Я подарю тебе все… - Марина Серова

– Нет! – взорвался вдруг Мирошников, гневно глядя на своего заместителя. – Им много показалось! Они сдачу оставили!

– Простите, Геннадий Владиленович. Просто я не меньше вас расстроен и растерян, потому и говорю глупости, – стушевался Ковалев.

Мирошников после такого признания несколько поумерил свой пыл и как-то вяло махнул рукой.

– Вот так, Дмитрий Сергеевич… – произнес он со вздохом. – Причем главный подозреваемый в этом деле я!

– Что за бред? – сдвинул брови Ковалев.

К нам подошел майор Стригалев. Представившись Ковалеву, он потребовал у него документы и повел его за собой. Мирошников проводил своего зама обреченным взглядом.

Суматоха в объединении продолжалась до вечера. Милиция опрашивала всех, работа, естественно, была сорвана, а о том, чтобы попытаться проникнуть в помещения, где мне еще не удалось заняться поисками и установкой прослушек, и речи не шло. Да я уже и не думала об этом. Я размышляла о предстоящей мне встрече с полковником Озеровым и о том, как сказать ему, что я больше не желаю иметь ничего общего с продолжением этой истории. Когда убивают бандитов и опасных преступников в целях их обезвреживания, это мне понятно, тут все вполне логично, но когда уничтожают мирных граждан… Это уже ни в какие ворота!

После шести, к счастью, нас отпустили. Мирошников к этому времени уже был совершенно выбит из колеи и по своему состоянию мог конкурировать со спущенным мячиком. У него не осталось сил ни на какие-либо беседы со мной, ни на дачу дальнейших указаний, и он просто распрощался со мной до завтрашнего дня. Я же собралась домой, чтобы подготовиться к встрече с Озеровым.

Я заметила, что Роксана не вышла вместе со мной из помещения объединения. И на остановке ее тоже не было. Припомнила я и то, что вообще почему-то не видела ее после обеда на работе.

Когда весельчак Костя заехал за мной, вид у него, как всегда, был приподнятый и оживленный. Сидя рядом с ним на сиденье и совершенно не слушая его болтовню, я думала, в курсе ли он тех дел, которые заварил его шеф. И, хотя это было не столь уж важно, почему-то меня это занимало.

Озеров ждал меня на конспиративной квартире, в одной ничем не примечательной девятиэтажке. По виду полковника никак нельзя было заподозрить, что по его приказу сегодня днем совершили столь бесчеловечную акцию.

– Владимир Георгиевич, – с ходу начала я. – Я, конечно, все понимаю, но думаю, что вы сильно перестарались! К чему такие методы?

– Ты о чем, Женя? – удивился полковник.

Он сидел на диване перед небольшим прямоугольным столиком, на котором стояли пакеты с соком, несколько стаканов и большая бутылка кваса. В комнате, кроме полковника, никого не было. Шофер Костя остался ждать меня внизу в машине.

– Сами знаете, – коротко бросила я. – Я не понимаю одного: зачем убивать людей просто так?!

– Слушай, Евгения! – Полковник бросил на меня внимательный взгляд. – Я очень не люблю, когда люди выражаются так туманно. Тем более не ожидал этого от тебя – ты всегда отличалась прямолинейностью. И вообще хочу тебе напомнить, что, входя в комнату, нужно как минимум поздороваться. Ты еще не забыла, что я все-таки старше тебя?

– Извините, – немного смутившись, сказала я. – Здравствуйте, Владимир Георгиевич.

– Уже лучше, – одобрительно проворчал Озеров. – А теперь садись и рассказывай, какие у тебя ко мне претензии?

– Я постою, – возразила было я, но Озеров с досадой ухватил меня за руку и с силой потащил к стулу. – Да сядь ты, тебе говорят! – в сердцах прикрикнул он. – Что случилось-то? Попей кваску, остынь! А то ты кипишь, как забытый на плите чайник!

Я коротко рассказала об обстреле мирошниковской инкассаторской машины, непрерывно следя за выражением лица полковника. Когда я закончила, он посмотрел на меня не менее пристально и произнес:

– И ты решила, что это моих рук дело? Евгения, это я тебя должен спросить – ты в своем уме?!

Я молчала. Реакция Озерова выглядела вполне натуральной. А полковник продолжил:

– Кажется, я на службе не то что не первый год, а уже не первый десяток лет! И даже не второй! Если бы мне потребовалось продлить твое пребывание в «Поволжск-фарм», уж, наверное, я не сработал бы так топорно, а? Сравни предыдущий случай и этот и почувствуй разницу. И вообще, на кой хрен мне это нужно?! Разве тебе грозит вылететь из объединения раньше срока?

Я по-прежнему ничего не говорила, анализируя услышанное. Возразить полковнику, по сути, я не могла никак. Он был прав. Сгоряча, не разобравшись толком, я перевела все стрелки не туда и повесила на него сегодняшний инцидент. А ведь Озеров и впрямь не мальчишка, чтобы устраивать подобные акции.

