уже несколько лет изучал русский язык, поэтому неплохо понимал и даже немного говорил на нем, но уже через пару предложений собеседники перешли на английский. Иностранец приехал сюда неделю назад настраивать новое заводское оборудование. В России он не видел ничего, кроме Краснополярска, – из Бергена прилетел в Петербург, оттуда – сразу в Москву, и сделав еще пару пересадок, очутился здесь, в стереотипной стране из пропаганды – минус тридцать, снег, хрущевки, завод. А теперь и эта кровавая резня в отеле с названием Red North. Впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь.
Несколькими минутами позже пришла Зульфия, вся в слезах, причитая и молясь.
– Покончила-а-а-а с собой, – выдавила она.
Не успев опомниться, они услышали звук двигателя и тормозов со стороны дороги. К входу в отель подъехал джип, из которого вылезла девушка и медленно, осматриваясь, подошла к дверям. Орлов узнал Киру. Сердце Паши радостно забилось.
Следующие несколько часов были чересчур насыщенными. Люди просыпались, завтракали, общались, знакомились и думали, как действовать дальше. Кира взахлеб рассказывала, что с ней произошло со времени бегства из пиццерии. Владимир нашел в номере блокнот и, как архивист, записывал истории выживших. Артем отправился на кухню готовить на всех обед. Леха, как мог, вправил плечо Алексею, оказалось, что он когда-то посещал курсы первой помощи. Амур лаяла и радостно била хвостом по ногам людей, особенно
