Том 25. Молчание мертвецов. Лотос для мисс Квон - Джеймс Чейз

Я не жаждал ранним возвращением доставлять своим соглядатаям радость и решил, что совсем не повредит распорядиться еще несколькими безнадзорными часами.

По пути в центр я счел себя подготовленным к разговору с миссис Ван Блейк. Здесь было лишь одно небольшое «но» — захочет ли она беседовать со мной? А в этом я сильно сомневался.

Время мое истекало, да и особого желания задерживаться в этом шикарном городе у меня не возникло. Сделать же предстояло еще немало.

Я нашел телефонную будку, набрал номер и некоторое время слушал гудки. Наконец, прозвучал мужской голос:

— Резиденция миссис Ван Блейк.

Форма обращения выдавала дворецкого и, судя по хорошо поставленному мелодичному голосу, не просто дворецкого, а дворецкого, выписанного из Англии.

— Это мистер Слейден из Уэлдена. Будьте любезны соединить меня с миссис Ван Блейк.

— Подождите, пожалуйста, — предложил мне голос, и в трубке воцарилась тишина.

Время шло, и когда я уже почти уверился в том, что он позабыл о моем существовании, Корнелия Ван Блейк подошла к телефону.

— Алло. Кто это?

— Моя фамилия Слейден, — представился я. — Я писатель. Могу ли я побеспокоить вас по поводу кое-какой информации. Это в связи с девушкой, с которой вы встречались в Париже в прошлом году.

Последовала пауза. Мне даже почудилось, что я слышу прерывистое дыхание, но я мог и ошибаться.

— Информация? О девушке? — голос был холодный и жесткий, как салат из холодильника, и такой же безжизненный.

— Могу я вас увидеть? Я готов приехать через двадцать минут.

— Но знаете ли… — она оборвала фразу, как будто ее осенила какая-то мысль. — Да, полагаю, что можете, — продолжила она, — но я не сумею уделить вам много времени.

— Хватит и четверти часа. Прекрасно. Я скоро буду.

Я повесил трубку, прежде чем она успела передумать.

Почему она удостоила меня беседы? — размышлял я, выходя из будки, так как ожидал, что мои притязания будут категорически отвергнуты. Все оказалось даже чересчур просто.

Мимо тащилось такси, и я поднял руку.

— Вэнстоун, Вест-Саммит, — распорядился я, усаживаясь рядом с водителем.

Меньше чем за двадцать минут мы доехали до высоких сварных ворот, скрывавших дом.

Охранник в черной униформе и фуражке вышел из сторожки, открыл одну створку ворот и подошел к такси.

— Миссис Ван Блейк ждет меня, — сообщил я. — Меня зовут Слейден.

— Вашу визитную карточку, сэр.

Я с трудом различал его в темноте, но голос был требовательный и настороженный.

Я протянул ему права. Он зажег фонарик, проштудировал документ, кивнул и вернул мне.

— Благодарю вас.

Он открыл вторую створку ворот, и мы въехали.

— Впервые сюда попал, — сказал шофер, обернувшись ко мне. — Вот как, значит, богатеи живут. Охранники, ворота и все такое. Ну и ну!

— На их месте я бы завидовал нашему образу жизни, — заметил я, всматриваясь в темноту через открытое окошко машины. Занятие это было вполне бесполезным, фары выхватывали из мрака только отдельные деревья и кусты, окаймляющие покрытую белым гравием аллею. Ни дома, ни сада видно не было.

Минуты через четыре мы вкатились на асфальтированную площадку перед ступенями парадной лестницы.

Дверцу мгновенно открыл другой охранник в такой же черной униформе, возникший, казалось, из воздуха.

Я попросил таксиста подождать, кивнул охраннику и поднялся по лестнице.

Входная дверь была открыта. Меня ожидал высокий, пожилой человек, выряженный, как дворецкий из голливудского фильма.

В приглушенном свете люстры черты его приобретали непревзойденную аристократичность. Ему можно было дать около семидесяти, и выглядел он государственным деятелем, преисполненным собственного достоинства, который приглашен на завтрак к коронованной особе. Он привносил в окружающее атмосферу старых рыцарских замков и зажженных свечей.

— Соблаговолите последовать за мной.

За его чопорностью угадывалось неодобрение. Он провел меня по широкому коридору, открыл стеклянную дверь и спустился по низенькой лестнице в огромную длинную гостиную, расположенную в передней части дома.

В креслах и на диванах, находившихся в гостиной, могло разместиться человек пятьдесят, а покрывавший весь пол пестрый, яркий персидский ковер напоминал, что это жилище нувориша.

— Будьте любезны подождать, я передам миссис Ван Блейк, что вы здесь. — Дворецкий вещал все это так, будто читал заученный наизусть текст пьесы. Он удалился бесшумно и незаметно, как привидение.

Первое, на что я обратил внимание после его ухода, был большой портрет миссис Ван Блейк, написанный маслом и висящий над камином.

В бледно-зеленом летнем платье надменная красавица сидела на веранде и смотрела на видневшийся вдали сад. Сходство было поразительным, а детали пейзажа были проработаны с исключительным терпением и мастерством. Что-то знакомое почудилось мне в повороте фигуры, и, подойдя к картине поближе, я заметил в правом углу подпись художника: Леннокс Хартли.

Я отступил назад и с большим вниманием вгляделся в полотно. Я и не предполагал, что Хартли может так блестяще писать. По наброску Фэй Бенсон я сделал вывод, что он — знающий свое дело оформитель, а эта картина открыла мне его как талантливого художника.

Он сумел передать то самое выражение, которое поразило меня, когда я впервые увидел Корнелию Ван Блейк. Хотя и на портрете она выглядела такой же холодной и далекой, как в жизни, Хартли великолепно передавал отблеск внутреннего огня, горевшего под ее безликой маской. Картина была живой и неодолимо влекла к себе.

Неожиданно я обнаружил, что Корнелия стоит рядом со мной. Я вздрогнул. Она подошла ко мне вплотную, а я и не слышал, как она спустилась по лестнице и пересекла по ковру всю огромную комнату.

— Мистер Слейден?

На ней сидело как влитое открытое белое вечернее платье, на шее сияло великолепное изумрудное колье.

На это стоило посмотреть. Огромные зеленые глаза, блестевшие как изумруды, впились прямо в меня, и под этим взглядом я испытал странное, неприятное чувство неловкости.

— Совершенно верно, — ответил я и, так как она вроде бы не узнала меня, решил не упоминать об обстоятельствах нашей встречи в «Золотом яблоке».

— Надеюсь, миссис Ван Блейк, что вы сможете мне помочь. Очень любезно с вашей стороны было принять меня.

Вошел дворецкий, держа поднос с напитками, и поставил на стол.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — предложила она, показав на кресло, и сама села рядом.

Дворецкий осведомился, что я буду пить. Я заказал виски с содовой, и, пока он готовил смесь, мы молчали. Ей он подал коньяк в широкой рюмке и удалился.

— Так что же вас интересует конкретно? — спросила она, как только за ним закрылась дверь.

— Я пишу детективы, — сообщил я, помня о ее враждебности. — Мне бы хотелось узнать о цели поездки некоей Джоан Никольс. Насколько я знаю, в прошлом году вы встречались с ней в Париже.

Она опустила глаза, глядя в рюмку, но выражение лица осталось безразличным. Затем взглянула на меня, но по ее глазам я ничего не смог прочитать.

— Я встречаю столько народа. Что-то никого не припоминаю по имени Джоан Никольс. Вы уверены, что не ошибаетесь?

— Вы были в Париже в прошлом году в августе?

— Была.

— Джоан Никольс — певичка, в то время она выступала в Париже. Я так понял, что она обедала с вами у вас в отеле и не однажды.

Она нахмурилась.

— Возможно. Но я действительно ее не помню, — она раздраженно пожала плечами. — А откуда вам про нее известно?

Я так и не смог определить, действительно она не помнит или лжет. Мне показалось, что под маской безразличия чувствовалось напряжение, но мог и ошибаться.

— Мисс Никольс рассказывала друзьям, что обедала с вами, но это неважно. Не хочу вас этим беспокоить. Просто я надеялся, что вы припомните, но, конечно, понимаю, вы ведь стольких встречаете. Мне легче справиться в вашем отеле в Париже.

Неожиданно коньяк выплеснулся у нее из рюмки и расплылся на юбке. Испуга я не заметил, но коньяк ее выдавал! Она подняла глаза.

— Но вы ведь не поедете в Париж, чтобы выяснять, обедала она со мной или нет?

— У нас в журнале принято проверять каждый факт, прежде чем напечатать. Я надеялся, что вы вспомните девушку и сэкономите мне время и командировочные, но, раз вы не помните, придется ехать.

— Странно. Почему это так важно?

— Стараюсь покопаться в ее прошлом. Похоже, что у нее был талант водить дружбу с богатыми людьми. А доказательств у меня нет. Ее друзья говорили мне, что она хвасталась знакомством с вами и что даже обедала с вами. Для меня это очень важно, миссис Ван Блейк. Ведь Джоан в конце концов заурядная певичка, и, чтобы подружиться с вами, ей нужны были немалые способности. С другой стороны, она могла и обманывать относительно вашей дружбы. В Париже я, может быть, найду других состоятельных людей, встречавших ее.