– Извините, Владимир Георгиевич, – тихо проговорила я. – Меня просто крайне ошеломило все произошедшее.

– Я тебя прекрасно понимаю и могу заявить, что удивлен не меньше твоего. И даже озадачен. Никаких предпосылок ни для чего подобного не имелось! Кто это организовал? Мирошников? У тебя-то есть какие-либо мысли по этому поводу? Кроме абсурдных, разумеется?

Я пропустила мимо ушей его последнее замечание в мой адрес и сказала:

– Думаю, вряд ли это Мирошников. Он по своей природе не артист, сам был ошарашен не меньше других. Пожалуй, даже больше.

– Ковалев? – продолжал полковник, испытующе глядя на меня.

– Не знаю, – честно продолжала я.

– Вот и узнай! – заявил Озеров. – Я, со своей стороны, выясню, конечно, все детали, помогу тебе, информацию подброшу. Следует изнутри покопать…

– Но как изнутри? – пожала я плечами. – Я все-таки не детектив.

– Не скромничай! – махнул рукой Владимир Георгиевич. – Я тебе вот еще что хотел сказать… Есть у меня человечек свой в «Поволжск-фарм»…

– Зайцев? – тут же уточнила я.

– Зайцев-то Зайцев, но он не совсем мой. Зайцева я туда не посылал, он просто вовремя мне под руку подвернулся. А говорю я об охраннике по фамилии Пелевский. Зовут его Павел, ты должна была его видеть.

– Ну, знаю такого, – подтвердила я. – Только никакого интереса он у меня не вызвал, совершенно рядовой человек, ничем не выделялся.

– Правильно, – с усмешкой склонил голову Озеров. – У меня кадры обученные! Внедрить кого-то покрупнее никак не получалось. В этом «Поволжск-фарм» не такой уж большой штат сотрудников, и каждый на своем месте. Никакие новые спецы по части химии Мирошникову не нужны. Удалось только Пелевского под видом охранника туда приткнуть. Вот ты с ним завтра и побеседуй, послушай его. Он парень толковый и наблюдательный. Если какая-то деталька проскользнула, будь уверена – мимо него она не прошла. Я и сам с ним свяжусь, конечно. Но и ты пообщайся.

– А почему вы раньше мне о нем не сказали? – удивилась я.

– Нужды не было, – улыбнулся Озеров.

– Все перешифровываетесь, – вздохнула я.

– Да что ты, и в мыслях не было! – продолжал улыбаться полковник. – Так что, Евгения, бросай дурью маяться и возвращайся завтра на работу как ни в чем не бывало. Забот у тебя, конечно, теперь изрядно поприбавилось. Но помни: главная наша цель – образцы препарата. Где они и куда отправятся? Об этом и помни непрестанно.

– Стараюсь, – проворчала я.

– И вообще теперь, когда ситуация изменилась, следи за всем и всеми как можно тщательнее. За всем! Важна каждая мелочь!

Я заверила полковника, что прекрасно его понимаю. Он заставил-таки меня на прощание выпить стакан кваса и проводил до дверей. Водитель Костя доставил меня до дома.

Перед сном я составила в голове список своих новых задач. Необходимо выяснить, что и кто стоит за нападением на инкассаторскую машину. Установить «жучки», где только возможно, а я еще и не успела поставить их везде, где хотела. Найти пробирки. Последний пункт, разумеется, самый главный. И пока он не отработан, мне необходимо продержаться в «Поволжск-фарм» как можно дольше. Мирошников пока что не собирается отказываться от моих услуг. И сегодняшний инцидент, скорее всего, заставит его задержать меня еще на какое-то время. Правда, и мне предстоит отчитаться перед ним о проделанной работе и выяснить хоть что-нибудь, чтобы Геннадий Владиленович не разочаровался в моих способностях. Пока что я в основном выполняла работу для Озерова. Нужно бы предъявить и Мирошникову хоть какой-то результат…

Теперь относительно пробирок. Поможет в моих поисках установка прослушки у Ковалева. И не в кабинете, где я уже успела ее поставить, а желательно в его сотовом телефоне. Непростая задачка. Пока еще у меня не было четкого плана, как ее выполнить. И я очень надеялась, что Дмитрий Сергеевич завтра окажется на работе. И вообще, как некстати разболелся у него зуб! За эти дни я уже нашла какие-то способы добраться до его мобильника…

Когда на следующий день я прибыла в «Поволжск-фарм», Геннадий Владиленович Мирошников уже сидел на своем рабочем месте. Однако встретил меня не он, а Михаил Петрович Зайцев. Именно он и поведал мне, что Мирошников уже явился на работу и находится в своем кабинете. На мой вопрос: «Как директор себя чувствует?» – Зайцев беспечно заявил: