Тише воды, ниже травы - Марина Серова

— Да. Вернее, догадываюсь. Она пошла к своей матери, куда же еще ей идти? Или, может быть, к кому-то из подруг, хотя вряд ли. Все-таки она с детьми, у подруг долго не проживешь. Значит, к матери. Хотя в том доме тоже народу полно: у Ларисы еще есть младшие брат и сестра.

— Да уж, весело им там, — заметила я. — Скажите, Лариса действительно говорила что-то такое, из-за чего ее можно обвинить в том, что она хотела смерти Дины?

— Она дала понять, что хочет там жить, — мрачно ответил Черемисин. — В той квартире. И ушла. Из семьи ушла, с детьми! На ночь глядя! Дома не ночевала! Значит, она жила со мной из-за денег. Или из-за квартиры, неважно. Главное, она показала свою меркантильную сущность.

— Если бы она была такой уж меркантильной, то не ушла бы с бухты-барахты с двумя детьми к матери, где и так развернуться негде, — заметила я. — Может быть, вы сами чем-то ее обидели?

Игорь набычился.

— Ничем я ее не обидел, — пробормотал он, ерзая в кресле. — Это все мать…

Я видела, что в Черемисине борются противоречивые чувства. С одной стороны, проступают его твердолобые принципы и домостроевские замашки. А с другой, было видно, что он очень переживает из-за ухода Ларисы и хотел бы, чтобы она вернулась. Только признать это ему мешает гордыня. Мы помолчали некоторое время, потом Игорь сказал:

— Да, я, конечно, тоже виноват. Меня еще мать накрутила, вот я и взбеленился. Она стала намекать, что Дина умерла из-за Ларисы… Чушь собачья! В общем, мы и с матерью поругались. А Лариса… Ее, конечно, нужно найти и вернуть, тут мать права. Я просто хочу вас попросить заняться этим поскорее.

— Но как я стану ее возвращать? — улыбнулась я. — Это уж, наверное, ваша забота.

Черемисин придвинул кресло поближе ко мне и заговорил просительно. Мне странно было слышать вместо его обычного отрывистого и безапелляционного тона подобные интонации.

— Татьяна, ну вы же женщина! Вам будет проще поговорить с ней, убедить… Скажите, что это все ерунда, что ее никто здесь ни в чем не обвиняет… Пусть возвращается домой!

— А вы уверены? — в упор посмотрела я на Игоря.

— В чем? — не понял тот.

— В том, что ее действительно не в чем обвинить? Вы меня простите, но мне в первую очередь интересно то, что имеет отношение к смерти вашей сестры. Именно в этом я хочу разобраться. И с Ларисой говорить буду на эту тему.

— Да нет, нет! — занервничал Игорь, отставляя пустую чашку.

Он встал с кресла и принялся ходить по зеленому ковру взад-вперед.

— Обвинять Ларису в смерти Дины — это уж чересчур! Вы ее просто совсем не знаете. Она очень добрая, она вообще никого не способна обидеть!

Собственно, я в мыслях склонялась к такому же представлению о жене Черемисина. А от любящего мужа и не стоило ожидать иных характеристик. Но… неожиданно подкинутый фактик, хочешь-не хочешь, а проверять придется. Тем более что теперь задача моя упрощается — адрес Ларисы есть.

— Я вас прошу, очень прошу, поговорите с ней! Просто поговорите, и вы сами все поймете! — с нажимом произнес Игорь. — Можете вы сделать для нас такое?

Я вспомнила о совете «косточек» творить добро. Может быть, они имели в виду и этот конкретный случай — встретиться с Ларисой Черемисиной и воссоединить семью? Так или иначе, а ехать к ней нужно. Да и чего я ломаюсь в самом деле, ведь все равно уже решила для себя, что обязательно встречусь с этой женщиной, чтобы получше разобраться в возникшем конфликте.

— Где живет мать Ларисы? — спросила я у Игоря.

Он, обрадовавшись, тут же вернулся к своим привычным манерам и в командном тоне заявил:

— Пишите!

— Не стоит, у меня хорошая память, — улыбнулась я, и Черемисин продиктовал адрес.

Я кивнула головой, давая понять, что все запомнила, и он сразу же добавил:

— Я поеду с вами!

— Это еще зачем? — удивилась я.

— Чтобы быть рядом в случае чего! — так же, как всегда, отрывисто пояснил Игорь.

— Это лишнее, — улыбнулась я. — Я же еду не преступника «вязать», а просто поговорить с вашей женой.

— Все равно! — упорствовал Игорь. — Я могу посидеть в машине.

Он, конечно, переживал за то, как пройдет наш разговор, и его, естественно, волновало, вернется Лариса или нет. Но у меня были не совсем те же задачи, и его присутствие только помешало бы. Мне нужно было спокойно поговорить с Ларисой наедине, не думая о том, что Черемисин в тот же момент маячит под окнами. Поэтому я решительно отказалась брать Игоря с собой. Даже пригрозила слегка, мол, вообще никуда не поеду, если он станет упорствовать.

— Хорошо, — со вздохом хмуро согласился Черемисин. — Но вы мне хотя бы потом позвоните?

— Непременно, — заверила я его и пошла в прихожую обуваться.

Из комнаты робко выглянула Наталья Борисовна, но, встретившись взглядом с сыном, тут же юркнула обратно, лишь коротко кивнув мне на прощание.

Ехать мне пришлось довольно долго — мать Ларисы проживала в отдаленном от центра месте. К тому же пробки на улицах города — ведь был самый разгар рабочего дня — тоже не способствовали быстроте передвижения. Одним словом, я потратила на дорогу целых сорок пять минут.

Посмотрев по сторонам и отыскав среди стоявших в беспорядке пятиэтажек ту, на которой стояла крупно нарисованная цифра сорок восемь, я вошла в подъезд.

Дверь мне открыла пожилая сухопарая женщина, очень энергичная на вид, с перекинутым через плечо кухонным полотенцем. За ее спиной я заметила знакомого мне малыша — сына Черемисиных. Из комнаты доносились детские визги и шум, так что я невольно от души посочувствовала Ларисе, попавшей в такую обстановку.

— Здрасьте, — первой кивнула мне женщина. — А вы к кому?

— Мне нужна Лариса, я ее знакомая, — дружелюбно обратилась я к женщине, которая, по-видимому, и была матерью жены Игоря.

— Ой, да как же вы нас нашли! — засуетилась женщина. — Добирались, небось, два часа! Да и Лариса только вчера к нам пришла!

Потом она вдруг замолчала, посмотрела на меня внимательно и, понизив голос, спросила:

— Вас не Игорь ли послал?

Я решила не упоминать имени мужа Ларисы, поскольку считала, что приехала сюда, руководствуясь в первую очередь собственными интересами.

— Нет, я к ней по своему делу, — улыбнулась я.

Женщина обернулась, вышла ко мне на лестничную площадку и, приложив палец к губам, заговорила заговорщицки:

— Совсем довели там дочку! Вчера заявилась прямо сама не своя и даже не рассказывает толком, что да как. Наверняка Наталья ее довела! Сто раз дочке говорила: если плохо — домой возвращайся, никто тебя не выгонит. А она все терпела. Но вчера вот, видно, не выдержала и приехала. И правильно! Родная мать всегда поймет лучше, чем чужая. Тетя Галя меня зовут, — вдруг с улыбкой представилась она.

— Татьяна, — коротко ответила я.

— Вы уж поговорите с ней, Татьяна, развеселите. Может, успокоится немного, — попросила мать Ларисы.

— Хорошо, я постараюсь, — ответила я, хотя развлекать Ларису мне было особенно нечем, да и ехала я сюда с другой целью.

Женщина наконец пропустила меня в квартиру, где на нее чуть было не налетела старшая внучка, выбежавшая из комнаты. Сзади ее пыталась схватить девочка лет четырнадцати — видимо, младшая сестра Ларисы.

— Хватит, хватит, — полотенцем махнула на детей хозяйка дома. — Человеку пройти не дадут!

Дети, обратив на меня внимание, чуть притихли и пошли к себе в комнату.

— Вон туда проходите, — показала мне женщина на дверь дальней комнаты. — Там она.

Лариса Черемисина полулежала на диване в маленькой комнате, с книжкой в руках. Глаза были печальными, но слез в них я не заметила. Увидев меня, она сильно удивилась, поднялась с дивана, отложила книжку на столик и, растерянно глядя на меня большими глазами, произнесла:

— Здравствуйте…

— Привет, — улыбнулась я. — А я к вам с разговором. Сможете уделить мне время?

— Да, конечно, — Лариса, опомнившись, засуетилась, захлопотала, собирая со стола книги и журналы, поправляя накидку на кресле и предлагая мне сесть в него. Сама она осталась на диване. — Сейчас я попрошу маму сделать чаю. Мама! — Лариса, несмотря на мой отказ, высунулась из комнаты, и на ее зов тут же примчалась тетя Галя.

Через пару минут мы уже пили горячий чай с пряниками.

— Лариса, я в курсе, что у вас дома произошла неприятная история, закончившаяся ссорой и вашим уходом, — сразу же начала я, и молодая женщина тут же помрачнела.

— Вам что-то Наталья Борисовна про меня наговорила? — резко спросила она. — Потому вы и приехали?

— Приехала я для того, чтобы с вами поговорить, — поправила я. — И вы уж сами мне лучше расскажите, что там произошло, чтобы я не ориентировалась только на слова Натальи Борисовны, не совсем, как мне кажется, правдивые.

Лариса, нахмурив темные брови, молчала. А через несколько секунд произнесла со вздохом: